Все знания по ранней русской истории, которые мы получили в школе и в институте, напоминают отражение в кривом зеркале. Ну, умолчали о многом, но ведь это по простоте души, а не по злому умыслу. В том, что получился ни на кого не похожий уродец, никто не виноват — таковы свойства зеркального отражения.
Ну, а если придет министерская методичка руководству школы, где сказано, что предки русских — песиглавцы? Учитель обязан преподавать, согласно этой методичке, как бы нелепа она ни была. Ученики, если не хотят получать двойки, обязаны отвечать, что их «прапра» были с песьими головами. Заученное с детства надо повторить и на вступительных экзаменах в институт, иначе останетесь без высшего образования. После института вы можете вернуться в школу и воспитывать новое поколение в «песьеголовом духе». Можете защитить кандидатскую о том, какой масти и породы были наши первопредки. Кандидатскую следует, слегка подправив, издать как научно-популярную книгу для сомневающихся читателей. Со временем можно развить кандидатскую до размеров докторской диссертации. Словом, не надо идти наперекор устоявшемуся убеждению, и жизнь ваша будет прекрасной.
И в самом-то деле, кто читал древние летописи, чтобы оспорить теорию происхождения русского народа от собачьего племени? А если и читали, то разве же у них есть ученая степень. Нет ее? Так пусть помолчат, если не специалисты!
Получив высшее образование, мы остаемся в уверенности, что, например, князь Игорь — совершенно никчемная личность. Бессмысленной крошкой его привезли из Новгорода в Киев и посадили на трон, отнятый у Аскольда и Дира. Потом от имени мальчика правил его дядя, Олег, который «принял смерть от коня своего». Только после смерти регента, Игорь, наконец-то, начал править сам, но весьма неумело. Кажется, предпринял поход на Византию — хотел пограбить богатого соседа, да неудачно — едва ноги унес. Где-то на Псковщине нашел себе жену неизвестного происхождения — то ли Ольгу, то ли Хельгу. Отправился собирать дань с лесных жителей, древлян, да пожадничал, за что и был убит. Вот, собственно, и все, что знаем о первом русском князе из Рюриковичей, правившем в Киеве.
Тупые и кровожадные варяги захватили дремучих и ленивых славян — таково начало нашей истории. Так нам ее подают, так ее заучиваем. А больше и знать не положено, иначе прослывете опасным человеком — русским националистом, который хочет всех убить. Когда видишь, что вместо зеркального отражения в виде убогой полуразвалившейся землянки русская история на самом деле представляет собой немыслимо прекрасные хоромы, то отказываешься верить своим глазам — ведь такого не должно быть. Если видишь храм вместо земляной норы, то это всего лишь мираж, обман зрения. И об увиденном следует помалкивать: всем ведь известно, что ничего хорошего нам не положено.
Средневековые русские летописцы черпали сведения из византийских источников — как же, братья по вере, учителя! Но византийские греки были извечными врагами русов. Их хронисты подавали события лишь с выгодной для Константинополя точки зрения и зачастую не гнушались откровенной ложью. Наши летописцы, «высунув от усердия языки», эту ромейскую ложь усердно копировали. Более того, согласно великокняжеским указаниям, считать русов и покоренных славян единым народом, монахи путали тех и других.
В результате, в наших летописях сохранились строки о диких русах-язычниках, которые издевались над ангелоподобными греками-христианами. А те, возведя очи горе, стоически принимали любые поношения и муки. И как только не отсохла рука, когда возводили такую хулу на свой род! А спустя века эта чушь обрела авторитет старины: что написано пером… Да и как оспорить, русских-то источников нет — уничтожили. Зато есть хроники арабские, готские, итальянские и другие. Наши предки были слишком заметным народом, чтобы сведения о них не остались в памяти многих народов (кроме своего собственного). И что же там написано?
Во-первых, арабские источники совершенно четко разграничивают два различных народа — славян и русов. Более того, им были известны два племени нашего народа: русы (или руги), жившие на севере — на Балтике, в Новгороде, и росы — обитатели степного юга. Во-вторых, они сообщают о русских морских набегах на Каспии, которые совершались, надо полагать, с ведома великого киевского князя.
Точно так же, спустя века, московские великие князья, озабоченные расширением державы на восток, отправляли в Сибирь ватаги казаков-землепроходцев. Сам Игорь возглавлял боевые походы на Византию, которые совершал, по крайней мере, трижды. Признаемся: не всегда они имели счастливое завершение. Вот что писал о русском походе 941 года кремонский епископ Лиудпранд, судя по имени, тот, который был в 949 году послом при дворе византийского императора. О том, что этот христианский епископ отнюдь не сочувствовал русам-язычникам, свидетельствует заглавие его опуса — «Возмездие».
Подобный поход, заставивший трепетать «непобедимых» ромеев и закончившийся отнюдь не разгромом, а отступлением, мог бы стать основой для «Илиады». Не станем сетовать на то, что у нас не нашлось своего Гомера. Пусть не в поэтической форме, а в сухом и бесстрастном изложении документа эта история могла бы быть донесена до потомков тех, кто сражался и погибал в волнах Черного моря. Так нет же! Есть упорные убеждения, что наши дикие предки прятались среди болот и чащ, лишь иногда совершая грабительские набеги на цивилизованных и прекрасных наших соседей, солнцеликих эллинов. Не путают ли историки наших предков с медведями и волками, а может, и правда, считают, что все «мы» ведем свой род от кровожадных и коварных песиглавцев?