Значение деятельности А. А. Богданова в советской истории

В .И. Ленин и А.А. Богданов — два выдающихся деятеля российской социал-демократии, пути которых разошлись в период 1909-1913 гг. А.А. Богданов, сыграв выдающуюся роль в годы первой русской революции, в дальнейшем, оставаясь социалистом и марксистом, отходит от политической деятельности, посвящая себя целиком науке.

В.И. Ленин, завоевав лидерство среди большевиков, становится вождем победоносной социалистической революции.

Однако отношения между двумя выдающимися деятелями отра­зились на последующей оценке их деятельности. Тень соперничества и противоборства между Лениным и Богдановым влияла на отношение к Богданову в условиях победившего большевистского режима. Над российским богдановедением долгие годы довлело отрицательное отношение к Богданову со стороны Ленина. С другой стороны, величие Ленина, пиетет перед ним не давали возможности оценить значимость фигуры Богданова, его прозрения и предвидения в области социально-политической и его новаторство в развитии мировой науки — создание общей теории систем и начал кибернетики. Кстати, к этому открытию научное сообщество было еще не подготовлено (и не только в России).

В сталинский период борьба с «богдановщиной» приняла гипертрофированные размеры. XVI съезд ВКП(б) (1930) объявил ее актуальной задачей, а в 1937 г., после выхода книги А. Щеглова «Борьба Ленина с богдановской ревизией марксизма», она приобрела фальсификаторский характер.

Начиная с 60-х годов XX в. взгляды и деятельность Богданова и его противостояние с Лени­ным, его концепция «пролетарской культуры» активно изучаются западным советоведением. Следует выделить монографию Зиновии Сохор (некоторые читают — Сочор) «Революция и культура. Противостояние Богданова — Ленина», подготовленную в институте Гарримана и вышедшую в 1988 г.

Сохор отмечает, что «изучение революционной России фокусировалось на Ленине до такой степени, ленинская система приоритетов и версия событий была общепринятой». Отсюда — не сразу был виден масштаб личности Богданова.

В российском богдановедении вплоть до 1960-х годов жупел «богдановщины» мешал серьезно разобраться в вопросе о борьбе течений в российской социал-демократии после революции 1905 г., оценить значение разработок Богданова в области «пролетарской культуры», а превращение в канон работы Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» ставило крест на всяком объективном подходе к философским исканиям Богданова и его «организационной» науке (тектологии).

Признание Богданова в 60-е годы началось с оценки его «организа­ционной науки» (работы А. Сетрова, А.Л. Тахтаджяна, Э. Юдина, И. Блауберга и др.).

В.Н. Садовский отмечал в 1995 г., что «отношение к научному на­следию Богданова в советской философии стало меняться уже в 60-е годы, и этот процесс был связан не столько с его философией, сколько с тектологией. Именно в это время началась сложная и мучительная реабилитация всеобщей организационной науки — тектологии, и это косвенно затронуло и оценку философских воззрений Богданова » Как выразились К. Любутин и Г. Замановский, «начинается частичная реабилитация Богданова под тектологической шапкой».

В годы «перестройки» появились новые исследования, лишенные прежней зашоренности, стали возможны публикации трудов Богданова и документов о нем. В 1990 г. вышел сборник его работ «Вопросы социализма » с вступительной статьей Г.Д. Гловели и Н.К. Фигуровской «Трагедия коллективиста» . В 1992 г. в журнале «Родина» (№ 8-9 и № 10) сотрудни­ки РЦХИДНИ Н. Антонова и Н. Дроздова опубликовали отчет А.А. Богданова «История частной финансовой группы с.-д. большевиков (1907— 1912)» и ряд документов, дающих возможность судить о финансовом скандале в Большевистском центре (в 1995 г. весь блок документов полностью был напечатан в издании «Неизвестный Богданов ». Кн. 2).

Публикация «Неизвестный Богданов» в трех книгах, выпущенная Издательством АИЮ-XX в 1995 г., представляет очень большую ценность.

Книга первая включает статьи, доклады, письма и воспоминания 1901 — 1928 гг. (составители Н.С.Антонова, Н.В.Дроздова. Автор пре­дисловия Г. Горцка).

Книга вторая имеет подзаголовок «А.А. Богданов и группа РСДРП „Вперед» 1908-1914 г.» (составители те же, автор предисловия Дж. Бигарт. С. 5 — 32). Представленные в этой книге документы дают возможность объективно осветить разногласия между Лениным и Богдановым, приведшие к расколу Большевистского Центра и созданию группы «Вперед». Третья книга включает работу — это произведение А.А. Богданова, никогда ранее не публиковавшееся, «Десятилетие отлучения от марксизма. Юбилейный сборник 1904— 1914 гг.» (составитель Н.С.Антонова, автор предисловия Д. Стейла).

Дважды вышла не публиковавшаяся с 20-х годов «Тектология». Двухтомное издание 1995 г. сопровождено «Библиографией основных работ» Богданова (в 1-й книге), включает речь Н.И. Бухарина «Памяти А.А.Богданова (1928)» и статью А.Л. Тахтаджяна «Слово о тектологии». Издание 2003 г., помимо предисловия, написанного Г. Гловели и библиографии трудов Богданова, включает в качестве приложения ряд его работ, ранее не публиковавшихся.

Осмыслению философского наследия Богданова содействует переиздание его главного философского труда «Эмпириомонизм». Эта книга была объектом критики Ленина и в то же время имеет важное значение на пути создания Богдановым его «Тектологии». Исследованием трудов Богданова занимаются экономисты, философы, социологи, психологи. Написано несколько кандидатских диссертаций. В изучении наследия Богданова и подготовке к изданию его трудов значителен вклад Георгия Гловели.

В Екатеринбурге создан Международный институт А. Богданова. Фундаментальные положения богдановской «Тектологии» востребованы и используются современной экономической наукой.

Философы получили возможность в полный голос заговорить о философском противостоянии Ленина и Богданова. В конце 1991 г. журнал «Вопросы философии» поместил работу Богданова «Вера и наука (о книге В.Ильина „Материализм и эмпириокритицизм»)» (ранее она бььда опубликована в 1910 г. в книге А.А. Богданова «Падение великого фетишизма», включающей эту и другую работу Богданова).

Публикации была предпослана статья Ю.Г. Коргунюка «„Материализм и эмпириокритицизм и его критики».

В 1994 г. «Вестник РАН» поместил материалы «круглого стола» на тему: «Красный Гамлет. Опыт коллективного анализа творческого наследия А.А. Богданова» ). И, наконец, в 1995 г.журнал «Вопросыфилософии» напечатал часть материалов конференции в Норвиче (Англия, январь 1995 г.) на тему «Истоки и развитие организационной теории в России», где основное внимание было уделено тектологии Богданова.

Из работ историков, затрагивающих темы взаимоотношений Ленина и Богданова, истории российской социал-демократии вообще, назовем работы И.А. Пономаревой, Ю.П. Шарапова, О.В. Щелокова, П.А. Плютто и других. Дважды обращался к этой проблематике автор настоящей статьи. Книга Ю.П. Шарапова непосредственно посвящена теме «Ленин и Богданов».

Следует отметить переводные работы зарубежных авторов — вступительные статьи Дж. Биггарта, Г. Горцка Д. Стейлы в сборнике «Неложено: или на родину под негласный надзор полиции, или за границу. «Я поехал за границу, и немедленно нелегально вернулся (в Финляндию, где жил в Куоккале вместе с Лениным до конца 1907 г.)».

О своей партийной работе в это время он пишет в «Автобиографии» (1925 г.): «…жил в Куоккале вместе с Лениным, работая в редакции большевистских органов, а также при думских фракциях 1, 2 и 3-й Думы. По вопросу о 3-й Думе был бойкотистом, но после решения партийной конференции против бойкота проводил избирательную кампанию в эту Думу в нелегальной рабочей газете „Вперед», которую редактировал».

Годы первой русской революции — золотая пора раннего большевизма, и Богданов высоко ценил дружную работу этого периода, товарищеские отношения участников борьбы. В Большевистском центре А.А. Богданов и А.Б. Красин занимали выдающееся положение как практики революционной борьбы.

После Февральской революции, в мае 1917 г., А.А. Богданов писал в газете «Новая жизнь»: «В дни своего первого расцвета в 1904-7 годах большевизм был ярко демократичен не только по своей программе, но и по настроению, господствовавшему внутри организации. Нельзя сказать, чтобы лидерства совсем не было: но оно было поставлено в такие рамки, что если бы тогда кто-нибудь сказал: „линию большевизма определяет Имярек», — то это бы не потребовало даже особого опровержения. Ленин был опытный и влиятельный политик организации, но никому не приходило в голову, что надо ждать его мнения, чтобы составить свое ». «Враждебность к авторитетам являлась даже отличительной чертой большевизма — писалось в статье „Что же мы свергли?» — … Слово большевик звучало тогда весьма гордо».

В годы революции 1905 — 1907 гг. роль Богданова в большевистском руководстве была велика. М.Н. Покровский говорил об этом времени, выступая 7 февраля 1924 г. в Институте красной профессуры: «А.А. Богданов — это был великий визирь этой [большевистской] державы. Поскольку он управлял непосредственно из России, тогда как Ильич до революции 1905 г. был в эмиграции, постольку Богданов больше влиял на политику партии…» М.Н. Покровский пытается уже для этого периода провести разделение между линией Богданова и линией Ленина, делая акцент на философских уклонах Богданова. Однако это неверно, это — перенесение более поздних оценок на период 1904-1907 гг. -вряд ли справедливо. Тогда (с 1904 г.) действовало соглашение между Лениным и Богдановым не обращать внимания на философские расхождения.

Стоит отметить, что, выступая через 17 дней после смерти Ленина. Покровский пытается нарисовать на основе своих воспоминаний возможно более правдивый портрет: «Мы привыкли видеть в Ленине олицетворение пролетарской диктатуры. …Но исключительное положение т. Ленина в партии как олицетворение пролетарской диктатуры — это явление очень свежее, сложившееся в период Октябрьской революции и даже после Октября. Даже в первые месяцы после Октябрьской революции положение было еще не таким».

Он начинает свои воспоминания с 1905 г., когда Ленин был «первым между равными, и ближайшие, наиболее влиятельные члены ЦК были от него очень близко». И далее: «Вот в какое время я застал Ильича, и очень любопытно рассматривать его диктатуру не как завершившийся факт, а как начинавшийся, становящийся, длительного идеологического свойства процесс».

Интересна также оценка Покровским раскола в большевистском центре в 1909 г. (об этом пойдет речь ниже): «Что касается раскола 1909 г., это можно сформулировать, как отчаянную попытку Ильича высвоботьдиться из-под диктатуры Богданова…»

Покровский говорит о расхождениях в области философии, а так­же по вопросам революционной тактики. «Ильич не мог не понимать, что острый период революции, первый период революции кончился, что мы имеем перед собой [не] некоторую паузу, а длительный антракт. Что мы здесь имеем — паузу или антракт? Тогда шел такой спор о нашей революции. Богданов и я, горячий спорщик, стояли за то, что это пауза. Матушка революция прилегла отдохнуть, но поднимется и начнет поливать направо и налево. Ильич склонялся к тому, что это антракт, и начал изучение экономических сторон того намечающегося подъема, который тогда чувствовался». Покровский тогда присоединился к группе «Вперед», а Ленина не видел до осени 1917 г., когда он вернулся в Россию и восстановился в партии большевиков.

М.Н. Покровский здесь в популярной форме обрисовал основные при­чины произошедшего среди большевиков раскола, в том числе и борьбу за лидерство между Лениным и Богдановым. Очевидно, именно это было причиной того, что его выступление было опубликовано только в 1992 г.

Однако к названным Покровским причинам, приведшим к расколу Большевистского центра, следует добавить еще распрю по вопросу о формировании материальных средств партии и направлениях их использования и, главное, — кто должен распоряжаться партийными средствами (об этом подробно — в статье Тимоти О Коннора и в материалах публикации «Неизвестный Богданов» (Кн. 2).

И над всем этим — гнетущая атмосфера первых лет после поражения революции, борьба внутри эмиграции, сближение и расхождение различных групп внутри партии, анализ уроков революции всеми — РСД РП, большевиками (левыми и правыми), представителями других партий.

В 1990-е годы в работах российских историков рассматривался вопрос, что было главным среди причин раскола в большевистской фракции: 1) расхождения по вопросу о тактике (продолжать ли курс на восстание в условиях спада революции и, соответственно, делать подпольную работу или перенести его на работу в Государственной Думе — выборы, работа социал-демократической фракции); 2) размежевание по философским вопросам; 3) спор и конфликт по финансовым вопросам; 4) борьба за лидерство. Отметим, что в доперестроечный период, как правило, указывалось на расхождения только по первым двум вопро­сам. В настоящее время тема борьбы за лидерство в истории большевистской фракции РСДРП в 1908—1910 гг. является общепризнанной (см.: Ю.П. Шарапов, О.В. Щелоков и др.) Однако ранее других эту тему разработал Т.О. Коннор в своих работах о Л.Б. Красине. Причем борьба за средства партии и борьба за лидерство были взаимосвязаны.

В отношении Богданова и тех, кто был с ним, в литературе используется термин «левые большевики», «устраненные большевики», и т.д. (Ранее было принято говорить «антиленинское течение», «антиленинцы»). Судьба их потом была различна, многие впоследствии нашли применение своим силам в условиях победившей революции (М.Н. Покровский, Л.Б. Красин, А.В. Луначарский и др.).

Однако расхождение между Лениным и Богдановым было наиболее глубоким. После Октябрьской революции Богданов никаких постов на государственной службе не занимал, входил лишь в ЦК автономной организации «Пролеткульт» («Союз пролетарских культурно-просветительных организаций»), стремясь осуществить свою концепцию строительства пролетарской культуры. Но и здесь его деятельность вызы­вала неприязненное отношение Ленина и стремление устранить его и с этого участка работы.

Между тем история расхождений Ленина и Богданова, в том числе история группы — «Вперед», многие годы анализировалась очень предвзято. На самом деле борьба за деньги партии и за контроль над газетой «Пролетарий» были тесно взаимосвязаны, и Ленин прекрасно отдавал себе отчет в ключевом значении этих позиций. Дж. Биггарт полагает, что «борьба за деньги фракции была неотъемлемой частью политической борьбы, и началась эта борьба за деньги в 1907 году, т.е. за год до того, как Ленин предпринял наступление на марксизм Богданова».

В декабре 1907 г. Ленин и Богданов отбывают в эмиграцию, в Женеве издается большевистская газета «Пролетарий», которую редактируют В.И. Ленин, И.Ф. Дубровинский и А.А. Богданов. Именно в редакции «Пролетария» начинаются резкие споры между Богдановым и Лениным, приведшие к нарушению в 1908 г. того соглашения о нейтралитете в области философии, которое «молчаливо» было заключено между ними в 1904 г. К тому времени Богданов завершил свой «Эмпирио­монизм», с положениями которого Ленин и раньше выражал свое несогласие. В 1908 г. вышли «Очерки философии марксизма», в котором были помещены статьи А.А. Богданова, В.А. Базарова и других, вызвавшие недовольство Ленина.

В феврале 1908 г. осложнились отношения между Лениным, Луна­чарским и Горьким (по поводу отказа Ленина и Дубровинского печатать статью Горького «Разрушение личности»). В апреле 1908 г. состоялась встреча Ленина, Богданова, Луначарского и Горького на Капри, но она не привела к примирению. В 1908 г. Ленин помещает направленную против воззрений Богданова статью «Марксизм и ревизионизм» в сборнике «Карл Маркс (1818—1883). К 125-летию со дня его смерти 1883—1908» (СПб., 1908). Как отмечал сам Ленин, это было «формальным объявлением войны» его философским противникам.

Ленин усиленно работал над тем, что потом стало известно как «Материализм и эмпириокритицизм» — монографии, в которой критиковались философские взгляды А.А. Богданова и В.А. Базарова.

В 1908 г. развертывалась борьба по организационным вопросам — за исключение Богданова из редакции «Пролетария», а также за вытеснение его из финансовой комиссии, в которую включены были новые члены — сторонники Ленина.

В декабре 1908 г. прошла V Общероссийская конференция РСДРП, в которой Богданов и Ленин участвовали (с совещательным голосом). Конференция приняла решение не созывать в следующем году съезд партии. Таким образом, Богданов и «левые большевики» не могли более апеллировать к съезду РСДРП. После конференции конфликт между Лениным и Богдановым углубляется. 8 февраля 1909 г. Ленин порывает личные отношения с Богдановым. В апреле 1909 г. вышла книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

Очень важную итоговую роль в развернувшейся борьбе играло совещание расширенной редакции «Пролетария», проходившее в Париже в июне 1909 г. И.А. Пономарева отмечает, что конференция в своей резолюции «О ведении ЦО» «придала фактически силу партийного закона осуждению эмпириомонизма и эмпириокритицизма». Большим поражением Богданова было его устранение из Большевистского центра (его роль играла расширенная редакция «Пролетария»). Это произошло на 6-м заседании совещания — за неподчинение решениям совещания об «отзовистах-ультиматистах», о «богостроительстве», о школе на Капри, о расколе.

Красин написал в БЦ заявление по поводу исключения Богданова, в котором говорил, что он «удален без сколько-нибудь доказательной мотивировки». «Я констатирую, — писал Красин, — что в худшие времена господства меньшевиков в ЦК нашей партии не было случая столь беззастенчивого проведения политики вышибания по отношению к несогласно мыслящим». Он заявлял, что в работах такой коллегии не может принимать участие и требовал отмены решения в отношении Богданова.

Уход Богданова из «Пролетария», а потом исключение из Больше­вистского центра означали серьезное поражение Богданова и усиление позиций Ленина. О Коннор пишет, что Богданов не обратился за помощью к единомышленникам и, по существу, уступил Ленину поле боя, «что обернулось для Богданова стратегическим поражением».

Позднее, в своих записных книжках, Богданов отметил, говоря о периоде 1908-1910 гг.: «В то время, к своему счастью, я не понимал этого (специального — за единоличное руководство смысла борьбы, иначе

не уступил бы под первым предлогом, полагаясь на истину и будущее ».

В декабре 1909 г. была организована группа «Вперед», о чем А.А. Богданов и В.Л. Шанцер от имени 16 объединившихся извещали 28 декабря 1909 г. ЦК РСДРП. Эта группа уже в декабре приняла платформу, в выработке которой принимало участие 15 членов партии: 7 рабочих и 8 интеллигентов. В ней было охарактеризовано современное положение и задачи партии. Говорилось, что внутрифракционная борьба наносит тяжелый удар пролетарскому делу. Первая задача, которую ставила группа: «Мы будем открыто бороться за восстановление единства большевизма». В платформе группы «Вперед» впервые были высказаны мысли Богданова о необходимости создания «пролетарской культуры». В развитии «пролетарской культуры» Богданов видел подготовку пролетариата к его миссии. Это был курс на развитие самостоятельности пролетариата: «Задача революционной социал-демократии — самостоятельная деятельность и самостоятельное развитие рабочего к 47 класса как в его практике, так и во всех областях его идейной жизни».

Пленум ЦК РСДРП не позднее 23 января 1910 г. зарегистрировал «литературную группу «Вперед» как партийную издательскую группу».

В январе 1910 г. группа «Вперед» выпустила обращение «К товарищам большевикам!», в котором сообщала о сдаче большевистским центром всех позиций: БЦ объявил себя распущенным, «Пролетарий» закрывался, большевистские деньги передавались ЦК РСДРП, а «большевизм как организованное идейное течение объявлен несуществующим». В обращении давалась критика деятельности БЦ, которая называлась «глубокой бездеятельностью». Группа выступала за «перестройку большевистскои фракции на новых основаниях».

Развитие событий привело к отстранению Богданова от участия в партийной работе на всех уровнях: в январе 1910 г. при слиянии фракций большевиков и меньшевиков он был устранен из состава ЦК РСДРП, а в 1913 г. лишен возможности участия в большевистской газете «Правда», причем именно Ленин содействовал тому, чтобы эта ниточка, связывающая его с социал-демократией, прервалась. С февраля 1913 г. «Правда» начала печатать серию статей Богданова, в том числе в серии «Из словаря иностранных слов» были помещены статьи Богданова «Класс», «Партия», «Тактика», «Политика», однако в январе 1914 г. он получил извещение от редакции о том, что его статья «Идеология» опубликована быть не может. Ленин убедил редакцию отказать в сотрудничестве Богданову и Луначарскому.

Не был Богданов до конца и с группой «Вперед», которую сам создавал. «Весной 1911, когда группа „Вперед» стала переходить от культурно-пропагандистской работы к политике в заграничном духе, я вышел из нее и ушел из политики », — пишет он в «Автобиографии ». Примерно так же он объяснял это и в письме «Членам Женевского кружка „Вперед»» 7’марта 1912 г.: «Измельчание программы, вступление на путь заграничной дипломатии, неработоспособность полная при наличности кое-каких хороших сил — может быть яснее этого? Чем скорее ликвидация, тем лучше…» К тому же из 16 человек, подписавших платформу, осталось в 1911 г. 3, плюс 2 кооптированных. Сам Богданов, признавая огромную «важность революционно-культурной работы», решил посвятить ей себя. Кстати, Дж. Биггарт склоняется к признанию, что из партии Богданов так и не выходил.

Главным же результатом работы Богданова после отхода от политической деятельности была научная работа — создание «Тектологии» в 1912-1922 гг. Но она появилась слишком рано не только для России, но и для Запада. Ленин так и не понял значения этой работы (также и его соратники большевики). Переиздание в 1920 г. его «Материализма и эмпириокритицизма» придало новый импульс борьбе с «философскими ошибками» Богданова.

В 1914 г. Богданов закончил работу «Десятилетие отлучения от мар­ксизма. Юбилейный сборник (1904-1914 гг.)» Начальная дата — время первого «отлучения» статьи — Л. И. Аксельрод (Ортодокс) — представительницы «плехановской школы». Кстати, в своей критике Богданова Ленин шел по стопам Г.В. Плеханова, видевшего в работах Богданова отступления от ортодоксального марксизма.

Эта работа Богданова полна горечи от непонимания, а также нелицеприятной критики в адрес своих критиков Плеханова и Ленина, причем Богданов постоянно говорит о недостаточной философской подготовленности Ленина. Но не только. Он пишет об авторитарности его мышления и характера — черты, которые очень опасны в революции. Характеризуя прошедшие в течение десятилетия 1904-1914 гг. фракционные сражения в рядах социал-демократии, он успешно применяет свою организационную теорию.

«В хорошее время Ильин (Ленин. — И.О.) был человеком большой и полезной работы; в плохое, трудное время он стал человеком тяжелых ошибок (курсив автора цитаты. — И.О.)». Богданов выступает за высокие принципы в политике и внутрипартийной борьбе: «Для великого класса (речь идет о пролетариате. — И.О.), в котором живет чистый порыв и высокий идеал, культурно недопустимы (курсив автора цитаты. — И.О.) приемы борьбы мелкие, грязные, унижающие». «Авторита­ризм» Ленина он считает глубокой чертой расхождения с новой культурой: «Я говорю не просто о грубой властности характера — недостатки, который может быть уравновешен и исправлен влиянием товарищеской среды. Я имею в виду самый способ мышления (курсив автора цитаты. — И.О.)». Он говорит о «слепой, наивной вере в авторитеты» (Маркса и Энгельса. — И.О.), которой проникнута философская книга Ленина.

Исход борьбы между Лениным и Богдановым имел результатом не только исключение Богданова из дальнейшей политической борьбы, но и повлиял на оформление тех принципов, на которых стала строиться партия большевиков, вышедшая из периода реакции.

Осенью 1913 г. Богданов возвращается в Россию. В 1914 г. он призван на фронт в качестве врача.

В 1917 г. он пишет ряд остроаналитических статей в газете «Новая жизнь», с осени 1918 г. работает в Пролеткульте и занимается научной работой. Богданов отмечал, что в январе 1918 г. он поставил советскому режиму диагноз «военного коммунизма». Речь идет, очевидно, о напечатанной в двух номерах «Новой жизни» статье «Судьбы рабочей партии в нынешней революции».

Но еще ранее те же мысли были выражены в письме Богданова Луначарскому от 19 ноября (12 декабря) 1917 г. О своей позиции он говорит: «Я не стою, конечно, на позиции саботажа или бойкота». Но говорит о трагизме положения, в котором оказалось советское правительство: «Корень всему — война. Она породила два основных факта: 1) экономический и культурный упадок; 2) гигантское развитие воен­ного коммунизма (курсив автора цитаты. — И.О)». Партия из рабочей стала рабоче-солдатской. А это значит преобладающее влияние более отсталой части — солдатской: «И поразительно, до какой степени преобразовался большевизм в этом смысле. Он усвоил логику казармы, все ее методы, всю ее специфическую культуру и ее идеал». А логика казармы «в противоположность логике фабрики характеризуется тем, что

она понимает всякую задачу как вопрос ударной силы, а не как вопрос организационного опыта и труда».

Об отношении Богданова к Ленину после Октябрьской революции можно судить по его заметке 4 сентября 1918 г., адресованной П.И. Лебедеву-Полянскому и Ф.И. Калинину (Аркадию) в связи с подготовленной для журнала «Пролетарская культура» статьей «Н. Ленин». Приведем ее полностью: «Дорогие товарищи, передовицу Н. Ленин» я прочитал. Вам ясно, что со многим в ней я, как антимаксималист, не могу быть согласен; но основную его (Ленина. — И.О.) характеристику как представителя деловой (и/ж автора цитаты. — И.О.) линии в коммунизме считаю правильной. Естественно, что я воздерживаюсь в голосовании.

Вне этого вопроса советовал бы выкинуть в конце фразу „пусть наши враги знают, что в борьбе с ними мы будем беспощадны» Я не хочу защищать контрреволюционеров; но не журналу культуры говорить эти слова, особенно в данный момент, когда они пахнут свежей кровью массовых расстрелов».

На наш взгляд, эта записка отражает сдержанно-положительную оценку Богдановым Ленина и Октября (заметка написана через несколько дней после покушения на Ленина и объявления красного террора).

Интересные оценки содержатся в открытом письме Богданова Н.И. Бухарину от 10 декабря 1921 г. Речь идет опять же о «военном коммунизме», хотя к тому времени эти мысли, по Богданову, «почти перестали быть ересью».

«Рабоче-крестьянская власть, заключая мир, отбивая реакцию, организуя осадный коммунизм, делала необходимое дело, но — не чисто классовое, а общенародное (п/ж автора цитаты. — И.О.); спасала трудовую Россию и рабочий класс ее вместе с нею, — но не могла держаться на чисто пролетарских путях и методах». Богданов подчеркивает правильность выводов своей статьи 1918 г. в «Новой жизни».

В том же письме Бухарину: «Нет, ваше дело я считал не грязным», а трагичным. В нем много крови и грязи — разве без них бывают революции? К нему прилипло больше крови и грязи, чем требовалось его сущностью; но винить в этом некого: виновата наша историческая отсталость и неподготовленность, виновата беспримерная тяжесть задачи, беспримерная жестокость бедствий, стихийно поразивших нашу страну. Трагизм в том, что на плечи исторически самого юного рабочего класса — русского пролетариата история возложила самое непосильное, невиданно огромное бремя, задачи, далеко выходящие из границ его собственной классовой природы».

В письме Е.А. Преображенскому от 7 ноября 1923 г. Богданов пи­сал: «Наша революция — хотя она не то, чем ее считали, и чем даже до сих пор считают — есть во всяком случае Великая революция и этап мировой истории (и/ж автора цитаты. — И.О.)». Однако добавлял, что люди, вынесенные историей на самые высокие позиции, «мало думают о том, что они действуют на глазах истории (п/ж автора цитаты. -И.О.), что она будет ими заниматься, их судить беспристрастно и беспощадно».