Возникновения рабовладельческих отношений в странах Закавказья, Средней Азии и Северного Причерноморья

Древнейшей формой эксплуатации, возникшей еще в рамках первобытно-общинного строя, в период его разложения, являлось рабовладение. Эта форма эксплуатации была обусловлена сравнительно невысоким уровнем развития производительных сил, при котором получение прибавочного продукта было возможно лишь при условии особенно жестокой эксплуатации, основанной на внеэкономическом принуждении.

«При рабовладельческом строе основой производственных отношений является собственность рабовладельца на средства производства, а также на работника производства — раба, которого может рабовладелец продать, купить, убить, как скотину. Такие производственные отношения в основном соответствуют состоянию производительных сил в этот период. Вместо каменных орудий теперь люди имели в своем распоряжении металлические орудия, вместо нищенского и примитивного охотничьего хозяйства, не знавшего ни скотоводства, ни земледелия, появились скотоводство, земледелие, ремесла, разделение труда между этими отраслями производства, появилась возможность обмена продуктов между отдельными лицами и обществами, возможность накопления богатства в руках немногих, действительное накопление средств производства в руках меньшинства, возможность подчинения большинства меньшинством и превращения членов большинства в рабов. Здесь нет уже общего и свободного труда всех членов общества в процессе производства,— здесь господствует принудительный труд рабов, эксплуатируемых нетрудящимися рабовладельцами. Нет поэтому и общей собственности на средства производства, равно как на продукты производства. Ее заменяет частная собственность. Здесь рабовладелец является первым и основным полноценным собственником.

Богатые и бедные, эксплуататоры и эксплуатируемые, полноправные и бесправные, жестокая классовая борьба между ними — такова картина рабовладельческого строя» .

Процесс разложения первобытно-общинного строя и возникновения рабовладельческих отношений в различных областях территории РОССИИ протекал не одновременно. Как мы видели выше, известная разница в ходе исторического процесса — отставание одних племен по сравнению с другими — имела место еще в конце каменного века, когда одни племена овладели скотоводством и земледелием, а другие сохраняли старые формы экономики — охоту и рыболовство и соответствующие им более примитивные общественные порядки. В течение III и II тысячелетий до н. э. неравномерность в развитии древних племен на территории РОССИИ еще более возросла.

Если же мы выйдем за пределы РОССИИ и окинем взглядом более обширную территорию, то окажется, что племена и народы на материках Старого Света в этот период разделились на две части: на мир древних рабовладельческих цивилизаций и обширный мир первобытных племен.

В области Древнего Востока, в Египте и Месопотамии, классовое общество и государственность возникли очень рано — в IV тысячелетии до н. э. В то время как в других местах необходимой предпосылкой широкого развития земледелия было появление железа, в долинах Нила, Тигра и Евфрата благодаря особой естественной обстановке (регулярные разливы рек) земледелие могло достигнуть относительно высокого развития в условиях примитивной техники, еще не знакомой с железными орудиями. Раннее развитие земледелия, обособление скотоводческих племен, обмен между земледельческими и скотоводческими племенами — все это рано привело к распаду первобытного строя жизни в указанных областях Востока. В дальнейшем необходимость строительства ирригационных сооружений — каналов, требовавшего большого числа рабочих рук, постепенно привела к массовому применению рабского труда. Именно на этой основе в области Древнего Востока рано возникли крупные политические образования государственного характера, внутри которых, однако, долгое время сохранялись элементы патриархального и даже матриархального строя.

В течение III и II тысячелетий до н. э. область рабовладельческих цивилизаций значительно расширилась. В государственную жизнь вступили племена Средиземноморья, Малой Азии и других азиатских стран. Южные пределы территории РОССИИ — области Закавказья, Средней Азии и Причерноморья—вскоре также оказались в сфере воздействия мира древних рабовладельческих цивилизаций. Уже к середине I тысячелетия до н. э. там возникли первые на территории РОССИИ рабовладельческие государства, оказавшие большое влияние на современную им и последующую историческую жизнь страны в целом.

Отношения, существовавшие между миром древних рабовладельческих цивилизаций и окружавшими их первобытными племенами, являются одной из важнейших проблем древней истории. Государства древности не могли существовать вне тесных связей с окрестными племенами, из среды которых они получали, в частности, важнейшее средство своего производства — рабов. Древние государства вели агрессивную политику по отношению к своим соседям, все шире и шире раздвигая государственные границы, продвигая все дальше опорные пункты своего господства, в том числе свои торговые фактории и колонии.

Соприкосновение с древними государствами оказывало большое влияние на исторические судьбы первобытных племен. С одной стороны, оно втягивало первобытные племена в торговые отношения и тем самым ускоряло процесс распада первобытно-общинного строя. С другой стороны, такие явления, как завоевание, эксплуатация, рабство, которые несли древние государства своим соседям, не могли не отразиться на благосостоянии последних самым отрицательным образом. Многие племена, обитавшие по периферии древних государств, за свое знакомство с цивилизованным миром того времени платили дорогую цену, нередко навсегда исчезая со страниц истории. Поэтому нельзя переоценивать роль древних государств в истории соседних первобытных племен, что особенно свойственно буржуазной науке. Историческое развитие европейских и азиатских племен «железного века» буржуазные ученые сплошь и рядом объясняют лишь как результат воздействия на их культуру и общественные отношения со стороны соседних цивилизаций.

Дело изображается так, будто бы в Средиземноморье, Закавказье, Причерноморье и в странах Средней Азии рабовладельческие порядки и государственность были принесены извне, в готовом виде. Такие представления отнюдь не соответствуют действительности. Советская историческая наука, нисколько не отрицающая важной роли древних цивилизаций в исторической жизни соседних первобытных племен, тем не менее рассматривает эту роль как явно второстепенную, отводя первое место внутреннему социально-экономическому развитию общества. Классовое общество во всех перечисленных странах возникло в результате длительного процесса распада первобытно-общинного строя. Связи со старыми рабовладельческими государствами у большинства этих стран могли лишь несколько ускорить процесс распада первобытного строя жизни и образования классов и государственности, они могли способствовать распространению тех или иных конкретных исторических форм государственности. Но они не могли оказать решающего влияния на основное направление социально-экономического развития.

«…Государство никоим образом не представляет из себя силы, извне навязанной обществу. Государство не есть также «действительность нравственной идеи», «образ и действительность разума», как утверждает Гегель. Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно».

Древнейшие рабовладельческие государства Закавказья, Средней Азии и Северного Причерноморья, возникшие в I тысячелетии до н. э. независимо друг от друга, при наличии некоторых общих черт все же в силу конкретных условий их образования существенно отличались друг от друга.

Древнейшие государственные образования слагались на базе племенной организации общества, достигшего сравнительно высокой ступени общественного развития. У этих племен демократическое устройство первобытной эпохи было уже позади. Почти повсюду сложились племенные союзы, во главе которых стояла родовая знать, жившая в основном за счет эксплуатации основной массы племен, сохранивших общинные порядки. Рост богатства и усиление власти и значения родовой знати происходили одновременно и за счет эксплуатации рабов. Усилившаяся знать переходила к завоеваниям, покоряя силой оружия соседние племена. Рядовые члены господствующего племени составляли при этом основу его военной силы. Знать покоренных племен либо уничтожалась, либо облагалась данью и лишалась многих своих привилегий. Часть покоренного населения рассматривалась как военнопленные, низводилась до бесправного положения — рабов. Из их среды господствующая знать черпала рабочую силу для постройки крепостей, каналов и дорог или для работы в своих личных хозяйствах и рудниках. Людей переселяли из одной местности в другую, из одного города в другой, продавали в чужие страны. Основная масса крестьянского населения, сохранявшего общинный образ жизни, облагалась данью.

В завоеванных областях сооружались города и крепости, где сидели наместники из знати господствующего племени или из местной знати.

Политической формой древних государств в Закавказье, как и в большинстве стран Древнего Востока, была деспотия. Во главе их стоял царь и группа его родственников и соплеменников. В их среде распределялись все высшие административные, военные, а нередко и религиозные должности. Они владели землями, стадами и рабами. Номинально царь считался собственником всей земли и всего населения в государстве. В руках царя и его приближенных сосредоточивались огромные богатства. Сказочная роскошь, окружавшая рабовладельческую знать, резко кон­трастировала с нищетой массы сельского населения, не говоря уже о полностью неимущих — рабах.

Среди рабов, работавших в хозяйствах знати, были не только земледельцы, но и многочисленные ремесленники, обрабатывавшие продукты сельского хозяйства, изготовлявшие масло, вино, ткани, обувь, одежды и т. п. Тут были и рабы, работавшие в рудниках и изготовлявшие из металла вооружение и другие изделия. Все это шло не только на удовлетворение нужд и прихотей знати, но и на продажу в другие города и страны.

Нередко возникали обширные государства, включавшие в свои границы различные племена, различные не только по образу жизни, но и по уровню экономического развития.

Наиболее характерными древними рабовладельческими государствами — конгломератами племен и народностей — были великие империи Ахеменидов и Александра Македонского, включавшие в свои границы ряд более древних государств, племен и народностей Средней Азии и Закавказья. Эти империи «не имели своей экономической базы и представляли временные и непрочные военно-административные объединения. Эти империи не только не имели, но и не могли иметь единого для империи и понятного для всех членов империи языка. Они представляли конгломерат племён и народностей, живших своей жизнью и имевших свои языки».

Чем шире раздвигались границы таких государств, чем больше племен и народностей включали они в свои пределы, тем с большей силой обнаруживалась их внутренняя непрочность. Покоренные племена и народности восставали против власти угнетателей. Местная знать использовала народное движение в своих целях. В надежде на возврат своих былых привилегий местная знать заключала союзы с внешними врагами государства, и последнее рушилось, чтобы уступить место другим, нередко таким же быстро возникающим и непрочным государственным объединениям. Такими государствами—конгломератами племен, объединенными силой оружия одной из группировок господствующей знати, не имевшими общей экономической базы, а часто и общего языка, были древнейшее закавказское государство Урарту и древнейшее скифское государство в Северном Причерноморье, объединившее кочевые и земледельческие скифские племена.

Говоря о древнейшем скифском государстве, возникшем в IV в. до н. э., следует отметить, что по своему политическому строю оно совсем не походило на греческие города-государства, возникшие на северных берегах Черного моря в VII—VI вв. до н. э., с которыми скифы поддерживали оживленные связи. Это обстоятельство лишний раз показывает, что значение древних рабовладельческих обществ в процессе возникновения рабовладельческой государственности у соседних племен не следует преувеличивать.

В истории древнейших классовых обществ, сложившихся на территории нашей страны, особое место занимает Средняя Азия.

Несмотря на то, что еще в эпоху бронзы, в III—II тысячелетиях дон. э., а быть может еще и раньше, существовали некоторые связи среднеазиатских стран с цивилизациями Переднего Востока, до сих пор нет никаких данных о том, что в Средней Азии или в отдельных ее областях сложились государственные образования типа государств долины Нила, южной Месопотамии или более поздних — типа Урарту. И это не случайно. Оазисное земледелие, служившее экономической базой первых классовых обществ на территории Средней Азии, глубоко отлично по своему характеру от оазисного земледелия передневосточных цивилизаций. В последних благодаря особому режиму рек (регулярные разливы их с оставлением плодороднейшего слоя ила) для проведения оросительных работ и возделывания илистой почвы вообще могли быть использованы и были в действительности применены с успехом орудия из бронзы. В условиях Средней Азии отвод воды для ирригационных целей из больших рек с помощью бронзовых орудий, безусловно, был невозможен. В эпоху бронзы земледельческое население Средней Азии (южная Туркмения) использовало лишь мелкие водные источники, главным образом в предгорьях. Создание крупных оросительных систем в Средней Азии стало возможным на новом этапе развития производительных сил, когда в обиход широко вошло железо. Последнее и начало применяться в первую очередь для изготовления орудий труда. Это подтверждается археологическими данными, свидетельствующими о том, что появление железных орудий труда синхронно с началом создания больших ирригационных систем и крупных поселений городского типа.

Пока трудно точно установить, когда начался переход от бронзы к железу в Средней Азии. Несомненно, что этот процесс протекал в отдельных районах страны не одновременно. В наиболее передовых областях — Хорезме, Согде, Бактрии и Маргиане—последние века первой половины I тысячелетия до н. э. могут считаться временем, когда совершился переход от бронзы к железу. Это же время должно быть признано началом сложения классового общества и появления государственности. Мы очень мало знаем о том, как конкретно протекал этот процесс и, в частности, какие формы приняли первые государственные образования. Однако, судя по имеющимся археологическим данным, несомненно, что они имели мало общего с теми государствами, которые образовались в эпоху бронзы в указанных районах Переднего Востока.

Значительный отпечаток на развитие раннерабовладельческих обществ Средней Азии наложило то обстоятельство, что там бок о бок с земледельческими племенами обитали кочевники. В силу экстенсивности своего хозяйства знать кочевых племен видела в завоеваниях один из важнейших источников обогащения и вела непрерывные войны.

В процессе возникновения и развития рабовладельческих государств быстро изживались последние остатки родоплеменных отношений. Ломались племенные территории и разрушались старые связи. «Повсюду были перемешаны роды и племена, повсюду среди свободных граждан жили рабы, клиенты (Schulzverwandte), чужестранцы».

Энергично протекали процессы ассимиляции одних племен другими. Начавшийся еще в предыдущую эпоху процесс образования народностей широко развернулся, охватывая группы не только родственных, но и чуждых племен.