Лифляндское положение 1804 г.

Несмотря на свои явные симпатии к прибалтийским баронам, Александр I вынужден был приступить к аграрным реформам, боясь крестьянских волнений, которые могли быть особенно опасными на западной границе государства, невдалеке от беспокойной Польши. 11 мая 1803 г. последовал указ об учреждении особого комитета по «улучшению быта» остзейских крестьян. Составленный им проект был утверждён в 1804 г. в значительно ухудшенном виде и в том же году распространён на Эстляндию. Основные положения закона 1804 г. были таковы:

1) крестьяне признавались прикреплёнными к земле, а не к помещику, поэтому воспрещалась их продажа без земли;

2) крестьяне объявлялись пожизненными и наследственными владельцами своих земельных наделов; в теории признавалось право крестьян иметь недвижимую собственность;

3) барщина была значительно повышена — её стоимость теперь составляла 75%, а оброк — лишь 25% крестьянских повинностей;

4) придерживаясь принципа «соответствия» повинностей доходам с крестьянского надела, закон восстанавливал вакенбухи, в которые заносились данные о количестве и качестве крестьянской земли и перечислялись барщинные работы и статьи оброка;

5) в угоду помещикам была повышена на 33 % существовавшая оценка земельных наделов, но сохранена прежняя (очень низкая) оценка барщины и оброка;

6) несколько ограничивался произвол помещика в применении телесных наказаний. Закон относился к крестьянам — держателям наделов и ничего не давал безземельным батракам.

Положение 1804 г., конечно, не могло удовлетворить крестьян. Помещики продолжали требовать выполнения непомерно тяжёлых повинностей. Осенью 1805 г. в Эстляндской губернии произошли новые волнения крестьян, для усмирения которых были высланы войска с артиллерией. Но закон 1804 г. вызвал открытое сопротивление и среди дворянства. После Тильзитского мира (1807 г.), когда на время исчезла опасность нашествия французов, прибалтийские помещики перешли в крестьянском вопросе от обороны к наступлению и под предлогом «регулирования» заработной платы батраков добились издания дополнительных статей 1809 г., значительно ухудшивших условия оценки крестьянской земли.

«Освобождение» прибалтийских крестьян в 1816—1819 гг. Общеевропейская реакция, наступившая после изгнания Наполеона и Венского конгресса, благоприятствовала прибалтийским помещикам, представители которых стали самыми активными сотрудниками царского правительства. Прибалтийские бароны поспешили избавиться от нежелательных и против их воли навязанных им аграрных реформ 1804 г. Однако возврат к старому крепостному праву был сопряжён с риском вызвать общее восстание крестьян. Вдобавок экономически помещики уже и не были так заинтересованы в сохранении старых порядков. В 1810 г. эстляндские помещики заговорили об «освобождении» крестьян без земли. Составленный ими проект был утверждён в 1816 г.; в 1817 г. последовало утверждение аналогичного по содержанию проекта курляндского дворянства, а в 1819 г. лифляндские помещики добились для себя подобного же разрешения аграрного вопроса.

«Освобождение» прибалтийских крестьян сводилось к следующему: 1) они получили личную свободу, но потеряли всякие права на свою прежнюю землю — все земли были объявлены помещичьими; 2) в принципе признавалось право крестьян покупать землю, но помещик всегда сохранял за собой верховное право собственности даже на землю, которую он продал крестьянам; 3) крестьяне признавались правомочными заключать по своему усмотрению договоры с помещиком об аренде земли, условия которой определялись добровольным соглашением договаривающихся сторон; 4) крестьяне становились членами волостных общин, поставленных, однако, под контроль помещика; 5) предусматривалась организация крестьянского суда, но поставленного под надзор помещика и органов дворянского самоуправления; 6) за помещиками сохранялось право подвергать крестьян телесному наказанию.

В одной только Лифляндии помещики заработали на «освобождении» несколько десятков миллионов рублей за счёт захваченной ими крестьянской земли. В результате подобного «освобождения» произошло насильственное отделение непосредственного производителя (крестьянина) от средств производства (земли) — в этом и заключается сущность так называемого «процесса Первоначального накопления капитала», исторически подготовляющего торжество капиталистического способа производства, для существования которого требуется масса лично свободных людей, лишённых права собственности на средства производства. Однако массовое ограбление латышского и эстонского крестьянства под предлогом освобождения от крепостной зависимости не привело к расцвету капиталистических отношений. Личная свобода крестьян была превращена в юридическую фикцию вследствие многочисленных стеснений. В Лифляндии «освобождение» затянулось на восемь лет. Следующие за ними шесть лет были периодом «ограниченных прав». Но и 14 лет спустя после «освобождения» передвижение крестьян в пределах губернии или переселение их в города фактически зависели от усмотрения помещиков, за которыми сохранилась административно-полицейская власть и право контроля над деятельностью волостных общин, не говоря уже о том, что в руках дворянства находились все местные правительственные органы, не исключая губернского правления. Переселение крестьян в другие губернии было запрещено до особого указа.

После реформы 1816—1819 гг. прибалтийские помещики по-прежнему не применяли вольнонаёмного труда. Лишь размер барщины стали определять на основе «свободного» договора крестьян-арендаторов с помещиком. Спрос на барщинные работы усилился в связи с расширением помещичьих полей за счёт крестьянской земли. С другой стороны, размер барщины находился в прямой зависимости от распространения рационального земледелия. Переход к многополью с плодопеременной системой увеличил возделывание картофеля, который с 20-х годов XIX в. вытеснил хлеб в качестве сырья при винокурении. Прежняя барщина, размеры которой определялись количеством рабочих дней, была заменена более интенсивной формой эксплуатации — «решной», или сдельной, барщиной, при которой каждому двору отводился для обработки определённый участок сенокоса или господского поля. Размер участка был таков, что крестьянин не мог справиться с работой в установленное количество дней, а должен был работать дополнительно. При неблагоприятной погоде работа приостанавливалась, но вынужденный простой не зачитывался крестьянину.

Обнищание прибалтийских крестьян было вызвано не только непосильной барщиной, но также и распространением крат­косрочных арендных договоров (как правило, заключаемых на один год). Благодаря им помещик имел возможность постоянно повышать повинности крестьян. Через 10—15 лет после «освобождения» наблюдался упадок крестьянских хозяйств. К концу 30-х годов XIX в. плохая обработка полей привела к истощению почвы, а неурожай и голод стали хроническим явлением.