Положение крестьянства и крестьянское движение в Белоруссии

Крестьяне Белоруссии и Литвы находились в чрезвычайно тяжёлом положении. Они были обременены барщиной и разны­ми натуральными повинностями, должны были всей деревней по вызову помещика выходить на дополнительные сельскохозяйственные работы (толоки), охранять поочереди его усадьбу, исправлять дороги, мосты, плотины, давать подводы для отправки помещичьих товаров в город, платить помещику оброк натурой и деньгами, работать на вотчинных мануфактурах. Крестьян продавали оптом и в розницу на месте или на вывоз в другие губернии; русские помещики переводили белорусских крестьян в свои имения в отдалённых губерниях, избыточную рабочую силу сдавали в наём подрядчикам. Разложение крепостного хозяйства сопровождалось ростом крестьянских волнений и побегов. Убийства помещиков и управляющих, поджоги домов были обычной формой крестьянского протеста против помещичьей эксплуатации. Во время нашествия Наполеона крестьяне отказывались от работ на помещиков и уходили в леса со всем своим скарбом, семействами и скотом. Для усмирения крестьян Наполеон — защитник местных помещиков и крепостного права — посылал свои войска. Крестьяне вели партизанскую войну против Наполеона.

Голод 1820—1821 гг. ещё более обострил классовую борьбу. В 1822 г. в Витебской и Могилёвской губерниях возникли волнения крестьян. В своих жалобах губернской администрации или непосредственно императору через особых выборных крестьяне выражали желание стать «казёнными» и просили прекратить злоупотребления полицейских чиновников. Во многих имениях, в частности в Динабургском казённом имении (старостве), крестьян приводили в повиновение военной силой.

Во второй четверти XIX в. положение белорусского крестьянства в связи с ростом крепостного угнетения ещё более ухудшилось. С 1812 по 1835 г. подушная подать в Белоруссии увеличилась вдвое. На разорённом и нищем крепостном крестьянстве накапливались недоимки. Правительство требовало уплаты недоимок от помещика, который в свою очередь ещё сильнее давил на крестьян. Особенно тяжёлым было положение крестьян в польских имениях, где к усиленному феодально-крепостному гнёту присоединялся также гнёт национальный и религиозный. В большинстве имений крестьяне ели «хлеб» из травы и липового листа, в лучшем случае — хлеб с мякиной. Случалось, что панщину (барщину) крестьяне отбывали в течение всей недели, а на себя работали по ночам. Если мужчины были отданы помещикам в наём, на панщину приходилось выходить женщинам; они выполняли тяжёлые мужские работы — пахали и бороновали панскую землю. Переведённые во двор крестьяне-месячники изнурялись работой и получали нищенское содержание. Часто помещики в Белоруссии и Литве сдавали свои имения в аренду, и арендаторы хищнически эксплуатировали крестьян; жаловаться же на них было некуда и некому. Даже минский губернатор в секретном отношении министру внутренних дел в 1841 г. писал, что причинами крестьянских волнений являлись «жестокость, излишняя строгость, частая несправедливость и чрезмерные требования владельцев, арендаторов, администраторов, поверенных, экономов».

Во второй четверти XIX в. в Белоруссии и Литве, как и в России, усилилось стихийное крестьянское движение против крепостного права. В связи с восстанием в Польше 1830— 1831 гг. начали распространяться слухи о «воле». Наиболее значительными были волнения крестьян в Витебской губернии. В 1836 г. началось крестьянское движение в Люцинском старостве, переданном ещё в 1778 г. графине Борх. В нём числилось 11 тыс. крестьян, положение которых было очень тяжёлым. В течение трёх неурожайных годов (1832—1834) крестьяне голодали. Они подали губернской администрации жалобу на своё тяжёлое положение, но организованная правительством комиссия не изменила положения крестьян к лучшему. Присланный правительством для разбора дела чиновник сообщал, что крестьяне «ежегодно отправлялись на работу в другие губернии количеством от 300 до 700 человек. Вернувшись домой, они не знали, за какую плату они работали. Они слышали, что их заработок зачисляется им в их долг». Крестьяне потребовали смены старшин, избрали своё управление — старост, сотских, десятских. Уговоры полиции и местного священника не дали никаких результатов. Был послан батальон солдат для приведения крестьян в повиновение, но и военное усмирение не сломило до конца сопротивления крестьян: в 1840 г. крестьяне вновь отказались повиноваться помещику, прогнали всю администрацию и полицию и сами организовали управление имением. Вновь были посланы войска, и безоружные крестьяне были усмирены солдатами.

Слухи о крестьянском движении в Галиции в 1846 г. стимулировали борьбу крестьян в имениях Гродненской, Виленской и Ковенской губерний и особенно в Белостокской области, волнения были прекращены военной силой. Особенно значительным по размерам было крестьянское движение в Витебской губернии в 1847 г., связанное с уходом крестьян на постройку Московско-Петербургской железной дороги.