Экономика Белоруссии и Литвы

Присоединение Белоруссии и Литвы к Российской империи, экономически более развитому и политически мощному государству, включило их в экономику России, что имело благоприятные последствия для их хозяйственного развития. В недрах их крепостного хозяйства, хотя и в слабой форме, развивались капиталистические отношения. Крепостничество и тут становилось тормозом в развитии производительных сил и переживало процесс своего разложения.

Промышленное развитие Белоруссии и Литвы происходило очень медленно и неравномерно. Крепостная система хозяйства и национальное угнетение были основными причинами замедленного промышленного развития. Не было капиталов; при наличии крепостного права и преобладании барщины ощущался недостаток в рабочей силе. В 1818 г. количество предприятий достигло 145 при численности рабочих в 3 471, в том числе вольнонаёмных — 1 853.

Вотчинная мануфактура количественно выросла к концу XVIII в. В начале XIX в. наиболее значительными были вотчинные мануфактуры по выделке поташа, стекла, кирпича и парусины. Существовали также фаянсовые, прядильные и канатные мануфактуры. Небольшие железоделательные заводы работали на местной руде. Уже в первой четверти XIX в. в Белоруссии и Литве начался упадок вотчинных мануфактур. Низкая производительность подневольного труда, отсутствие сырья, мастеров, инструментов и убыточность предприятий были причиной закрытия вотчинных мануфактур, отживавших свой век. Голод 20-х годов также повлёк за собой закрытие ряда помещичьих мануфактур в Белоруссии.

В первой четверти XIX в. в Белоруссии и Литве стала развиваться и промышленность нового типа. Цехи перестали носить замкнутый характер, доступ в них стал сравнительно лёгок. Накопленные купцами капиталы начали вкладываться в промышленность. Купцы становились арендаторами вотчинных мануфактур и владельцами основанных на вольнонаёмном труде предприятий. Но вольнонаёмные предприятия первой четверти XIX в. были мелки и имели незначительные обороты. Они представляли собой небольшие мастерские по выделке мыла или шляп, шёлковые, кожевенные, свечные и писчебумажные мануфактуры. Наиболее крупными предприятиями были суконные мануфактуры. Число рабочих в мелких вольнонаёмных предприятиях не превышало 2—3 человек, реже встречались более крупные предприятия с 25—30 рабочими. В западной части Гродненской губернии имелся ряд довольно крупных капиталистических предприятий. В 1825 г. в Литве и Белоруссии числилось 239 промышленных предприятий, на которых было занято 3835 рабочих; в 1861 г. количество предприятий увеличилось до 604, а численность рабочих — до 9 714. Но удельный вес этой промышленности в общероссийской промышленности был очень незначителен. Литовская и белорусская промышленность составляла только 4,2% к общему количеству предприятий и 1,8% к общему количеству рабочих в империи.

Вольнонаёмный труд на промышленных предприятиях уже имел значительное приложение в первой четверти XIX в. Вотчинная мануфактура, основанная на крепостном труде, переживала кризис, дворянская фабрика уступала место купеческой. К 1832 г из 232 предприятий 144 принадлежали купцам, мещанам, цеховым мастерам. В Гродненской губернии из 4 634 общего количества рабочих суконных предприятий вольнонаёмных было 2 828 человек. На сахарных заводах графа Паскевича в 1859 г. все рабочие были вольнонаёмными. Но промышленность в Литве и Белоруссии не могла быстро развиваться: её тормозили крепостной строй, колониальное угнетение Белоруссии самодержавием, отсутствие рабочих кадров.

Товарность сельского хозяйства Литвы и Белоруссии возросла в первой четверти XIX в. Причиной этого было увели­чившееся городское население и некоторое развитие промышленности, а также и то обстоятельство, чю в Литве и Белоруссии была расквартирована царская армия, предъявлявшая большой спрос на сельскохозяйственные продукты.

Распространилось винокуренное производство, а также культуры технических растений (льна, конопли), развилось овцеводство (главным образом в принеманской Белоруссии). Возрастал и вывоз в Западную Европу. Высокие цены на внутреннем и внешнем рынках побуждали помещиков расширять своё хозяйство — они увеличивали барскую запашку за счёт сокращения крестьянского надела или даже полного обезземеления крестьян. Рост барской запашки увеличил тяжесть панщины (барщины)в 2—3 раза по сравнению со второй половиной XVIII в.

Война 1812 г. привела народное хозяйство Литвы и Белоруссии в состояние значительного упадка. При подсчёте в 1815 г. убытков, понесённых помещиками, выяснилось, что погибло более двух третей всего скота; площадь посева уменьшилась более чем наполовину, население было разорено. Правительство даже оказалось вынужденным отказаться на ближайшие годы от сбора налогов, а помещикам выдали ссуду на восстановление хозяйства. Белоруссия и Литва после 1812 г. не выходили из неурожайных годов и голода; особенно сильный голод наступил в 1820—1821 гг. Воспользовавшись тем, что крестьянские участки в голодные годы полностью не обрабатывались, помещики присоединяли их к своей запашке. Большие доходы приносило винокурение; помещики не желали отказаться от него даже в голодные годы, когда зерно необходимо было для питания населения. В связи с ростом винокурения росла и барщина: помещики стремились получить как можно больше зерна для выгодной переработки на вино.

В 1826 г. возникло белорусское Вольно-экономическое общество, которое, по мысли его основателей, должно было заниматься «современным усовершенствованием всех вообще отраслей сельского домоводства, свойственного Белоруссии». Усиленные поиски выхода из создавшегося кризиса свидетельствовали о росте разложения крепостного хозяйства.

Во второй четверти XIX в. ещё резче обнаружилось разложение крепостного хозяйства. Развитие суконных мануфактур повлекло за собой развитие в Белоруссии овцеводства, главным образом в промышленных западных районах. Отдельные помещики переходили к культуре свёклы и к организации свекло­сахарного производства, продукция которого не только сбывалась на месте, но и вывозилась в Польшу, Петербург и соседние губернии. Белоруссия становилась центром винокуренной промышленности. Помещики путём продажи вина высасывали последние соки из крестьянского хозяйства.

Росло обезземеливание крестьян помещиками, количество крестьян-месячников увеличивалось.

В Литве и Белоруссии преобладала барщина. В отдельных имениях она была ежедневной, «когда крестьяне всю неделю с господского двора не сходят». Техника сельского хозяйства стояла на низком уровне. Для поднятия производительности крепостного труда помещики прибегали к урочной системе. Переводя отдельных крестьян на денежный оброк (чинш), помещики заставляли отрабатывать его в своих же имениях. Однако применялся и вольнонаёмный труд.

Обезземелив значительную часть крестьянства и получив избыток крепостной рабочей силы, помещики широко использовали своё право сдавать крестьян в наём подрядчикам «по контрактам». Постройка железных дорог (Царскосельской и Николаевской) предъявляла большой спрос на рабочую силу крестьян-белорусов для земляных работ. Положение таких «отходников» было очень тяжёлым: помещики забирали себе почти всю заработную плату. Крестьяне отдавались в полное бесконтрольное распоряжение подрядчиков; санитарные условия жизни отданных в наём крестьян были ужасны; наблюда­лась большая заболеваемость и смертность.

Экономическое развитие Западной Литвы (Жмудь) отличалось своеобразными чертами: товарность хозяйства была тут выше, применялось многополье, расслоение крестьян было выражено значительно резче (22% безземельных крестьян при наличии значительной прослойки богатых крестьян); по сравнению с другими районами Литвы и Белоруссии здесь был более высокий процент чиншевых крестьян и более низкий — барщинных. Тут проживало довольно много мелкой шляхты, лично занимавшейся земледелием, а также незакрепощённых крестьян, выступавших в качестве арендаторов помещичьих земель. Ремесло и промышленность были тут, однако, слабо развиты.

После присоединения Белоруссии и Литвы к России вырос их внутренний рынок.

Уже в первой четверти XIX в. Литва и Белоруссия были тесно связаны с общероссийским рынком, где сбывались белорусское и литовское сырьё и промышленная продукция, а также с рынками Западной Европы, главным образом с Пруссией. Из Белоруссии и Литвы по Неману сплавлялся лес в Пруссию, а по Днепру — в Херсон, Киев, Кременчуг. По Неману вывозились за границу зерно, лён, сало, пенька, продукты винокурения, мёд. Особенно увеличилась вывозная торговля после Крымской войны.

Отмена монопольных торговых прав как городов, так и ремесленных цехов содействовала появлению на городском рынке изделий кустарной промышленности. Крестьяне-кустари становились покупателями сельскохозяйственных продуктов и сырья, необходимого для ведения производства. Безземельные крестьяне уходили в города на сезонные и чёрные работы, нанимались на мануфактуры. Рост городского населения расширял внутренний рынок. В 1833 г. по Белоруссии числилось всего 65 городов с населением в количестве 275 814 лиц обоего пола, в том числе 4 099 рабочих. Богатое крестьянство Жмуди было связано торговыми оборотами с балтийскими портами. Росли ярмарки. Литва и Белоруссия экономически были тесно связаны с Украиной и внутренними русскими губерниями, где закупалось промышленное сырьё (шерсть) и продавались местные промышленные изделия (водка, сукно, полотна).