Проблема сталинской эпохи занимает особое место в отечественной историографии и публицистике. Дискуссия об истоках и сущности сталинизма не теряет остроты уже несколько десятилетий. В зависимости от интерпретации вопрос дает ключ к пониманию новейшей истории России, служит средством политической и мировоззренческой идентификации граждан.
Подходы к определению сталинской эпохи
В историографии и публицистике используются дефиниции сталинского периода, базирующиеся на акцентировании отдельных аспектов, например:
- Режим личной власти И.В.Сталина.
- Тоталитарная политико-экономическая и идеологическая система.
- Способ управления, характерный для Сталина и единомышленников.
Главный дефект предлагаемых определений А.А.Зиновьев видел в абсолютизации отдельных черт, разрушающей целостность и сложность социально-политического феномена. Понимание сталинизма подменяется фактологическими описаниями либо маскирует предвзятость, политическую конъюнктуру.
Принцип объективности
Моральные категории неприменимы при оценке исторических процессов, эпох. Понятие преступности носит юридический или нравственный, но не научный характер. Изображение сталинской эпохи, несмотря на трагизм событий, как расправы банды злодеев над невинными гражданами Зиновьев считал «идеологическим кретинизмом».
Крах Российской империи, Гражданская война, интервенция бывших союзников породили распад традиционного уклада жизни и тотальную дезорганизацию страны. Право на историческое существование народов, вошедших в 1922 г. в состав СССР, напрямую зависело от скорейшего восстановления социальной жизнедеятельности и способности противостоять нарастающей внешней угрозе. Решение судьбоносной задачи было немыслимо без многомиллионного творчества масс, которые и стали главным героем эпохи.
Народовластие как политическая сущность сталинизма
Абстрактный императив сохранения русской цивилизации не может быть повседневным мотивом деятельности. В качестве движущей силы на уровне бытового сознания он преобразовался в возможность для простого человека повысить социальный и культурно-образовательный статус, вступить в трудовой коллектив, приобщиться к общественной жизни. Вчерашние крестьяне массово мигрировали в города, отправлялись на великие стройки. Мотив улучшения жизни привел в действие огромные массы людей. Фундаментальный факт заключается в том, что сталинизм представлял собой режим непрерывной реализации истинного народовластия. Об этом свидетельствуют следующие черты.
Подчиненная, вторичная роль бюрократического аппарата. Характерный стиль управления – обращение первых лиц непосредственно к народным массам. Ошибки и перегибы списывались на действия исполнительных структур, искажающих волю народа и высшего руководства, процент репрессированных среди государственно-партийных работников был крайне высок.
Вождизм и связанный с ним культ личности. Массы, в свою очередь, апеллировали к высшим руководителям как к конечному гаранту коренных интересов в условиях активизации внешних и внутренних врагов.
Волюнтаризм власти, вытекающий из логики ясных и категоричных решений, понятных массовому сознанию.
Низкий профессиональный уровень управленцев, рекрутировавшихся из народа и менявшихся с калейдоскопической быстротой.
Наличие в трудовых коллективах неформализованных институтов активистов, новаторов, инициаторов, ударников в целях мобилизации населения на решение поставленных задач.
Масштабные репрессивные кампании на основании массовых доносов и «сигналов с мест», обусловленных шпиономанией, фактами действительных преступлений, корыстными мотивами.
Историческая роль сталинской эпохи
Становление Советского Союза, исход Великой Отечественной войны, послевоенное восстановление, формирование потенциала дальнейшего развития показали, что сталинское народовластие сложилось как механизм непосредственного вовлечения людей в решение цивилизационных задач и выполнило миссию коллективного самосохранения. Как специфический феномен сталинизм нуждается не в разоблачении или защите, а в объективном понимании вне определений нравственного характера.
Сегодня вопрос правильного толкования сталинского периода вышел далеко за рамки академической науки. Проблему невозможно игнорировать ни в попытках понять происходящее, ни в стремлении выработать адекватный курс социально-политического и экономического развития России.