Племена степной полосы европейской части России в 3-2 тысячелетии до н.э.

В области степных пространств, лежащих к северу от Черного и Каспийского морей, исторический процесс по сравнению с Кавказом и Средней Азией протекал несколько медленнее. В начале II тысячелетия до и. э., когда на юге уже сложилось развитое земледельческо-скотоводческое хозяйство и получила распространение медно-бронзовая металлургия, обитатели степной полосы еще сохраняли в общем неолитический строи жизни. В это время здесь только появлялись первые металлические орудия и первые признаки скотоводства и земледелия.

Степи того времени по сравнению с современными занимали более широкие области. Засушливый климат во II тысячелетии до и. э. несколько отодвинул границу лесов к северу. Это, впрочем, касалось лишь определенных областей, в других же местах, как, например, в Поволжье, граница лесов совпадала с современной и даже опускалась несколько южнее. Одинаковые по своим природным условиям открытые степные пространства, способствовавшие развитию связей между племенами, привели к установлению в среде степных племен значительного однообразия в культуре, чего нельзя сказать, например, о племенах Закавказья.

Основным источником изучения истории степных племен служат многочисленные курганы, начало систематическому исследованию которых было положено в 1900 г. В. А. Городцовым, и остатки поселений, изученные советскими археологами за последние 20 лет.

В начале II тысячелетия до н. э. на смену древнейшим курганам с явными погребениями пришли курганы, могилы которых имели глубокие ниши-катакомбы. На дне катакомбы умерших погребали большей частью в скорченном положении, на боку, лицом к входу. Погребения в вытянутом положении единичны. Вход в катакомбу иногда закладывался камнями или деревом. Дно катакомбы и погребенный густо засыпались охрой, известью и золой. Рядом с погребенным встречается глиняная посуда и остатки пищи — кости домашних животных, главным образом овцы, а также коровы, козы и лошади. Встречены зерна проса. Здесь же нередко лежат каменные сверленые топоры, наконечники стрел и дротиков, булавы, ножи, значительно реже — бронзовые обоюдоострые ножи, шилья, булавки и костяные орудия и украшения, в том числе характерные булавки с двумя выступами наверху. «Катакомбные» курганы, а так­же места одновременных им поселений характеризуют культуру обитателей степи в период распространения у них скотоводства и земледелия.

Поселения степных племен располагались обычно по берегам боль­ших рек, причем, повидимому, не только в связи с тем, что здесь были лучшие пастбища, но и потому, что рыболовство у ряда племен продолжало играть в хозяйстве большую роль. При раскопках 1924—1926 гг. на Кобяковском поселении, на правом берегу Дона, у г. Ростова, было встречено множество костей рыб. Такая же картина наблюдалась в Терновском поселении, вблизи г. Камышина. В других поселениях кости рыб встречаются обычно в меньшем числе, что говорит о подсобной роли рыболовства. Такую же подсобную роль выполняли собирательство и охота. В нижних слоях Кобяковского поселения кости диких животных составляли лишь 12% от общего числа костяных остатков. Потребность в мясной пище удовлетворялась главным образом за счет домашнего крупного и мелкого рогатого скота и лошадей.

Обитатели поселения в урочище «Ерик», Воронежской области, обходились почти исключительно мясом домашних животных: крупного рогатого скота, свиньи, мелкого рогатого скота и лошади. Поселение располагалось на пойме левого берега р. Дона, луга которой служили прекрасным пастбищем.

На юге, в долинах Маныча, нижнего Дона, Донца и их притоков, особенно развилось в этот период овцеводство. Севернее, в среднем течении Дона, первое место в стаде занимали крупный рогатый скот и свинья.

Земледелие степных племен было мотыжным. Мотыги делали из дерева и снабжали нередко каменными, костяными или металлическими наконечниками. Основной культурой было, повидимому, просо, остатки которого найдены в сосудах, поставленных в могилах в Харьковской и Сталинской областях УССР. Являясь одним из наиболее засухоустойчи вых культурных растений, просо как нельзя лучше соответствовало гос­подствовавшему тогда засушливому климатическому режиму. Зерно мололи при помощи каменных зернотерок и пестов.

Жилище середины II тысячелетия до н. э., остатки которого открыты на Кибикинскомпоселении, близ станции Луганской, на берегу р. Донца, было построено на глиняной площадке (размером 2,4×3,0 м). Стены жилища, сплетенные из камыша и укрепленные вертикальными столбами, были обмазаны глиной. Около г. Воронежа были обнаружены остатки жилища иного типа, в виде большой землянки, перекрытой деревянной кровлей.

Прочная оседлость сказалась на формах глиняной посуды, которую стали лепить с плоским дном и лучше обжигать. Орнамент на посуде чаще всего был геометрическим, врезанным или рельефным; в степях Донца и Днепровского левобережья сосуды орнаментировались оттисками перевитой веревочки или искусно сплетенной тесьмы; для племен долины р. Маныча были характерны объемистые, вовсе не орнаментированные сосуды репчатой формы. Эти различия отвечают, вероятно, различным племенным группам.

Отпечатки сложной тесьмы на сосудах свидетельствуют о развитой технике плетения. Однако попрежиему употреблялась одежда, шитая из шкур животных. В одном из погребений, раскопанных в районе г. Купянска, на скелете сохранились остатки обуви и одежды из кожи. В погребении, раскопанном неподалеку от г. Изюма, сохранился кусок одежды, сшитой из мелких кусочков хорошо обработанного и, вероятпо, разноцветного меха. Украшением этой одежды служили многочисленные перламутровые бляшки или пуговки. Для застегивания одежды слу­жили костяные булавки, имеющие в верхнем конце отверстия для привязывания и украшенные геометрическим узором. Наряду с костяными украшениями применялись и металлические — височные кольца из меди и низкопробного серебра, медные бляшки, бусы и подвески.

Из меди делали плоские ножи листовидной формы и четырехгранные шилья.

Металлические изделия, распространенные в начале II тысячелетия до н. э. среди населения степной полосы, вряд ли были местного происхождения. Во всяком случае никаких следов местной металлургии здесь до сих пор не встречено. Лишь на Кобяковском поселении — одном из ближайших к Северному Кавказу — был найден примитивный тигель. Очевидно, металлические предметы проникали в степь путем обмена, главным образом от северокавказских племен.

Кроме изделий из металла, в быту и хозяйстве степных племен имелись и другие предметы южного происхождения, в частности настовые бусы.

В погребальном ритуале степных племен II тысячелетия до н. э. наблюдаются те же явления, говорящие о патриархальных отношениях, что и в Закавказье. Уже не женщину с детьми, а мужчину погребали вместе с одной или двумя насильственно умерщвленными женщинами, а иногда к последним присоединяли еще и детей.

В середине II тысячелетия до н. э. в среде степных племен произошли значительные перемещения, причины которых пока не ясны. Из области Поволжья, где культура степных племен отличалась некоторыми особенностями, обнаруживающими наличие тесных связей с пастушескими племенами южноуральских и казахских степей, началось движение населения на запад, на Дон, Донец и к Днепру. Движение поволжских племен сопровождалось вытеснением и подчинением местного населения катакомбной культуры, которое отступило на Северный Кавказ, на север в лесостепные области и частично на правый берег Днепра, где имеются отдельные курганы с находками катакомбного облика.

Многочисленные племена, распространившиеся из областей саратовского и сталинградского Поволжья, получили в науке наименование племен срубной культуры. Это связано с особенностями их погребального обряда: в некоторых могильных ямах сооружались бревенчатые срубы. Впрочем, эта особенность характерна отнюдь не для всех погребений: большинство их перекрыто лишь простым бревенчатым накатником или же совсем лишено деревянной конструкции.

Исследованиями советских археологов установлена генетическая связь племен срубной культуры с племенами ямной культуры, уже упоминавшейся выше и распространенной в Нижнем Поволжье в III тысячелетии до н. э. Открыты и памятники переходного типа, объединяемые некоторыми исследователями в особую так называемую полтавкинскую куль­туру. Они относятся к первой половине II тысячелетия до н. э. Форми­рование основных признаков собственно срубной культуры завершается к середине II тысячелетия. В это время в жизни племен Нижнего Поволжья происходят значительные экономические и социальные сдвиги. Ско­товодство, зачатки которого отмечены уже у племен ямной культуры, становится важной отраслью хозяйства. Наряду с ним развивается земледелие, роль которого все более возрастает. Производство орудий из меди и бронзы достигает значительного совершенства. Ярким доказательством этого являются находки орудий труда литейщиков. В. П. Шилов в 1951 и 1954 гг. открыл погребения мастеров-литейщиков, сопровождавшиеся набором литейных форм и соответствующих орудий производства. Одно из них относится еще ко времени полтавкинской культуры. Неоднократно встречены литейные формы и на поселениях. Значительно активизировались связи племен Поволжья с Кавказом, Казахстаном, Приуральем. Они были стимулированы стремлением к получению металлов — меди, олова и других, поскольку в самом Поволжье их почти совсем не было. Все эти обстоятельства — развитие скотоводства и земледелия, прогресс литейной металлургии и возросшие культурные связи—обусловили общий значительный рост производительных сил племен Нижнего Поволжья и усложнение их социальной структуры. Происходит окончательное становление патриархально-родовых отношений, формируется большаяпатриархальная семья. Отдельные племена объединяются, создавая большие племенные союзы.

С прогрессивными явлениями в области экономики и общественной жизни связан значительный рост численности населения. Возникла необходимость в освоении обширных новых территорий — новых пастбищ, новых пахотных участков. В середине II тысячелетия племена срубной культуры начали широкое расселение в степной и лесостепной полосе, на запад и на север от мест их первоначального обитания. Продвигаясь несколькими последовательными волнами, они достигли правобережья Днепра на западе, правых притоков Оки и левобережья Камы на севере. Восточной их границей была р. Урал. Развитие металлургии и распространение бронзовых изделий, прежде всего топоров, позволили племенам срубной культуры вклиниться далеко в лесостепные районы. При этом были несколько оттеснены к северу как обитатели этих районов, так и сами лесные массивы, которые активно вырубались и выжигались при строительстве жилищ и подготовке пахотных участков.

Поселки племен срубной культуры располагались на береговых террасах по долинам больших и особенно малых рек. Жилища представлял! собой четырехугольные землянки, углубленные примерно па 1,5 м в землю и перекрытые двускатной, а иногда четырехскатной крышей. Па земляном полу в небольших углублениях находились очаги.

Один из таких поселков, располагавшийся на берегу р. Донской Царицы у хутора Ляпичева, Сталинградской области, был исследован в 1932 г. М. И. Артамоновым.

Раскопки М. П. Грязнова в 1951 г. на этом поселении дали новые материалы, дополнившие общую характеристику памятника. Остатки жилищ представляют собой обширные вырытые в земле помещения неправельной прямоугольной формы длиной до 15 м, шириной до 8 м, общей площадью от 100 до 120 кв. м. Глубина землянок до 1,5 м. У каяедоп землянки отмечено по нескольку входов, один из которых был действительным входом в жилище, а другие являлись, вероятно, переходами в сделанные к жилищу пристройки, меньшие по размерам. Просторные жилища срубной культуры у хутора Ляпичева имели двухчленное деление, что позволило М. П. Грязнову реконструировать двухчленное строение кровли. Одна часть жилища (квадратная) пред­полагает шатровый тип кровли. Основой такой кровли мог быть пирамидальный сруб с плоским верхом. К такому срубу может быть пристроен другой, меньший по размерам. Остов кровли мог быть покрыт хворостом, камышом, травой и засыпан сверху утрамбованным слоем земли.

Своеобразное поселение открыто на Средней Волге, близ дер. Хрящевки, Куйбышевской области. Оно располагалось на высоком обрывистом берегу р. Сускана, с трех сторон омывалось водой, а с четвертой — напольной — было ограничено рвом. Обитатели поселения жили в больших домах площадью до 300 кв. м, углубленных в землю несколько более чем на метр и имевших сложную наземную бревенчатую конструкцию с четырехскатной крышей. Вдоль стен жилища располагались многочисленные очаги, принадлежавшие отдельным семьям, в центре же его был открыт большой общий очаг. Интересной особенностью этих жилищ было наличие глубоких погребов для хранения продуктов. Это узкие ямы (диаметром 1,5 — 1 м), достигавшие глубины 5 м. В нижней их части, тщательно выложенной деревом, найдены многочисленные большие сосуды с остатками мясной пищи, а также целые скелеты домашних животных. Ямы служили своеобразными холодильниками. Они свидетельствуют об определенной культуре хранения продуктов у племен Среднего Поволжья в эпоху бронзы.

Для погребальных памятников племен срубной культуры характерно наличие курганной насыпи. Покойники погребались в скорченном положении, на боку, их сопровождали глиняные сосуды с пищей, реже — металлические украшения и орудия. Иногда, как уже указывалось выше, стенки могилы обкладывались бревнами, а сверху она перекрывалась бревенчатым накатником. Известны и более сложные деревянные конструкции, когда бревнами обкладывалась насыпь кургана или над центральными могилами сооружалась двускатная крыша. Под некоторыми курганными насыпями открыты десятки могил. В ряде случаев отмечен определенный порядок в их взаиморасположении. Показателен здесь курган, исследованный у с. Ягодного, Куйбышевской области, в 1950 г. Центром его являлся большой родовой жертвенник, вокруг которого правильными концентрическими кругами располагались 30 погребений, причем внешний круг составляли мужские погребения, а внутренний — женские и детские. Здесь в особенностях взаиморасположения погребений отражена определенная традиция планировки родовых поселков.

Орудия земледелия степных племен во второй половине II тысячелетия до н. э. пополнились металлическими серпами. Расчистка участков, предназначенных под посев, производилась с помощью специальных орудий — бронзовых косарей. Размельчали зерно понрежнему на каменных зернотерках. В стадах преобладал крупный богатый скот. Очень показательна статистика костей, найденных на Сусканском поселении. 53% их принадлежали крупному рогатому скоту, около 30% — овцам, остальные — козам, свиньям, лошадям. Существенным моментом в скотоводстве этого периода было увеличение конского поголовья. Лошадь являлась одним из средств питания, но в это же время ее стали использовать и как транспортное средство, о чем свидетельствуют находки древнейших костяных псалий от удил в курганах и на поселе­ниях срубной культуры.

Продукты скотоводства широко использовались в хозяйстве. Шерсть овец и коз шла на изготовление пряжи и тканей, следы которой были найдены в погребении одного из курганов близ г. Степного, Астраханской области. Для изготовления обуви, одежды и ремней использовались шкуры и кожи. На поселениях часто встречаются орудия для обработки кожи—лощила, приготовленные из ребра крупных животных, и так назы­ваемые тупики, сделанные из нижней челюсти быка, предназначавшиеся для разминания и очистки кожи от мездры, кремневые ножи, скребки, а также костяные или бронзовые шилья и иглы.

Таким образом, скотоводство и мотыжное земледелие составляли основу хозяйства племен срубной культуры. Роль рыболовства и особенно охоты была значительно меньшей.

В конце II тысячелетия до н. э. дальнейшего развития достигла местная бронзовая металлургия. На поселениях встречаются медные шлаки, обломки глиняных тиглей и литейных форм, сделанных из камня или глины.

Развитие металлургии — относительно сложного производства—застав­ляло специализироваться в нем целые поселки и отдельные семьи. Глиняный тигель, форма для отливки вислообушного топора и точильный камень, найденные в одном из курганов у с. Кондрашевки, Воронежской области, были положены с умершим, очевидно, в качестве атрибутов, характеризующих его основное занятие. О специализации металлургического дела свидетельствуют многочисленные клады медных и бронзовых вещей, спрятанных мастерами-литейщиками. Так, например, у с. Князь-Григорьсвки на р. Конке в Нижнем Поднепровье был найден клад, состоящий из 50 топоров, серпов и слитков необработанной меди. Клад, найденный у с. Сосновая Маза, близ г. Хвалынска на Волге, весивший около 19 кг, состоял из 50 целых и пяти сломанных косарей, пяти кинжалов, трех кельтов, одного долота и куска меди. Интересно, что почти все предметы оказались необработанными после выхода их из литейной формы.

Иногда, особенно в Нижнем Поднепровье, клады состоят из литейных форм и металлических вещей чужеземного, западноевропейского происхождения, чаще всего с территории современной Венгрии и Чехословакии. Концентрация кладов в нижнем течении Днепра и Буга может рассматриваться как косвенный признак проникновения металла в причерноморские степи морским путем с Дуная. Более восточные области снабжались металлом с юго-востока и востока. На Нижний Дон и его притоки металл поставляли племена Северного Кавказа, отдельные изделия которых проникали до районов Воронежской области. Возможно, в какой-то мере использовались местные руды — медистые песчаники Донецкого бассейна. Племена среднего Дона, а также Нижнего и Среднего Поволжья получали металл с Урала, рудные богатства которого широко разрабатывались в эпоху бронзы.

Наиболее распространенными формами глиняных сосудов у племен срубной культуры были острореберная и баночная. Орнамент состоял из геометрических узоров: треугольников, ромбов, меандров, прочерченных или оттиснутых штампом.

Развитие скотоводства и земледелия и связанное с этим накопление ценностей вызывало к жизни грабежи и военные столкновения между общинами, родами и племенами. Потребность защиты и нападения повела к расширению ассортимента предметов вооружения. В этот период начали изготовлять металлические кинжалы, наконечники копий и большие ножи. Люди стали селиться на естественно защищенных крутыми обры­вами местах, укрепляя свои поселения валом и рвом.

Территория Крыма в конце II—начале I тысячелетия была занята племенами кизил-кобинской культуры. Для них характерны погребения в каменных ящиках и небольшие поселения.

В первой четверти I тысячелетия до и. э. в хозяйственном и бытовом обиходе степных и лесостепных племен начинают появляться железные изделия. Так, например, в кургане у с. Веремьевки над Днепром, Полтавской области, около скорченного костяка, окрашенного красной краской, лежал распавшийся железный предмет. Там же в другом кургане, между двумя деревянными срубами со скорченными и окрашенными ске­летами, был воткнут в землю железный нож. В одном из курганов близ г. Степного в погребении с бронзовым проушным топором был найден листовидный железный нож, напоминающий но форме бронзовые. Железо найдено также на одном из поселений конца эпохи бронзы в бассейне р. Усы, Куйбышевской области.

В этот период в открытых степях в результате дальнейшего развития скотоводства создавались предпосылки для перехода к кочевому образу жизни. Для перевозки тяжестей уже давно начали запрягать быков в повозку, остатки которой прослежены по следам деревянных колес и ярма в одном погребении близ г. Степного. Конское снаряжение при­спосабливали для верховой езды — появилась уздечка с металлическими удилами и псалиями. Остатки ее были найдены в погребении, обнаруженном в насыпи одного из курганов у с. Черногоровки, неподалеку от г. Изюма. В связи с переходом к кочевому образу жизни произошли перемены и в бытовом инвентаре. Появились приспособленные для поле­вого костра, типичные для кочевого стана большие бронзовые котлы, склепанные из больших колец.

Так шаг за шагом складывались в степной полосе Восточной Европы основные черты той кочевнической культуры, которая сыграла большую роль в формировании культуры больших племенных объединений Северного Причерноморья в 1 тысячелетии до н. э.,— прежде всего скифской культуры.