Племена лесной полосы Европейской части России во 2 тысячелетии до н. э.

В середине II тысячелетия до н. э. охотничье-рыболовецкие племена, обитавшие на Оке, Верхней Волге и Каме, познакомились со скотоводством, земледелием и металлургией бронзы. В более северных областях Европейской части РОССИИ продолжал сохраняться старый охотничье-рыболовецкий быт. Переход от охоты и рыбной ловли к земледелию и скотоводству произошел там лишь в I тысячелетии до н. э., а на Крайнем Севере — на Кольском полуострове, побережье Белого моря и в бессейне Северной Двины и Печоры — охотничье-рыболовсцкий быт сохранялся еще дольше, вплоть до I тысячелетия н. э.

Основным источником распространения на севере домашнего скота было, несомненно, не местное приручение животных, а скотоводство племен степной полосы Восточной Европы в лесостепного Поднепровья. Оттуда на север распространились все основные виды домашнего скота: мелкий и крупный рогатый скот, свинья и, наконец, лошадь, которая в диком состоянии, как и овца, вовсе не была известна обитателям восточно­европейских лесов. Очень важную роль в деле распространения скотоводческого хозяйства в среде лесных охотничье-рыболовецких племен сыграло расселение на их территории скотоводческих племен, пришедших с юга и запада. Очевидно, оттуда же проникли в среду лесных племен и первые культурные растения. Свидетельствующие о существовании земледелия примитивные ручные зернотерки и бронзовые серпы позволяют предположить, что в распоряжении людей тогда уже были злаки.

Третьим существенным элементом, появившимся в культуре племен лесной полосы Восточной Европы, была металлургия меди и бронзы. Первые бронзовые изделия попадали к лесным племенам с юга. С ними первоначально успешно конкурировали каменные орудия, выделка которых достигла исключительно высокого уровня. Со второй половины II тысячелетия до н. э. в лесной полосе началась разработка своего металла, происходящего из Прикамья и Приуралья. С этого времени металлические орудия прочно вошли в обиход и распространились далеко на север, вплоть до территории Карелии и Беломорья. Особенно большое число бронзовых орудий, украшений и предметов бытового обихода имелось у владельцев металла — племен Приуралья, Прикамья и ближайших к ним районов Поволжья. Эти племена в конце II тысячелетия до н.э. переживали цветущий бронзовый век. Дальше от Приуралья количество металлических вещей в обиходе все более и более уменьшалось, их замещали изделия из камня, кости и рога.

В большей части областей лесной зоны новые культурные приобретения — скотоводство, земледелие и металлургия—лишь дополняли старые формы хозяйства и быта, не выступая как самостоятельные и господствующие отрасли производства. Культура большинства племен, попрежнему занимающихся главным образом охотой и рыбной ловлей, продолжала сохранять неолитический облик. Такая культура хорошо известна по материалам, найденным в многочисленных поселениях Поволжья, Прикамья и Прибалтики. Примером поселений такого рода могут служить исследованная В. А. Городцовым стоянка у с. Панфилова, в нижнем течении Оки, или Левшинская стоянка, вблизи Молотова на Каме, раскопанная А. В. Шмидтом и Н. А. Прокошевым, и др.

По общему облику поселения у Панфилова и Левшина ничем не отличались от стоянок периода неолита. Они были расположены на берегу реки, в удобных для рыболовства местах. На Панфиловском поселении были открыты остатки больших землянок с очагами из камней, на Левшинском поселении, где жилища были, вероятно, наземными,—остатки многочисленных очагов и очажных ям. На поселениях в изобилии встречались каменные орудия: топоры, долота, наконечники стрел, грузила для сетей и т. д. Но в распоряжении обитателей Панфиловского и Левшинского поселений были и металлические орудия. На Левшинском поселении были найдены медный нож и четырехгранное медное шило. На Панфиловском поселении найдено медное или бронзовое орудие в виде долота. Предполагают, что обитателям этих поселений были известны и домашние животные, не только собака — старый спутник охотников и рыболовов лесной зоны, но и рогатый скот.

В среднем течении Камы, в урочище Гремячее, недалеко от г. Моло­това, Н. А. Прокошевым в 1935 г. были исследованы остатки поселения второй половины II тысячелетия до н. э., состоящего из нескольких полуземляных жилищ, построенных без особого порядка и почти примыкающих одно к другому. Жилища имели четырехугольную форму и были углублены в землю. Их размеры составляли до 50 кв. м. Стены были сде­ланы из дерева, в виде сруба; двускатная крыша опиралась на один или два ряда столбов с перекладинами; справа и слева от входа вдоль стен жилища шли нары. На других поселениях среднего Прикамья, например на поселениях у озера Грязного в устье Чусовой, встречены остатки таких же жилищ, расположенных рядом друг с другом и соединенных про­ходами. В этом нельзя не видеть чрезвычайно древней черты, говорящей о целостности древних родовых отношений. Среди находок, сделанных на этих поселениях, преобладают различные каменные и кремневые орудия обычных неолитических типов. Металлические орудия до сих пор найдены не были, но об их наличии говорят находки кусочков меди и бронзы.

В этом же районе у дер. Турбино известен могильник, исследованный А. В. Шмидтом и Н. А. Прокошевым. По ряду признаков он одновременен поселению в урочище Гремячее. Умершие погребались в неглубоких ямах в вытянутом, а иногда и скорченном положении, с большим количеством ценных для того времени металлических вещей. Так, например, в одном из погребений были найдены: бронзовый нож, медный топор с остатками дубового топорища, медное тесло, небольшое бронзовое долото и два кусочка бронзы. Кроме металлических орудий, в том же погребении найдено несколько кремневых наконечников стрел. Из других погребений происходят бронзовые и медные вещи, а также серпентиновые кольца.

В Приуралье, к северу от Свердловска, находятся два торфяника: Шигирский (возле Невьянска) и Горбуновский (возле Нижнего Тагила). На Шигирском торфянике не проводились научные раскопки, но ряд интереснейших находок, сделанных здесь, позволил выделить особую шигирскую культуру. Иногда шигирской называют культуру всех охотничье-рыболовецких племен эпохи неолита и раннего бронзового века всего Приуралья и Зауралья. Это не совсем точно, так как шигирская культура целиком относится еще к эпохе неолита и является более ранней, чем памятники, обнаруженные на Горбуновском торфянике. Раскопки на последнем производились Д. Н. Эдингом в 1926—1939 гг.2 Наиболее ранние находки на Горбуновском торфянике относятся к середине III — первой четверти II тысячелетия до н. э. Это время, когда население занималось главным образом рыболовством и весь облик культуры носил еще чисто неолитический характер. Позже у населения Горбуновского торфяника появился металл, сначала привозные, а затем местного производства орудия из бронзы. Изменился и характер занятий населения: вместо рыболовства главной отраслью хозяйственной деятельности стала охота. Появилось примитивное земледелие и скотоводство. На Горбуновском торфянике жилища пока не найдены, прослежены только деревянные настилы, на которых находились прямоугольные постройки. Найдено множество вещей, в том числе и хорошо сохраняющихся здесь деревянных: части саней, весла, ковши с ручками в виде голов лебедя, уток и других водоплавающих птиц, искусно вырезанные из дерева фигуры лося и деревянные идолы. Эти замечательные находки значительно расширили наши представления о древней культуре охотничье-рыболовецких племен лесной зоны. Поселение на Горбуновском торфянике существовало до начала I тысячелетия до н. э.

Во II тысячелетии до н. э. на Урале были распространены также пещерные поселения, служившие сезонными убежищами для охотников.

Неолитический характер сохраняло и известное поселение у с. Туровского на Галичском озере, относящееся ко второй половине II тысячелетия до н. э., в пределах которого в 1885 г. был найден замечательный клад бронзовых вещей. Клад состоял из бронзового топора, кинжала, наконечников стрел, ножей, браслетов, мелких бронзовых бляшек и, наконец, нескольких бронзовых идолов в виде обнаженных человеческих фигур, имеющих сложные головные уборы, украшенные изображениями топоров, птиц и языков пламени. При раскопках, произведенных В. А. Городцовым вблизи места находки клада, были встречены остатки жилищ, в виде круглых землянок неолитического типа и многочисленные каменные орудия, также свидетельствующие, что обитавшие здесь люди сохраняли старый охотничье-рыболовецкий быт.

К середине II тысячелетия до н. э. относится стоянка на торфянике Сарнате, в северной части Латвийской ССР, где во время раскопок, произведенных Л. В. Ванкиной, были открыты остатки большого деревянного дома с пристройками. В доме и около него в слоях торфа было найдено много различных вещей, в том числе лыжа, весла и часть дощатой лодки, деревянные ковши, верши, поплавки и грузила для сетей, обрывки скрученных из древесных волокон веревок, янтарные украшения и т. д. Интересно отметить находку большого количества деревянных «колотушек» для раскалывания водяных и лесных орехов; назначение этих «колотушек» хорошо определяется по большому числу вонзившихся в них шипов водяного ореха. Пол жилища был покрыт слоем скорлупы лесных и водяных орехов. И здесь, следовательно, культура сохраняла старый неолитический облик.

Иную картину можно наблюдать в более южных областях лесной зоны Европейской части РОССИИ, где во II тысячелетии до н. э. возникли широко употреблявшиеся в быту медные и бронзовые орудия, совсем непохожие на орудия неолитических земледельческо-скотоводческих племен.

В лесостепном Поволжье во второй половине II тысячелетия до н. э. жила обширная группа скотоводческо-земледельческих племен, называемая абашевской, по имени с. Абашева в Чувашской АССР, где в 1925 г. были впервые исследованы В. Ф. Смолиным характерные для этих племен могильные памятники.

Абашевские племена обитали по правому берегу Волги, начиная от современной Лрославской области до южной части Татарской АССР. Их курганы известны в Чувашской АССР, на Оке около Мурома, в бассейне р. Клязьмы и на Плещеевом озере в Ярославской области. Наиболее западным пунктом, где был встречен абашевский курган, является р. Протва — приток средней Оки. По левобережью Волги границы абашевских племен пока не установлены. Остается также неизвестным, обитали ли они по Каме. Южнее Камы область близких им по культуре племен простиралась на восток, до предгорьев Урала, о чем говорят поселение Баланбаш на р. Белой, клад вещей, найденный на р. Верхний Кизил, притоке р. Урала, и другие находки.

Происхождение абашевских племен пока что остается невыясненным. Имеется предположение, поддержанное некоторыми антропологами, что они сложились на основе фатьяновских племен, чему, однако, противоречат многие восточные черты в культуре абашевских племен.

Полнее всего Абашевские курганы исследованы в северных районах Чувашской АССР, около с. Абашева, Алгашей, Таушкасы, Катергино и в ряде других пунктов. Под насыпью каждого кургана находилось обычно по несколько могил, некогда обложенных деревом. Погребенные лежали на спине, с подогнутыми ногами. Их сопровождали глиняные сосуды, остатки пищи в виде костей домашних животных: коровы, лошади, свиньи и овцы, и различные вещи: небольшие медные ножи, кремневые наконечники стрел и медные рыболовные крючки. Женские погребения нередко изобилуют богатыми и разнообразными медными украшениями, главным образом мелкими бляшками, нашитыми на одежде и составлявшими разнообразные узоры.

Абашевским племенам принадлежали многочисленные медные и бронзовые орудия, найденные в разное время на территории Чувашской и Татарской АССР: топоры и кельты, наконечники копий, ножи и кинжалы, мотыги, серпы и рыболовные крючки и др. По технике изготовления и материалу все эти орудия распадаются на две группы: местные и привозные. Местные орудия изготовлены из чистой меди, их окончательная обработка достигалась путем ковки. Целая серия таких орудий вместе с характерными украшениями и глиняным сосудом представлена в упомянутом выше Верхнекизилском кладе. Привозные изделия изготовлены из бронзы путем отливки в форму. Подавляющее их большинство известно в литературе под именем вещей сейминского типа. Они происходят из южного и юго-восточного Приуралья, из области андроновских племен, в распоряжении которых имелось олово с территории современного Казахстана.

Наиболее замечательной находкой вещей этого рода в Поволжье является знаменитый Сейминский могильник, Горьковской области, где во время земляных работ случайно были открыты десятки вещей из бронзы: наконечники копий с вильчатой втулкой, кельты, топоры, ножи и кинжалы с фигурными рукоятками, украшения и т. д. Каменные орудия представлены шлифованными топорами поздних типов, ножами и наконечниками стрел.

Наряду с восточными вещами в Поволжье встречаются отдельные предметы, происходящие из степной полосы Восточной Европы, а также из Прибалтики и Средней Европы, что говорит о развитых торговых связях. Одновременность бытования туземных и привозных вещей доказывается совместными нахождениями их в ряде кладов.

Очень мало данных имеется в настоящее время о земледельческоско-товодческих племенах, занявших во II тысячелетии до н. э. лесостепные пространства в бассейне средней Оки (так называемая поздняковская культура). По характеру своей культуры эти племена близко напоминали население восточноевропейских степей, прежде всего племена срубной культуры. Их поселения располагались по берегам рек и состояли из прямоугольных углубленных в землю жилищ, известных по раскопкам у с. Подборного на Оке. Глиняная посуда лишь незначительно отличалась от посуды племен степи: были распространены баночной формы или острореберные сосуды, покрытые в верхней части несложным узором. При исследовании остатков поселений, среди которых, кроме Подборновского, укажем Поздняковское и Харинское на р. Оке, встречаются кости домашних животных, изделия из кости, камня и бронзы, ручные зернотерки и т. д. На Оке, у дер. Малое Окулово, был открыт курганный могильник, принадлежащий племенам этой группы.

Надо полагать, что определенная группа племен срубной культуры, продвинувшись на север вплоть до бассейна Оки, смешалась здесь с местным населением. Это привело к созданию своеобразного культурного варианта, в котором сильны еще южные (срубные) традиции.

Территория Казанского Поволжья и Среднего Прикамья —от Ветлуги до Утки — была населена группой племен приказанской культуры. Эти племена были первоначально охотниками и рыболовами, но во второй половине II тысячелетия до н. э. в значительной мере под влиянием активных связей с племенами срубной культуры они перешли к земледельческо-скотоводческому хозяйству. Памятники их представлены небольшими поселениями с полуземлянками, соединенными переходами или прямо­угольными изолированными домами. Погребения совершались на бескурганных кладбищах. Основным материалом для производства орудий долгое время оставался кремень.

Совсем неизвестными остаются вплоть до настоящего времени археологические памятники эпохи бронзы, принадлежавшие племенам Верхнего Поднепровья и юго-восточной Прибалтики, которые были потомками охарактеризованных в предыдущей главе среднеднепровских племен и племен «одиночных могил» Прибалтики. Из этих мест происходит несколько кладов бронзовых орудий, главным образом кельтов западных типов, что указывает на близость днепровских племен к населению Средней Европы. Но поселения верхнеднепровских и прибалтийских племен эпохи бронзы, известные в ряде пунктов, ни разу не были обстоятельно исследованы. Их изучение является одной из первоочередных задач советской археологии, так как эти археологические памятники должны дать очень важные материалы по вопросу о происхождении восточнославянских и летто-литовских племен.