Образование Греко-Бактрийского и Парфянского государств. Средняя Азия в последние века до нашей эры

Империя, созданная Александром Македонским, была непрочным военно-административным объединением и распалась вскоре после его смерти.

Длительная борьба преемников Александра за власть закончилась образованием ряда государств. Смерть Александра и последовавшие за ней междоусобные войны сильно подорвали власть греко-македонцев в Средней Азии. Узнав о смерти Александра, восстали, требуя возвращения на родину, греческие гарнизоны восточных провинций. 23 000 человек покинули колонии и двинулись на запад. Восставшие были истреблены одним из македонских военачальников.

Около 306 г. среднеазиатские области вошли в состав государства Селевкидов, названного так по имени своего основателя Селевка I (312— 280 гг. до н. э.). Соправителем Селевка на востоке стал его сын Антиох, бывший наполовину согдийцем (его мать была дочерью согдийского вождя Спитамена). В правление Антиоха произошел некоторый подъем экономической жизни Согда, Маргианы и Бактрии. Здесь был основан ряд новых городов и укреплены старые (Антиохия в Маргиане, Антиохия за Яксартом, Артакавеыа в Арии). Началась регулярная чеканка монеты, видимо, выпускавшейся в Бактрах. Земледельческий оазис в низовьях Мургаба был обнесен стеной, имевшей длину около 235 км. Остатки этой стены, сохранившейся в виде оплывшего вала, открыты советскими археологами к северу от г. Байрам-Али.

Однако власть селевкидов в Средней Азии не имела под собой прочной базы. Заметный экономический подъем создал предпосылки для дальнейшего усиления борьбы народов Средней Азии против гнета селевкидских наместников. В то же время основное внимание селевкидских правителей было направлено на борьбу с другими государствами, образовавшимися на развалинах империи Александра, и в особенности с государством Птолемеев в Египте.

Этими обстоятельствами воспользовался наместник Бактрии Диодот. Около 250 г. до н. э. он отложился от селевкидов, принял царский титул и тем самым положил начало независимому государству, обычно называемому греко-бактрийским. Одновременно отпали и другие среднеазиатские области. Более важное значение имело восстание племен даев и парнов, кочевавших в бассейне р. Ох (по мнению большинства исследователей, современный Теджеи). Во главе восставших встали братья Аршак и Тиридат, захватившие Парфию и свергнувшие ее греческого правителя. Вскоре была присоединена и соседняя с Парфией Гиркания. К 247 г. (первый год особой парфянской эры) относится оформление парфянского государства.

Политическая история Бактрии характеризуется частыми дворцовыми переворотами. Уже сын основателя государства Диодота, Диодот II, был свергнут Евтидемом, бывшим до этого правителем соседнего Согда. При Евтидеме (около 230—200 гг. до н. э.) греко-бактрийское государство достигло своего наибольшего подъема. В его состав входили Бактрия, Согд и Маргиана, а влияние распространялось на Фергану и Хорезм. В 208—206 гг. ему пришлось выдержать тяжелую борьбу с Антиохом III, сделавшим попытку вернуть восточные владения селевкидов. В 209 г. до н. э. Антиоху III удалось нанести ряд поражений Парфии, после чего он обратился против Бактрии. Сражение близ границы кончилось для Евтидема неудачно, и он отступил к столице Бактрии Зариаспе. После двухлетней осады Антиох III был вынужден заключить мир с Евти­демом, признав независимость Бактрии. Во время переговоров Евтидем угрожал вторжением в страну северных кочевых племен, которые могли разорить не только бактрийское государство, но и владения самого Антиоха III.

В борьбе с Римом Антиох также терпел неудачи. Разгром римлянами Антиоха III в битве при Магнезии (190 г. до н. э.) сильно ослабил селевкидское государство. Парфяне использовали благоприятную для себя обстановку и постепенно присоединили к своим владениям территорию западного Ирана.

В это же время бактрийское государство значительно расширилось на юг, в сторону Индии. Сын Евтидема Деметрий между 190—180 гг. до н. э. завоевывал район Кабула и вторгся в Пенджаб. К греко-бактрийским владениям были присоединены богатые провинции северо-западной Индии с их древней высокой культурой. Деметрий был первым из греко-бактрийских правителей, выпускавшим монету на греческом и индийском языках.

Около 175 г. до н. э. в Бактрии поднял восстание и захватил власть некто Евкратид. Борьба с ним Деметрия сложилась не в пользу последнего. Кроме Бактрии, под власть Евкратида перешла значительная территория Пенджаба, как об этом свидетельствуют выпущенные там монеты с его именем. При Евкратиде бактрийское государство переживало последний период своего недолговременного подъема. Не имея прочной социальной и экономической базы, оно быстро начало распадаться. Уже для второй половины II в. до н. э. известен по монетам ряд мелких правителей. Вероятно, это были начальники гарнизонов отдельных городов, объявившие себя независимыми. Около 155 г. до н. э. Евкратид был убит своим сыном Гелиоклом, занявшим отцовский престол. В Средней Азии владения Гелиокла ограничивались территорией собственно Бактрии. Опираясь на поддержку независимых кочевых племен, вероятно, еще в правление Деметрия от греко-бактрийского государства отпадает Согд. Об установлении политической самостоятельности Согда свидетельствует появление монет с надписями на арамейском алфавите, выпущенных согдийскими правителями. Между 140 и 130 гг. до н. э. греко-бактрийское государство прекратило свое существование в результате движения кочевых племен, известных под именем юечжей.

В это же время произошло значительное усиление Парфии, связанное е основном с правлением Митридата I (171—138 гг. до н. э.). На западе к парфянским владениям была окончательно присоединена Мидия, а также Фарс и Вавилон. На востоке Митридат I, пользуясь ослаблением Бактрии, присоединил к своим владениям Маргиану и некоторые другие провинции. Парфия стала крупной мировой державой и ее правители приняли древний титул Ахеменидов «царь царей».

Между тем движение кочевников захватило и территорию Парфии, куда направилась значительная группа сакских племен. В тяжелой борьбе с ним погибли два парфянских царя. Лишь Митридату II (123— 88 гг. до н. э.) удалось оттеснить саков на юго-запад Афганистана, где была образована новая провинция Сакастена (современный Сеистан). Основное внимание аршакидские правители с этого времени перенесли на запад, где постепенно втянулись в тяжелую борьбу с Римом, ведшуюся с переменным успехом в течение всего периода существования парфянского государства. Восточные владения парфянского государства приобретали все большую самостоятельность. В I в. н. э. от Парфии отделилась Гиркания и вскоре после нее Маргиана. Дальнейшая их история до присоединения в III в. к сасанидскому государству мало изучена.

Для характеристики социально-экономического строя парфянского государства в источниках сохранилось мало сведений. Страна, как и прежде, делилась на сатрапии. Однако границы последних часто менялись. Заметно стремление сократить территории сатрапий, фактически являвшихся почти независимыми владениями, во главе с наследственными правителями — членами царского или близко к нему стоящих родов. Сатрапии делились на районы, в греческих источниках носящие название эпархий. Более мелкими административными единицами являлись статмы, объединявшие несколько деревень. Натуральным и денежным повинностям велся строгий учет.

Устройство греко-бактрийского государства, вероятно, мало чем отличалось от устройства Парфии. Во всяком случае мы знаем, что оно тоже разделялось на сатрапии и эпархии.

В последние десятилетия советскими археологами на территории Средней Азии исследован ряд памятников парфянского периода. К ним относится крупный торговый и ремесленный центр Антиохия Маргианская (теперь городище Гяур-кала около г. Байрам-Али). Здесь раскапывались мастерские ремесленников-керамистов и медников, остатки печей для обжига керамики Найдены формы для литья медных изделий, монеты, много глиняной посуды и других предметов материальной культуры. Большой интерес представляют разнообразные терракотовые статуэтки.

На территории Маргианы изучен ряд крепостей парфянского времени (Чильбурдж, Дурнали и др.). оборонявших земледельческий оазис. Стены их, сложенные комбинированной кладкой из битой глины (пахсы)и сырцового кирпича, имеют многочисленные стрелковые бойницы. Для парфянского периода характерны прямоугольные башни крепостей. С III—IV вв. н. э. их сменяют башни полукруглые в плане.

Наиболее изученными памятниками парфянского времени являются городища Новая Ниса и Старая Ниса под Ашхабадом. Ниса была в свое время одной из столиц Парфии и, по сообщению письменных источников, здесь располагались царские гробницы. Городище Новая Ниса представляет собой руины крупного города, окруженного стенами из сырцового кирпича. В северной части города открыт некрополь парфянской знати. Мощную крепостную стену с прямоугольными башнями и бастионами имела Старая Ниса. На ее территории находился сложный комплекс дворцовых построек, храмы, служебные здания, большие водоемы — «хаузы». Раскопками вскрыт крупный архитектурный ансамбль, в котором центральную часть занимал большой квадратный зал. Деревянное его перекрытие поддерживали мощные колонны из обожженного кирпича. По стенам зала в нишах располагались статуи из необожжен­ной глины, раскрашенные яркими красками и покрытые позолотой. Найдены также терракотовые ступенчатые зубцы парапетов, акантовые листья от капителей колонн, плиты с прорезными и горельефными изображениями полумесяца, львиной маски, колчана, лука в налучье, палицы.

Особенно богатый материал дали раскопки в северной части городища, где полностью раскопан большой многокомнатный дом. Здесь найдены сделанные из слоновой кости ритоны — сосуды для питья в форме рога, покрытые разнообразными изображениями (олимпийские божества, сцена культового жертвоприношения, бытовые сцены и т. п.), мраморные статуи, многочисленные художественные изделия из серебра, предметы вооружения.

Рядом с этим многокомнатным домом вскрыты помещения для хранения вина и остатки винодельной мастерской. Вино хранилось в больших глиняных сосудах — хумах. В этих же помещениях обнаружено около 1300 обломков хумов с надписями, так называемых остраконов. Надписи сделаны на алфавите, родственном арамейскому, и успешно расшифровываются советскими учеными. По содержанию они в основном связаны с учетом вина, поступившего в склад. Каждый раз указывается виноградник, с которого поступило вино, год сбора и имя лица, принявшего вино. Анализ надписей позволяет говорить о различных видах земельной собственности (возможно, дворцовой, храмовой, общинной). Годы на документах проставлены по аршакидской эре и в основном падают на I в. до н. э.

Ценным источником для изучения истории и культуры Парфии являются парфянские монеты. На оборотной стороне их обычно изображен сидящий лучник. Надписи на ранних монетах сделаны на греческом языке. Но с I в. н. э. их вытесняют надписи на парфянском языке. Соответственно меняется и характер изображений на монетах. Сначала парфянские цари изображаются на монетах по греческому образцу, но уже с Митридата II царь имеет пышную восточную прическу или боевой шлем с наушниками.

В ранний период парфянской эпохи наблюдается весьма значительное влияние, особенно на аристократическую верхушку, эллинистической культуры. Первые цари называют себя на монетах филэллинами — почитателями греков. Однако это влияние временное. В целом в эту эпох) продолжают развиваться старые местные культурные традиции. Это хорошо видно, например, по керамике, где ряд форм сосудов восходит к более раннему периоду. Парфянская архитектура развивает традиции строительства из сырцового кирпича, имеющие в Средней Азии глубокую древность. Творчески используя достижения эллинистической культуры, народы, вошедшие в состав парфянского государства, создали яркую и своеобразную культуру, оказавшую значительное влияние на соседние народы и страны.

Падение греко-бактрийского государства в результате вторжения местных кочевых племен имело большое значение для истории Средней Азии. В стране была окончательно свергнута власть греко-македонских завоевателей. Политическое управление перешло в руки предводителей кочевых племен и представителей местной знати. Произошли большие перемены в государственном устройстве. Во второй половине II—I в. до н. э. Средняя Азия распалась на ряд отдельных владений. Китайские летописи сообщают, что Бактрия не имела в это время верховного государя, а каждый город поставлял своего владетеля. Юечжийские племена не образовали еще прочного объединения. Китайские летописи упоминают пять юечжийских владений: Хюми, Шуанми, Гуйшуан, Хэтун и Гаофу. О точном расположении этих владений судить трудно. Наиболее крупным, видимо, было гуйшуанское владение, объединившее позднее четыре остальных. Название Гуйшуан является китайской транскрипцией названия кушан, давших впоследствии это имя государственному объединению, сложившемуся в Средней Азии в начале нашей эры. Правители юечжийских владений носили титул ябгу или джабгу. В Бактрии они выпускали монеты по образцу греко-бактрийской чеканки. Одним из наиболее известных правителей был кушанский ябгу Герай (середина I в. до н. э.). Повидимому, именно при Герае началось выдвижение кушанского владения, приведшее затем к созданию обширного кушанского государства. Основателем последнего является Кадфиз I, правивший в первой половине I в. н. э.

Вероятно, несколько отдельных владений существовало и на территории Согда. Известную самостоятельность сохранял Хорезм, где в это время началась эпизодическая чеканка собственной монеты. Территорию Ферганы занимало государство, называемое в китайских летописях Давань. Во главе его стояли цари местной династии, власть которых была ограничена советом старейшин. В 104—101 гг. до н. э. Давань дваж­ды подвергалась вторжению со стороны китайских войск. Первый поход кончился для китайцев полной неудачей. Во время второго похода после длительной осады столицы Давани Эрши китайские войска отступили, удовлетворившись получением дани.

Археологические исследования дают материал для характеристики развития производительных сил, культуры и быта населения Средней Азии первых веков до нашей эры. Характерным памятником Бактрии этого времени является городище Кейкобад-шах в южном Таджикистане.

Оно возникло в III—II вв. до н. э. Кейкобад-шах имеет прямоугольную планировку, типичную для городов Средней Азии этого времени. Городище окружено стеной из сырцового кирпича с прямоугольными башнями.

Жилые дома, расположенные внутри города, отделялись от крепостной стены узким коридором. В домах были устроены пристенные очаги, стены покрыты белой алебастровой штукатуркой. На городище Калаи-Мир (см. выше) в слоях этого же времени раскопаны винодельня и меднолитейная мастерская. Тайденная при раскопках керамика отличается высоким качеством и законченностью форм. Широко применялось красное лощение.

Особенно характерной является форма бокала на высокой ножке, широко распространенная и в Согде и в Фергане. В слоях этого времени обнаружены также зернотерки, точильные камни, металлические изделия. Материал, близкий полученному при раскопках Кейкобад-шаха, дали раскопки городища Зар-тепе к северу от Термеза и городища Беграм в Афганистане. Время III—I вв. до н. э. было для Бактрии временем развития городов и высокого развития ремесла.

Материальная культура Согда этого времени известна по раскопкам на городище Афрасиаб. Здесь отмечается высокое развитие керамического События политической жизни усуней восстанавливаются по китайским известиям в следующем виде. Усилившиеся гуннские племена по­бедили в конце III в. до н. э. усуней и юечжей. Усуни откочевали на запад и заняли бывшие сакские земли на Тянь-Шане, где, возможно, с древних времен жила западная ветвь усуней, часть которых была захвачена движением юечжей и приняла участие в разгроме Греко-Бактрии. Часть саков и юечжей осталась жить на Тянь-Шане и смешалась с усунями. При правителе Лиегяоми, носившем титул гуньмо, усуни достигли такой степени могущества, что перестали подчиняться хуннам. В это время усуни на востоке граничили с хуннами (неизвестно где), на юге — с оседлыми владениями Восточного Туркестана, на северо-западе — с кочевым народом кангюй. В конце II в. до н. э. китайцы пытались найти в усунях союзников против гуннов. С этой целью они посылали посольство (Чжан-цяня), но усуни отклонили их предложения. Некоторое сближение все же произошло, по просьбе усуньского гуньмо за него была отдана китайская царевна, ставшая его младшей супругой. Во время китайского похода в Фергану в 101 г. усуни послали в помощь китайским войскам 2000 конницы, которая, однако, непосредственного участия в толкновении не принимала, «высматривая обстоятельства обеих сто­рон». При правителе Унгуйми могущество усуней усилилось и они, при поддержке Китая, предприняли в 71 г. до н. э. поход против гуннов. Поход для усуней оказался удачным. После Унгуйми титул гуньмо принял его племянник Куан-ван. Против него был организован заговор, поддержанный Китаем, который, однако, не удался (Куан-вап раненый бежал от подосланных убийц). Среди усуней начались усобицы. Вскоре Куан-ван был убит своим соперником Уцзюту, который получил от гуннов помощь. Уцзюту принял титул гуньмо. Китайцы не могли примириться с тем, что у усуней победили гуннские сторонники. Активное вме­шательство Китая привело к тому, что старшим гуньмо был объявлен Юаньгуйми, сын Унгуйми, а Уцзюту принял титул младшего гуньмо. При гуньмо Цылими междоусобная борьба затихла.

В начале нашей эры гунны захватили Восточный Туркестан, и китайские сведения об усунях прерываются до V в. п. э.

Усуни были многочисленным и сильным народом, соперничавшим в могуществе с гуннами. Их кочевья занимали обширные пространства на Тянь-Шане в районе озера Иссык-Куль, а их численность, по китайским сведениям, достигала 630 000 душ. «Усуньцы не занимаются ни земледелием, ни садоводством, а со скотом перекочевывают с места на место, смотря по приволью в траве и воде. В обыкновениях сходствуют с гуннами. В их владениях много лошадей, и богатые содержат их от 4000 до 5000 голов». То, что усуни вели кочевой образ жизни, подтверждается и археологическими данными. Основная масса памятников, которые территориально и по времени могут быть связаны с усунями, производства. По своим высоким художественным достоинствам представляют значительный интерес многочисленные терракотовые статуэтки, происходящие с этого городища. Некоторые из них связаны по сюжету с мотивами греческой мифологии. К этому времени относятся наиболее ранние из известных статуэток, изображающих местных божеств (например, Анахита).

Весьма важные данные для изучения материальной культуры этого времени дало исследование городов Хорезма. Располагаясь на хвостовых частях арыков, они образуют систему крепостей, обороняющих оазис со стороны пустыни. Для них характерна также прямоугольная планировка (городища Базар-кала и Джанбас-кала). Наиболее значительные раскопки проведены на крепости Кой-Крылган-кала, вероятно бывшей жилищем одной из богатых патриархальных семей хорезмийской аристократии . Крепость в плане круглая. В центре ее находилось монументальное здание, также круглое в плане. Между этим зданием и крепостной стеной располагались хозяйственные постройки. При раскопках найдены многочисленные керамические изделия с росписью красной краской.

Некоторые сосуды имеют рельефы с различными изображениями (всадник, грифон с конскими ногами и т. п.). На некоторых сосудах имеются надписи, сделанные алфавитом арамейского происхождения. Многочисленные статуэтки изображают женщин в пышных одеждах и мужчин в коротких куртках и своеобразных трехрогих шапках.

Собранный в результате археологических исследований материал позволяет наметить ряд общих черт, характеризующих культуры Средней Азии этого времени в целом. В градостроительстве наблюдается большое сходство планировки и устройства оборонительных сооружений. Особенно много общих черт прослеживается в керамическом производстве, отличающемся повсюду высоким качеством изделий, имеющих часто одинаковые формы в различных районах Средней Азии. В изобразительном искусстве в значительной мере проявляется греческое влияние.

Замечательные портреты греко-бактрийских правителей на монетах III—II вв. до н. э. принадлежат к числу лучших образцов медальерного искусства античности. Однако наряду с этим для отдельных областей намечается известное своеобразие культуры; можно проследить сложение отдельных художественных школ, особенно заметное в архитектуре.

Для характеристики экономической жизни Средней Азии также основным источником является археологический материал. Главным занятием оседлого населения было попрежнему земледелие, основанное на искусственном орошении. Наряду с зерновыми культурами возделывались и технические (хлопок, масличные культуры). Постоянным обменом с населением оседлых оазисов были связаны кочевые племена. Этот обмен, точные размеры которого трудно определить по имеющемуся материалу, несомненно, играл важную роль в экономике Средней Азии. Для земледельческих оазисов характерно возникновение значительного числа городов. Не случайно в исторической традиции Бактрия называется «страной тысячи городов». В парфянском дорожнике, дающем материал И— I вв. до н. э., упоминаются многие города, расположенные вдоль торгового пути из Передней Азии в Индию. Для сравнительно небольшой территории Ферганы китайские летописи приводят цифру в 70 городов. Несомненно, что это число преувеличено и в него включены и сельские поселения. Но сам факт широкого развития городской жизни в это время не вызывает никаких сомнений.

Уже селевкиды основывали на территории своих обширных владений города и поселения, привлекая в них колонистов из Греции, Македонии и эллинизированное население с Ближнего Востока. Иногда города основывались на месте уже существовавших поселений и лишь получали новое название.

В источниках отсутствуют прямые указания на размеры этой коло­низации, но имеющиеся косвенные данные позволяют считать, что она была не так велика, как это рисуется буржуазными историками. Значительный подъем в этот период городской жизни в Средней Азии был обусловлен не столько колонизационной политикой греческих и македонских правителей, сколько прежде всего экономическим развитием средне­азиатских областей. Как мы видели, археологический материал свидетельствует о развитии в это время ремесла. Значительно усилилось товарное производство и обращение, о чем говорит развитие денежного обращения. Начиная с III в. до н. э. количество находок монет в Средней Азии резко увеличивается, в то время как для предшествующего времени они насчитываются единицами. В Бактрии, Согде и Парфии возникают местные чеканки, вызывавшиеся экономическими потребностями страны. Первоначально в обращении находилась преимущественно дорогостоящая золотая (статеры) и серебряная (тетрадрахмы) монета, но к рубежу нашей эры в Бактрии и Маргиане ее все более вытесняют мелкие номиналы (драхмы, оболы) и в первую очередь бронзовые монеты. Этот факт свидетельствует о проникновении денежных отношений в сферу внутренней торговли. Известное значение играла и транзитная торговля с Индией и, к концу периода, с Китаем, но роль ее не следует особенно преувеличивать. Китайские летописи упоминают, что, например, парфянские-торговцы и купцы «сухим путем и водою развозят свои товары по соседним владениям даже за несколько тысяч ли». По тем же источникам, значительный рынок был в столице Бактрии. Именно развитие ремесла и торговли служило экономической основой подъема городской жизни Средней Азии.

Можно полагать, что этот подъем сопровождался дальнейшим развитием рабовладельческих отношений и расширением сферы применения рабского труда в ремесле и сельском хозяйстве, углублением процессов, наметившихся в предыдущий период. Многочисленные войны, заполняющие политическую историю этого врейени, увеличивали число рабов. Диодор сообщает, что парфянский наместник Гимер после подавления восстания продал восставших вавилонян в рабство в Мидию. В письменных источниках есть упоминание о рабском труде на рудниках парфянского царя I в. н. э. Как и другие государства Ближнего Востока того времени, Парфия и Греко-Бактрия являлись рабовладельческими государствами. Основную массу земледельческого населения попрежнему составляли общинники. Материалы по западным провинциям парфянской державы (авроманские документы из Курдистана) показывают, что община переживала процесс разложения.

В III—I вв. до н. э. развитие рабовладельческого общества в земледельческих оазисах протекало в тесном взаимодействии с многочисленными кочевыми племенами, обитавшими на территории Средней Азии и Южного Казахстана. История этих племен определялась, с одной стороны, внешними событиями — образование в центральноазиатских степях крупного объединения кочевников во главе с гуннами, с другой — закономерным развитием кочевого общества, а именно переходом значительной части кочевников к оседлому образу жизни и слиянием кочевой аристократии с земледельческой.

На эти процессы, помимо влияния таких крупных государств, как Парфия или Греко-Бактрия, определенное воздействие оказало также соседство Ферганы и Ташкентского оазиса, где государственность не получила столь высокого развития, но с населением которых кочевники непосредственно соприкасались и культурное влияние которых они испытывали.

Кочевой мир Средней Азии в середине II в. до н. э. пришел в движение. В Центральной Азии в самом конце III в. до н. э. образовалось крупное объединение гуннских кочевых племен, которое возглавил один из их вождей, Модэ.

Гунны вытеснили из Восточного Туркестана юечжей и усуней. Последние в свою очередь вытеснили саков и заняли Тянь-Шань. А юечжи, пройдя Фергану, остановились на северном берегу Аму-Дарьи. Сакские племена, двигаясь дальше на юг, дошли до Индии. Часть саков и юечжей осталась на старых местах их жительства, часть — на пути их передвижения.

Юечжи, дойдя до Аму-Дарьи, покорили ослабевшую к этому времени Греко-Бактрию, в результате чего образовались владения мелких юечжийских предводителей — абгу. Парфянам в это время удалось отразить кочевников и овладеть частью бактрийских земель. Во второй половине I в. н. э. все мелкие юечжийские владения были объединены кушанами — одним из усилившихся юечжийских племен,— которые и дали название вновь образовавшемуся государству.

К этому времени гунны потерпели ряд поражений. Часть их подчинилась Китаю, часть откочевала на запад. Эта западная ветвь гуннских племен, владевшая в конце I в. н. э. землями в районе юго-восточнее Балхаша, явилась, повидимому, ядром тех кочевников, которые вторглись в Европу и известны под именем гуннов. Часть западных гуннов проникла на территорию Средней Азии, возможно еще в конце I в. до н. э. К северо-западу от усуней обитали племена кангюй. Таковы сведения китайских летописей. Античные же авторы падение Греко-Бактрии связывают с передвижением из-за Сыр-Дарьи на юг кочевников асиев, то­харов и других массагетских племен. По Птоломею, массагеты жили не только между Каспийским морем и Сыр-Дарьей, но и далее на восток, возможно у границ Восточного Туркестана. Пока не представляется возможным с достоверностью отождествить античные и китайские наимено­вания кочевых племен, обитавших в конце I тысячелетия до н. э. на территории Средней Азии.

Согласно сообщениям китайских летописей, одним из наиболее многочисленных племен были усуни. Они впервые упоминаются китайским историком Сымацяном, получившим сведения о них от посла-путешественника Чжан-цяня, который побывал у усуней в 136—128 и в 115 гг. до н. э.

Происхождение усуней неясно. Опираясь на данные Геродота и Птоломея и увязывая их с данными китайских летописей, можно предположить, что предки усуней были известны греческим авторам под названием одного из сакских племен исседонов.

Рассказывая о массагетах, Геродот пишет «Народ этот считался многочисленным и воинственным, живет на востоке по ту сторону Аракса против исседонов».

Птоломей дает более точную локализацию исседонов и различает две их группы. В соответствии с его сведениями часть исседонов обитала в Восточном Туркестане, часть — на Тянь-Шане и в Семиречье. В этих же районах локализуются усуни китайских летописей. Археологические данные позволяют установить преемственность культуры усуней от сакской культуры. В антропологическом отношении усуни родственны древнему населению Средней Азии. Поэтому исседонов античных авторов можно принять за предков усуней и считать их коренным населением Средней Азии. Ничего более точного о происхождении усуней неизвестно представляет собой курганы, расположенные в районах, удобных только для кочевого скотоводства.

Таковы курганные могильники III—I вв. до н. э., расположенные на территории Северной Киргизии. К юго-востоку от озера Иссык-Куль, в районе привольных пастбищ и гор. покрытых хвойным лесом, располагалась главная ставка усуньского владетеля г. Чигу.

Из археологических памятников, которые можно считать принадлежащими усуням, лучше всего изучены Чильпекский, Каракольский, Буранинский и некоторые другие могильники. Наиболее крупные из курганных могильников содержат по несколько сот курганов, в большинстве представляющих собой рядовые погребения. Больших богатых курганов сравнительно с общим числом погребений немного. Мелкие курганы обычно разбросаны в беспорядке, а крупные образуют цепочки. Большие курганы, достигающие 40—50 м в диаметре и до 10 м высоты, занимают возвышенные места на местности, где расположены могильники. Курганные насыпи состоят из земли и иногда в нижних частях обложены кольцом камней. Могильные ямы, имеющие простую прямоугольную форму, обычно обрамлены валом из камней и перекрыты бревенчатым накатом. Вместе с покойником в могиле помещена различная домашняя утварь, украшения, предметы вооружения и, как правило, пища — часть бараньей туши. В некоторых могилах встречаются кости лошади. Глиня­ная посуда вся круглодониая — это небольшого размера кувшины с ручками или без ручек, небольшие кружки с ручками и открытые миски. Сосуды лепились на матерчатом шаблоне и обжигались на костре. Была также распространена деревянная посуда: кружки, блюда и пр. От предметов вооружения сохранились только костяные накладки от луков, железные мелкие трехперые с опущенными вниз жальцами черешковые наконечники стрел, обломки двулезвийных мечей и кинжалы. Украшения представлены бронзовыми булавками с головкой в виде птички, нашивными бляшками, пластинками из золота, бусами и пр. Имеются бронзовые зеркала с небольшой ручкой сбоку. В одном из курганов найден обломок жернова от ручной мельницы.

В антропологическом отношении люди, захороненные в этих курганах, относятся к памиро-ферганскому типу, характерному для древнего населения Средней Азии.

О Кангюе мы впервые узнаем также из китайских летописей (Шицзи), рассказывающих о событиях II в. до н. э. Кангюй характеризуется в них как «кочевое владение», расположенное к северо-западу от усуней. Кан-гюйские племена были, повидимому, потомками сакских племен, обитавших в тех же районах, так как китайские летописи нигде не сообщают о том, что они откуда-нибудь пришли в Семиречье и на Сыр-Дарью. Кроме того, их материальная культура генетически связана с сакской. В конце I тысячелетия до н. э. они обитали на территории от восточного Прибалхашья, где соприкасались с гуннами, до среднего течения Сыр-Дарьи. Численность их китайские летописи определяют в 600 ООО душ. Они вели кочевой образ жизни и по обычаям были похожи на юечжей.

Сведения о событиях политической жизни кангюйских племен чрезвычайно скудны. Известно, что во II в. до н. э. часть южных кангюйских владений находилась под властью юечжей, часть восточных — подчи­нялась гуннам. Китай, заинтересованных союзниках, поддерживал дружеские отношения с кангюйским правителем посредством посольств и подарков. В 104 и 101 гг. до н. э. кангюйские племена принимали участие в борьбе Китая и Ферганы. Во второй половине I в. до н. э. кангюйские племена вели борьбу с усунями, оказывая помощь гуннам, и принимали участие в междоусобной борьбе усупьских гуньмо.

В начале нашей эры власть Кангюя распространилась на северо-запад вплоть до северного Приаралья. В 50 х годах I в. кангюйские племена несколько раз нападали на Фергану, платившую тогда дань яркендскому владетелю.

К археологическим памятникам, которые при современном состоянии науки можно считать кангюйскими, следует отнести могильники III — I вв. до и. э., расположенные в районе Каратау, а также нижние слои поселений в предгорьях Каратау и на Сыр-Дарье.

Каппойкая культура была генетически связана с более древней сакской культурой и родстпениа культуре усуней. Кангюйские могильники по внешнему виду очень сходны с усуньскими. Глиняная посуда, сопутствующая погребению, представлена круглодониыми кувшинами и чашами, аналогичными усуньским. Правда, иногда, в отличи от усупьских, встречаются кувшины с плоским дном. Техника изготовления глиняной посуды у кангюйцев была такая же, как у усуней. Встречаемся отделка поверхности лощением, чего у усуней нет. Предметы вооружения представлены кинжалами с лунообразными навершиями, отличными от усупьских, и втульчатыми железными наконечниками копий. Кан­гюйские наконечники стрел совершенно такие же, как усуньские.

В антропологическом отношении погребенные в этих курганах относятся к европеоидному памиро-ферганскому типу, характерному для коренного населения среднеазиатского междуречья.

С начала нашей эры в районе Каратау и среднего течения Сыр-Дарьи кангюйская культура начала сменяться культурой, характерной для Средней Азии времени расцвета кушанского государства.

Первое упоминание о юечжах в китайских летописях, составленных в I в. н. э., относится к концу III в. до н. э. В рассказе о событиях, связанных с возвышением гуннов при их предводителе (шаньюе) Модэ, юечжи упоминаются как многочисленный кочевой народ, живущий по соседству с гуннами. Юечжи, возможно, являются потомками восточной ветви массагетских племен, которые, по Птоломею, обитали не только в степях к востоку от Каспия, но и в пределах Восточного Туркестана. Весьма вероятно, что они родственны усуням и тохарам.

Юечжи были многочисленным народом: китайские летописи определяют их численность в 400 ООО душ. Первоначально они кочевали в степях между Дуньхуаном и горным хребтом Циляньшань в провинции Ганьсу. Численность их строевого войска определялась в 100 000 человек. «Большой Юечжи,— говорится в «Истории старшего дома Хань» (Цяньханыпу),— есть кочевое государство. Жители со своим скотом переходят с места на место; в обыкновениях сходствуют с гуннами… Первоначально он кочевал между Дуньхуан и Циляньшань. Гуннский Модэ-шаньюй разбил Юечжи, а Лаошань-шаныой убил его и сделал из его черепа чашу для питья. И так Юечжи удалился на запад, прошел Давань [Фергану], напал на Дахя [Бактрию] и покорил сие владение, столицу основал по северную сторону реки Гуй-Шуй [Аму Дарьи]. Остальные роды, которые по малосилию не в состоянии были следовать, засели в южных горах и тангутами названы Малым Юечжи…».

После того как основная масса юечжей расположилась со своими кочевьями к северу от Аму-Дарьи, а их верхушка захватила власть над земледельческими областями и образовалось несколько мелких княжеств, между ними началась борьба, закончившаяся образованием кушанского государства. Характерно, что в «Истории младшей династии Хань» (Хоуханьшу) Большой Юечжи уже не называется кочевым госу­дарством.

Таким образом, в конце II в. до н. э. большая часть кочевых юечжийских племен осела в районе среднего течения Аму-Дарьи, другая же часть сохранила кочевой образ жизни на Тянь-Шане и в междуречье. На осно­вании данных письменных источников не представляется возможным уточнить локализацию юечжийских кочевий в этот период. Археология в настоящее время такя&з не располагает данными для решения этого вопроса, археологические памятники кочевников II—I вв. до н. э. в районе среднего течения Аму-Дарьи еще не изучены, хотя они известны, например, в виде значительного количества курганов в районе нижнего течения Кафирнигана. Не исследованы и юечжийские памятники в Восточном Туркестане. Лишь на Тянь-Шане недавно только начато изучение памятников, которые можно связать с юечжийскими племенами.

Помимо трех крупных кочевых народов — усуней, кангюйцев и юечжей, на территории Средней Азии обитали многочисленные мелкие племена, о которых имеются краткие сведения в летописях.

К северо-западу от кангюйских владений располагались кочевья племен, которые в китайских источниках называются Яньцай. «Яньцай лежит почти в 2000 ли от Кангюя на северо-запад. И это кочевое владение; в обыкновениях совершенно сходствует с кангюем. Войска более 100 000. Лежит при большом озере, которое не имеет высоких берегов. Это есть северное море». В 125 г. до н. э. китайцы посылали в Яньцай посольство, имея в виду использовать силы Яньцая против гуннов. Китайская хроника Хоуханьшу сообщает, что владение Яньцай переименовалось в Аланья и состоит в зависимости от Кангюя.

Суммируя данные о кочевых племенах, можно сказать следующее. В последние века до нашей эры богатые пастбищами степные и горные-районы Средней Азии были населены различными кочевыми племенами. Племена, жившие в западных районах, называются у античных авторов собирательным именем массагетов и саков; в их состав входили асии, пасианы, сакараваки, тохары и др. Восточная ветвь массагетов называлась у китайцев юечжами. Район Тянь-Шаня населяли усуни. К северо-западу от них, от восточного Прибалхашья до среднего течения Сыр-Дарьи, обитали кангюйские племена. Юечжи из Восточного Туркестана через Фергану, а другие племена из-за Сыр-Дарьи прошли к среднему течению Аму-Дарьи, осели там, и один из юечжийских родов, покорив другие, дал правящую династию кушанского государства. Значительная часть кангюйских племен осела на землю в районе Кара-тау и среднего, течения Сыр-Дарьи.

Все эти племена являлись, повидимому, $ родственными. Они были сходны друг с другом в антропологическом отношении, по образу жизни, обычаям, культуре и уровню социального развития. Об этом одинаково говорят и письменные источники, и археологические и антропологические данные. Основой производственной деятельности усуньских, кангюйских и юечжийских племен было разведение скота, преимущественно лошадей и овец, и забота о его содержании. Охота являлась у них подсобным промыслом, развлечением и военной школой. Земледелие было им известно, но получало некоторое развитие только в местах относительной оседлости.

Известны были рудный промысел и металлургия. Высокого совершенства достигло мастерство изготовления луков, стрел и других предметов вооружения, а также ткачество и гончарное производство. Наличио больших богатых княжеских могил наряду с мелкими рядовыми погребениями, говорит о резком социальном и имущественном неравенстве. О том же повествуют и письменные известия. Скот находился в родовой собственности, но аристократия владела собственными пастбищами.

Жизнь и хозяйственная деятельность кочевых племен в конце I тысячелетия до н. э., так же как в предыдущий и последующий периоды, протекали в тесной связи с жизнью районов с развитой городской и земледельческой культурой. С населением этих районов кочевники вступали в отношения торговли, грабежа, войны, наемничества, родства и государственного подчинения. Непрерывно протекал процесс перехода кочевников к оседлому образу жизни. Все это определяло общность исторических судеб кочевого и оседлого миров.

О религиозных представлениях всех этих племен мы знаем очень мало. Они верили в загробный мир и снабжали своих умерших всем необходимым при жизни. Возможно, что, как и в сакское время, они поклонялись небесным светилам. О языке и письменности этих народов мы почти ничего не знаем. Весьма вероятно, что большинство из них говорило на языках северной иранской группы.