«Философические письма» Петра Чаадаева – публицистические произведения, вызвавшие в царской России большой скандал. Они были написаны в 1828 – 1830 годах, причём на французском языке. В России они издавались в русском переводе; при жизни Чаадаева было опубликовано только первое письмо – в 1836 году в журнале «Телескоп». А всего писем было восемь.
Судьба первого письма
Первое и единственное опубликованное «философическое письмо» привело в неописуемый гнев министра народного просвещения Уварова и императора Николая I. Уваров сказал, что это «дерзостная бессмыслица», и приказал закрыть сам журнал. По указу императора, Чаадаев был объявлен сумасшедшим, и целый год за ним наблюдали врачи и полиция. Спустя год автор был объявлен «исцелённым» и отпущен, но вынужден был дать согласие ничего больше не писать и не публиковать. Впрочем, вскоре он написал очередное произведение – «Апология сумасшедшего», надеясь, что оно будет издано после его смерти. Это было последней работой Чаадаева.
Содержание писем
Общее содержание «Философических писем» – размышления над мировой и российской историей. Чаадаев подвергает критике существующий порядок вещей и осуждает порядки, царящие в России. Писателя волнует поиск возможности построения справедливого общества и стремление к прогрессу как научно-техническому, так и духовному.
В первом письме Чаадаев утверждает, что цель религии и всякого существования – создание справедливого общественного строя, «царства божьего». Кроме того, писатель говорит о том, что Россия, раскинувшаяся между восточным и западным мирами, не принадлежит ни одному из них. Наиболее совершённым он признавал западный мир, а «миссия» России состоит в том, чтобы преподать человечеству какой-то важный урок (очевидно – урок того, как нельзя жить).
Во втором письме автор нападает на православие. Он говорит, что оно, в отличие от западного католичества, не освободило низшие слои населения от рабства, а лишь способствовало их окончательному закабалению. Здесь же критикуется монашеский аскетизм за то, что он пренебрежительно относится к жизненным благам.
Третье письмо посвящено соотношению веры и разума. И то и другое, по его мнению, по отдельности ничего хорошего не несёт: вера без разума является пустой мечтательностью, а разум без веры не имеет необходимого подчинения; вот только под этим подчинением Чаадаев понимает стремление к всеобщему благу и прогрессу.
В четвёртом письме он рассуждает о двух физических началах – тяготении и «вержении»; второе – это сила, противоположная тяготению и являющаяся основой движения.
В пятом письме Чаадаев размышляет о материи и сознании. Он говорит, что они могут иметь как индивидуальные, так и мировые формы. Следовательно, существует некое «мировое сознание», которое представляет собой мир идей в памяти человечества.
В шестом письме приведены рассуждения о философии истории. Здесь он выделял в истории таких личностей, как Моисей и Давид.
В седьмом письме Чаадаев отдаёт должное исламу, вспоминая его заслуги в сплочении человечества и преодолении многобожия.
Наконец, восьмое письмо содержит рассуждение об истории как о «великом апокалиптическом синтезе», сущностью которого является неизбежное построение в будущем справедливого общества, основанного на едином нравственном законе.
Критика патриотизма
Помимо всего прочего, Чаадаев в своём произведении приводит основательную критику патриотизма. Он не отрицает патриотизм как таковой, но отмечает, что у него есть множество разновидностей, которые отнюдь не всегда полезны обществу. «Патриотизм самоеда, привязанного к собственной юрте», он противопоставляет «патриотизму сознательного английского гражданина». Чаадаев также справедливо отмечает, что любовь к родине зачастую приводила к взаимной ненависти между народами (и даже между представителями одного и того же народа), перерастающей в кровопролитные войны. Поэтому для Чаадаева важна не столько любовь к родине, сколько любовь к истине.
Превознося европейскую цивилизацию, автор высоко оценивает деятельность Петра I, который смог приобщить Россию к этой цивилизации. Чаадаев утверждает, что необходимо как можно скорее расправиться с «пережитками прошлого» и ещё больше сблизиться с западным миром.
Мистическая составляющая
В рассуждениях Чаадаева о преображении мира заметен некий мистический элемент. Он будто бы пытается предложить человечеству новую религию, основанную на обновлённом христианстве. В течение многих лет перед написанием «Писем» Чаадаев увлекался чтением произведений немецких мистиков, вёл уединённую жизнь и даже серьёзно заболел на этой почве, из-за чего вынужден был выехать на лечение за границу.
Западное христианство, а именно католицизм, писатель считает наиболее правильной конфессией; все же остальные, включая протестантизм и русское православие, — это уже отклонение от истины, как и всякий неевропейский общественный и культурный уклад.
Поэтому стремление Чаадаева сблизиться с европейской культурой, при всех его положительных моментах, всё-таки имеет иррациональный характер. Писатель как бы молится на Европу, а потому его утверждения слишком прямолинейны и тенденциозны. Между тем истинный смысл европейской цивилизации заключается именно в рациональном, разумном начале. И католическая религия являлась отнюдь не образцом истинной европейской духовности, а, скорее, её тормозом, силой, которую европейские мыслители постепенно преодолевали. Да и само католическое вероучение со временем менялось, приспосабливаясь к новейшим научным открытиям и новым типам общественного устройства.
Симпатии Чаадаева к католичеству оказали существенное влияние на русских интеллектуалов того времени. К примеру, под его влиянием принял католичество князь Иван Гагарин. Ходили слухи и о том, что сам Чаадаев был обращён в католическую веру.
Всё-таки неправильно называть Чаадаева декабристом. В отличие от них, Пётр Яковлевич не создавал общественного движения и не пытался свергнуть существовавший строй. С декабристами его больше всего роднит недовольство застоем в обществе.
Чаадаев выступил против власти открыто, без надежды на понимание и снисхождение, а это роднит его с декабристами, потому не будет ошибкой причислить его к таковым.
Понравилось выражение «декабрист без декабря». Оно полностью справедливо не только применительно к Чаадаеву, но также и к тем, кто был до него и принимал участие в декабрьском восстании. Многие из них были такими же идеалистами, как и Чаадаев, также плохо понимая суть исторического развития России.
«Философическое письмо» Чаадаева сильно повлияло на поворот к патриотизму в сознании Пушкина, поэт не опровергал критику существующих порядков, но не соглашался с оценкой исторической судьбы Отечества.
Я прожил уже 75 лет, у меня взрослые дети, вот-вот появятся правнук или правнучка, у меня за спиной 45 лет непрерывного трудового стажа, должностной ранг Государственный Советник РФ, десять лет работы за рубежом, ни одного взыскания или претензии за результаты сугубо профессиональной деятельности, зато дважды в 1974-ом и в 1989 Руководство КГБ принимало решения о моем отзыве из зарубежных командировок за недостойное советского человека и коммуниста поведение, а я в обоих случаях только и сделал, что открыто, один раз в интервью журналу, а другой раз на телевидении, свою точку зрения на происходящих на Родине событий. Вы скажите, это при коммунистах. Отнюдь, в течении полутора лет, в конце 1990 меня уволили с должности советника Аналитического управления Госдумы за то, что возглавил Оргкомитет » Гражданской инициативы «Мы голосуем «против всех», а через год с должности Начальника Департамента Информации Постоянного Комитета Союзного государства Россия-Белоруссия» за публикацию статьи «Имитация союзного масштаба. О скрытых механизмах российско-белорусского Союзного государства» (См. еженедельник «ВЕК» ,№ 50, 2001 г.) И во всех четырех случаях применения ко мне репрессивных государственных действий мне ставили в вину, что я «не патриот», что «недостаточно люблю, свою Родину», что «попадаюсь на » происки врагов» Родину я люблю, я ненавижу идиотов и подлецов, которые пытаются из себя изображать, что они ею управляют в моих и народа интересах. А они хоть раз у меня спросили, как бы я хотел, что бы ею управляли. Только не через выборы, а напрямую, посредством референдумов. которые в Конституции РФ, названы наивысшей формой непосредственного участия граждан в принятии государственных решений». Где они? Зато какой телевизионный канал ни включишь, там два профессиональных патриота с революционными фамилиями, — тупой мужик Железняк и типичная стерва Яровая, — только о том и говорят: кругом враги, происки-изыски, отступники и национал-предатели. С семи лет, как октябрятскую звездочку прикололи, нам на каждом новом этапе жизни экзаменовку на патриотизм устраивают: в десять принимая в пионеры, в четырнадцать в Комсомол, с восемнадцати пока не сдохнешь в КПСС. За это время с ихней , — разного рода Железняков и Яровых, — давно уже можно было Родину возненавидеть, а я всё в ней живу и живу, а меня всё учат и учат…Боже, как вы мне надоели со своим идеотизмом.., Простите, оговорился по-Фрейду, патриотизмом то есть…
их*