Железный век на территории России

В начале I тысячелетия дон. э. древнее население территории РОССИИ достигло последней ступени в развитии первобытно-общинного строя. Ф. Энгельс указывал, что эта ступень «начинается с плавки железной руды», и называл ее временем железного меча, плуга с железным сошником и железного топора. В археологической литературе это время называется железным веком.

Первые железные изделия появились в странах Древнего Востока — в Египте и Месопотамии — в начале II тысячелетия до н. э. В восточном Средиземноморье железо стало известно несколько позднее — лишь в середине II тысячелетия, а в Европе, в южных ее областях, включая Причерноморье,— в начале I тысячелетия до н. э. Древнейшие железные изделия на территории РОССИИ происходят из закавказских могильников, относящихся к началу I тысячелетия до н. э. Широкое распространение железа в Европе относится к VII—VI вв. до н. э. В Сибири оно распространилось спустя два-три столетия.

Металлургия железа развилась на основе опыта, накопленного металлургией меди и бронзы. Нет сомнения, что с железными рудами человек познакомился в поисках медной и оловянной руды. Для получения железа первоначально пользовались такими же плавильными печами, как и для выплавки меди и получения бронзы. Но в то время как медные руды имелись лишь в некоторых местах и медь всегда была редким и дорогим металлом, железные руды, пригодные для обработки первобытным способом, имелись почти повсеместно, особенно в виде так называемых болотных руд. Благодаря этому железо очень скоро распространилось и прочно утвердилось в производстве и быту. Это был не только высококачественный металл, превосходящий по прочности медь и бронзу, но и металл дешевый, общедоступный.

Железо из руды получали в древности следующим образом. Руду, добытую со дна водоемов или болот или же выкопанную из земли, сначала промывали, дробили и обжигали на открытом огне. Затем ее складывали в печь, имевшую вид цилиндрической ямы или цилиндрического, суженного в верхней части глиняного сосуда высотой до 0,80—1,00 м. Предварительно нижняя часть печи наполнялась древесным углем, который поджигался. Сверху насыпался еще один слой угля. Температура горения увеличивалась путем нагнетания в печь с помощью мехов воздуха, поступавшего через отверстия в нижней части печи. Так достигалась температура до 900° С.

При такой температуре восстанавливаемое из руды железо не доводилось до жидкого состояния. В результате плавки на дне печи оказывался комок тестообразной ноздреватой массы — крицы, который превращался в полноценный металл лишь после многократной проковки в горячем виде. Такой способ получения железа на древесном угле называется сыродутным, или кричным.

Появление железа, быстро сменившего медь и бронзу и получившего широчайшее применение во всех отраслях экономики и быта, сыграло огромную роль в истории древнего человечества. Железо повысило производительность труда и вызвало настоящую техническую революцию. Особенно велика была роль железа в деле развития земледельческого хозяйства и ремесленного производства. «Железо,— говорит Энгельс,— сделало возможным полеводство на крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно дало ремесленнику орудия та­кой твердости и остроты, которым не мог противостоять ни один камень, ни один из известных тогда металлов».

Как мы видели выше, первые орудия для пахоты появились еще в бронзовом веке. Однако говорить о серьезном значении пахотного земледелия до появления железа ни в коем случае не приходится. Лишь железный топор позволил превращать в пашню лесные пространства; только железный лемех превратил первобытный плуг в эффективное земледельческое орудие. Вместе с развитием земледельческого хозяйства происходило дальнейшее углубление хозяйственной дифференциации племен. В частности, в этот период достиг своего завершения процесс выделения скотоводческих племен, которые окончательно порвали с земледелием. Отныне степные пространства надолго становятся владениями скотоводов-кочевников, жизнь которых была немыслима вне экономических связей с племенами, имевшими развитое земледельческое хозяйство.

Появление и распространение железа послужило мощной технической предпосылкой для развития и других производств. Обработка кости, дерева, кожи, цветных металлов — все это с появлением железных орудий сделало большой шаг вперед по сравнению с бронзовым веком. Хозяйственная дифференциация племен, разделение труда и развитие обмена, причем не только между различными племенами, но и внутри племен, послужили предпосылкой к перерастанию всех этих первоначально домашних производств в производство ремесленного характера. «…Произошло второе крупное разделение труда: ремесло отделилось от земледелия», в связи с чем «возникает производство непосредственно для обмена,— товарное производство, а вместе с ним и торговля не только внутри племени и на его границах, но уже и заморская».

С развитием общественного разделения труда и обмена в руках отдельных лиц сосредоточивались богатства, выделяющие их из числа остальных сородичей. Первоначально эти богатства, как свидетельствуют погребения эпохи бронзы, ограничивались украшениями, оружием и не распространялись на основные средства производства, которые продолжали находиться в собственности рода или общины. Мало-помалу, однако, имущественная дифференциация и расширение частнособственнических тенденций начинают разрушать общинную собственность.

Основной формой возникновения частного хозяйства было обособление внутри общины семейного хозяйства во главе с отцом — собственником семейного имущества. Если раньше, при низком уровне развития производительных сил, общинная организация труда была неизбежной, то теперь, с ростом производительных сил, после появления железных орудий, отдельная семья могла обрабатывать землю и вести другие работы самостоятельно, вые общины.

Распадение общинного хозяйства происходило постепенно, в течение длительного времени. Сначала семья выделилась в особое жилище, потом она постепенно обособилась в ведении некоторых хозяйственных работ и получила в свое распоряжение часть общественного имущества. Например, вместо получения своей доли продуктов скотоводства, семья получала в собственность из общинного стада несколько домашних животных. Поля стали делиться на семейные участки, сначала только для ухода за посевом и сбора плодов, поступающих в распоряжение семьи, а затем и обработка земли на этих участках стала осуществляться не сообща, а силами отдельной семьи. В конце концов все основные хозяйственные работы сосредоточились в рамках семьи. Семейное хозяйство превратилось в относительно самостоятельное, существующее в составе территориальной общины, представляющей совокупность семейных хозяйств, объединенных коллективной собственностью ка землю.

Такое частновладельческое хозяйство было основано на труде членов семьи или использовало, помимо этого, различные категории зависимых людей, прежде всего рабов, эксплуатация труда которых стала возможна с ростом производительных сил. Границу между той и другой формой хозяйства провести очень трудно, так как власть главы такого хозяйства— его собственника—распространялась не только на рабов, но и на членов семьи почти в одинаковой степени. Кроме того, внутри семьи существовали категории лиц, по своему положению приближающиеся к рабам, как, например, наложницы и дети наложниц или вольноотпущенные рабы.

Хозяйства, сосредоточившие в своих руках большие богатства, стремились насколько возможно обособиться от общины и возвыситься над ней. Бедные хозяйства вскоре оказались в экономической зависимости от богатых, а затем эта зависимость заменила общинные связи. Отношения богатых и бедных хозяйств строились первоначально по старому образцу, т. е. в виде общинно-родовых порядков. Однако этот порядок имел очень мало общего с прежним. Это была старая форма с новым содержанием. Члены такой общины не равноправны, общественная собственность перешла во власть господствующего хозяйства, родовая солидарность заменилась подчинением, а общественная взаимопомощь — кабалой. Эта организация носила маску общины, как прикрытие ее эксплуататорской сущности. Она заботливо сохраняла те общинные формы и представления, которые давали возможность полнее и крепче держать в своей власти эксплуатируемых. Такие «общинные» и «родовые» организации сохранялись нередко долгое время уже в обществах с развитым классовым строем.

Последней опорой общинных порядков являлась общая собственность на землю. Однако мало-помалу и земля перешла в собственность отдельных семей, сначала в условную, а затем и в неограниченную. Продажа земельных участков или пая общественной земли, допускавшаяся сначала только между членами рода или общины, в дальнейшем превратилась в неограниченное право их владельцев. Богатые рабовладельческие хозяйства, пользуясь своей силой, захватывали большие участки общественной земли в свое полное распоряжение. Иной раз община сама была вынуждена выделить богатому и сильному лицу «удел превосходный, лучшее поле для сада и пашни, да властвует оным».

В основных чертах теми же самыми путями шел процесс распада первобытных форм жизни и у скотоводческих племен, причем наряду со стадами в частную собственность переходили и пастбища, земля. Кочевое хозяйство, в противоположность распространенному мнению, не только не препятствовало возникновению частного землевладения, но, наоборот, в известных условиях вело к наиболее развитой его форме.

Итак, важнейшим явлением в социально-экономической истории железного века является рост производительных сил, разрушающий первобытно-общинные порядки, и связанное с этим развитие частной собственности. Под знаменем частной собственности возникает эксплуатация человека человеком в форме рабовладения и разных форм кабалы, развивается экономическое неравенство и подчинение одной частью общества другой, а вместе с тем появляется и растет классовый антагонизм, приводящий к окончательному крушению первобытнообщинного строя.

В «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс особое внимание уделил именно этому последнему этапу в развитии первобытного строя. Характерную для него форму общественно-политической организации он назвал «военной демократией». «Это была наиболее развитая организация управления, какая вообще могла раз­виться при родовом устройстве…— говорит он.— Стоило обществу выйти из рамок, внутри которых эта организация удовлетворяла своему назначению, наступал конец родовому устройству; оно взрывалось, его место заступало государство».

«Военной демократией» Ф. Энгельс назвал этот общественно-политический строй потому, что с развитием разделения труда и обмена, с накоплением богатств и появлением рабства особенно развиваются войны. Продукты чужого производства получаются не только в обмен за произведения своего хозяйства, но и посредством вооруженного грабежа. Накопление богатства происходит не только путем расширения хозяйства и повышения уровня производства, но и путем захвата чужого имущества. У некоторых племен война становится своего рода промыслом, а органи­зация для войны как бы формой общественного строя.

В известном отношении войны ускоряли процесс распада первобытно-общинного строя, так как они способствовали росту имущественного неравенства и процессу классобразования. Однако в целом войны играли в истории древнего общества глубоко реакционную роль. Они приводили к разорениям и опустошениям, а возможность обогащения посредством грабежа отвлекала внимание людей от развития собственной экономики.

Дальнейшее развитие экономического неравенства и возникновения зависимости неимущих от богатых превращали, по словам Ф. Энгельса, «первобытную демократию в отвратительную аристократию». Общественные должности превратились в наследственное достояние богатых и сильных семей. Рядом с вооруженным народом возникла независимая от него, но зато послушная вождю дружина, опираясь на которую стало возможным превратить общественные должности не только в наследственную привилегию, но и в тиранию. Распавшись на противоположные, враждующие классы, общество не было в состоянии дать отпор притязаниям вождей, поддерживавших интересы знати и богачей. Вождь превращался в царя, а демократические учреждения — в форму организации господствующего класса. Масса оказывалась оттесненной от общественных дел, лишенной большинства своих прав, низведенной на положение «граждан второго сорта».

Общинно-родовая организация уступила свое место государству, возникновение которого завершает процесс сложения классовых отношений. «Родовой строй отжил свой век. Он был взорван разделением труда и его последствием — разделением общества на классы. Он был заменен государством».

Обмен продуктами своего хозяйства, распад родовых и племенных связей и постоянные военные столкновения привели к укреплению территориальных связей между различными племенами. Пришел конец прежней племенной разобщенности. Разделение труда связывало племена экономически. С целью совместного военного предприятия, оборонительного или наступательного, племена объединялись в обширные союзы. В результате завоевания одни племена подчиняли себе другие, более слабые в военном отношении. Побежденные были обязаны платить дань победившему племени, собственно его вождям-рабовладельцам, и следовать их политике.

В некоторых случаях, особенно там, где между племенами имелись не только политические и экономические, но и этнические связи, где племена говорили на родственных языках или диалектах, союзы племен превращались в прочные, постоянные объединения, хотя их размеры и колебались, то расширяясь за счет присоединения новых племен, то, наоборот, сокращаясь. Такие племенные союзы сыграли весьма существенную роль в этногенетическом процессе. Язык господствующего племени становился языком межплеменных сношений, а затем, осложненный и обогащенный за счет языков других племен союза, получал общее распространение, превращаясь в язык возникающей народности.

Так, в I тысячелетии до н. э. в Закавказье из ряда родственных племен начала складывайся армянская народность—одна из древнейших народностей РОССИИ. Несколько позднее из иберийских племен стала складываться грузинская народность. В Средней Азии из различных ирано-язычных племен складывались первые элементы таджикской народности.

Народностью — предшественницей нации—нужно называть, следовательно, такую этническую общность с едиными территорией, языком и культурой, которая основывалась, в отличие от племени, не на родо-племенных связях, а на социально-экономических отношениях и связях, свойственных уже классовому обществу (рабовладельческому и феодальному).

В процессе образования народностей участвовали не только родственные племена, говорящие на близких диалектах или языках, но и племена чуждые, язык которых оказывался побежденным и вскоре исчезал, заменяясь общим языком возникающей народности. Разъясняя ошибку Н. Я. Марра, который утверждал, что при скрещивании двух языков получался третий, новый язык, И. В. Сталин указал, что «при скрещивании один из языков обычно выходит победителем, сохраняет свой грамматический строй, сохраняет свой основной словарный фонд и продолжает развиваться по внутренним законам своего развития, а другой язык теряет постепенно своё качество и постепенно отмирает».