Тенденции и противоречия экономического развития СССР в условиях технологической революции

Период 70-х — начала 80-х гг. идеологи «перестройки» назвали «застоем». Однако такая оценка общественных процессов в эти годы не соответствует действительности. Она лишь пропагандистский щтамп для дискредитации социализма. Советское общество продолжало развиваться по восходящей линии во всех областях: в экономике, в научно-технической области, социальной сфере и культуре. Однако темпы роста замедлились, а противоречия усилились как по объективным, так и по субъективным причинам. Об этом свидетельствует бывший председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков в своей книге «40 лет в правительстве» (М., 1999): «Застой? (вспоминает он свою реакцию на доклад Горбачева. — Примеч. авт.) Я этого явления не припомню. Несомненно, было замедление темпов развития. Но, чтобы промышленность, сельское хозяйство топтались на месте, — это не так».

«Вызов времени, и политик брежневского руководства

Рубеж 60 – 70 гг. стал исходной ступенью экономического развития советского общества в условиях развернувшейся «технологической революции». Темпы роста советской экономики в VIII пятилетке имели самые высокие показатели. Социально-экономические изменения, происходящие под влиянием нового этапа НТР, определили своего рода «вызов времени». Наиболее существенные стороны такого «вызова» заключались в следующем. 1. Изменения производительных сил под воздействием НТР потребовали структурной перестройки экономики, техноло­гического переоборудования производства и совершенствования хозяйственного механизма. 2. Интернационализация научно-технического прогресса и экономической жизни вызывала необходимость развития взаимовыгодных международных хозяйственных и научно-технических связей. 3. Достижение стратегического паритета с НАТО давало возможность переориентировать часть экономики на производство средств потребления для подъема уровня жизни населения. 4. Социальное и культурное состояние общества давало возможность, а новые производительные силы вызывали необходимость расширения творческого участия масс в производстве и развития социалистической демократии. 5. Приспособление ка­питализма к новым историческим условиям с использованием достижений НТР обеспечило ведущим капиталистическим странам более высокие показатели уровня жизни и определило новый этап в соревновании двух систем.

Характер развития советского общества зависел от политической линии руководства КПСС, степени ее соответствия потребностям общества, требованиям времени и международной обстановке. В начале 70-х гг. ведущая роль в руководстве утвердилась за Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым, бывшим одновременно Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Он опирался на партаппарат в центре и в республиках.

До середины 70-х гг. в выборе экономической стратегии противостояли две концепции. Председатель Совета Министров А. Н. Косыгин отдавал предпочтение развитию промышленности и стремился проводить в жизнь экономические реформы 1965 г. Брежневская политическая линия исходила из приоритетного положения военно-промышленного комплекса, сельского хозяйства (а после 1977 г. еще и освоение Сибири). Для этих приоритетов считалось, что необходимости в реформах нет, «надо просто лучше работать». Линия Брежнева в руководстве восторжествовала. Косыгин хотя и оставался на своем посту, но реформы постепенно были свернуты.

Партийный аппарат, сместивший Хрущева, показал силу и еще больше укрепил свою самостоятельность. Выдвинутый номенклатурой Брежнев стал в основном проводником корпоративной воли верхнего слоя партийного руководства при укрепившейся авторитарной системе. Серьезная болезнь с 1975 г. сделала его на восемь лет фактически лишь исполнителем решений ближайшего окружения. Попытка создать «новый культ личности» Генсека стала пародией на систему. Значение ЦК партии в принятии решений стало падать, а его функции перешли к бюрократическим структурам — отделам аппарата ЦК. Республиканские и областные партийные руководители получили еще большие права и независимость от центра.

Во внешней политике курс начала 70-х гг., направленный на разрядку международной напряженности и расширение экономических связей с Западом, ослабил противостояние в Европе. Но разрядка не дала существенных сдвигов для советской экономики и широких научно-технических связей. Вскоре она была свернута Западом в ответ на поддержку Советским Союзом антиимпериа­листических движений в Азии, Африке, Латинской Америке. Влияние СССР распространилось на Сирию, Йемен, Эфиопию, Сомали, Мозамбик и Анголу, через всю Африку к Атлантическому побережью («Красный пояс Африки»). Навстречу ему шло движение из Кубы. Такое встречное движение при бурлящей Южной Америке стало угрожающим для США, что вызвало новый виток конфронтации с СССР, усиление «холодной войны» и гонку вооружений.

Стратегическое равновесие сил («стратегический паритет») сдерживало агрессивные устремления США. Пережив кризисные ситуации ядерного противостояния 60-х гг. и не видя возможности добиться решительного превосходства, американское руководство пошло на подписание договора по противоракетной обороне (ПРО) в 1972 г. Ограничение противоракетной обороны жесткими пределами с последующим сокращением ядерного арсенала позволяло предотвратить попытки развязать ядерную войну. Как считает видный специалист по ракетно-космическим вооружениям профессор Ю. П. Савельев: «Договор ПРО-72 — это вершина государственной мудрости, и основан он на таком незыблемом фундаменте, как четкое понимание, что победителей в ядерной войне не будет. Это правильно, но только для того времени — начала 70-х гг. — и для того руководителя. Но все меняется, если рушится этот договор одной стороной и сокращаются ядерные арсеналы другой, тогда победитель в ядерной войне будет тот, кто обеспечит свою безопасность от ракетного удара своего противника».

В 70-е гг. Советский Союз расширил зону своего влияния в мире до высших пределов в истории России. Но вместе с тем он ослаблял себя изнутри, изнуряя экономику расходами на внешнеполитические цели. Вершиной такой политики стал ввод войск в Афганистан в 1979 г., повлекший резкое ухудшение международного по­ложения и усиление внутренних противоречий в СССР. Ведение длительной войны с афганским сопротивлением, поддерживаемым США и рядом мусульманских государств, разоряло экономику (1 млн рублей расходов ежедневно), стоило многих жизней советских людей (гибель 15 тыс. военнослужащих за 9 лет), подрывало престиж Советского Союза в мировом общественном мнении.

Основные тенденции экономического развития, усиление противоречии и снижение темпов роста

Не только внешняя политический консервативный курс брежневского руководства в 70 — 80-х гг. способствовал усилению противоречий во всех областях общественной жизни. На экономическое развитие советского общества в условиях технологической революции в 70 — 80-х гг. оказывали воздействие две группы факторов: 1) прогрессивные стороны социалистического строя, 2) факторы, противодействующие реализации преимуществ социализма. Главные факторы торможения — усиление противоречий экономической системы раннего социализма и воздействие гонки вооружений с усилением «холодной войны».

Основной тенденцией в 70 — 80-е гг. продолжал оставаться рост производства во всех отраслях экономики, увеличение производительных сил общества, развитие научно-технического прогресса. Продолжало сказываться преобладающее влияние прогрессивных сторон социалистической экономики. За 70-е гг. значительно выросли масштабы производства: объем промышленной продукции увеличился более чем на 75 %; рост сельхозпродукции — почти на 25 %; национальный доход — более чем в полтора раза. Производственные фонды страны выросли более чем в 2 раза.

Плановая система обеспечивала устойчивый рост экономики от пятилетки к пятилетке без кризисов и спадов, развитие НТП. Пятилетними планами в целом правильно определялись задачи народного хозяйства: перевод экономики с экстенсивного на интенсивный путь развития, развертывание научно-технической революции. XXIV съезд КПСС поставил задачу «органически соединить достижения научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства».

Сопоставление научно-технических уровней СССР и США в начале 70-х гг. показывает, что в ряде направлений мы не уступали, а даже превосходили США. Исследования ЦРУ (ставшие известными лишь в последние годы) показывали реальную возможность СССР сравняться с США по экономическим показателям. Интеллектуальный и производственный потенциалы обеспечивали реальную возможность решения данной задачи. Каждый четвертый научный работник мира находился в СССР. Производственная база увеличилась количественно и улучшилась качественно. В стране создавались новые агропромышленные, торгово-промышленные, научно-производственные объединения, территориально-производственные комплексы. В середине 70-х гг. велась работа над 15 крупнейшими производственными программами: создание Западно-Сибирского территориально-производственного комплекса, нефтегазового комплекса на Севере, строительство БАМа, развитие сельского хозяйства Нечерноземья РСФСР и др. Единый народно-хозяйственный комплекс работал слаженно и бесперебойно. После самой эффективной VIII пятилетки (1966 — 1971) последующие три пятилетки предусматривали поддержание темпов промышленного роста на уровне 8 — 9 % в год, а сельского хозяйства — 4%. Это высокие темпы роста по сравнению с капиталистическими странами, хотя и более скромные, чем в «ударные» пятилетки.

Однако эти показатели не были достигнуты как в силу объективных причин, не учтенных планированием, так и в результате воздействия факторов торможения. Начиная со второй половины 70-х гг., экономика исчерпала ресурсы свободной рабочей силы, прирост трудоспособного населения страны упал с 2 до 0,25 %. Значительно возросла капиталоемкость новых производственных объектов, увеличилась доля незавершенного строительства. Свертывание же реформ и восстановление централизованно-распределительного хозяйственного механизма, продолжение военно-мобилизационной экономической политики при удорожании стоимости вооружений усилили противоречия в экономике. В 9-ой пятилетке началось снижение темпов экономического развития.

Старая система планирования давала сбои. Многие ученые в течение ряда лет ставили вопрос о создании методики определения общественной полезности экономических процессов для расчета оптимального плана, но эта проблема не решалась. Рекомендации ученых при разработке планов не принимались во внимание.

Экономика продолжала работать в военно-мобилизационном режиме: научно-технический прогресс обслуживал в первую очередь военные нужды, отвлекая на них большую долю средств и лучшие научные силы; военно-промышленный комплекс (ВПК) подчинил себе до 80 % промышленного производства; в планировании экономики незыблемым оставался принцип: на оборону выделять столько, сколько требуют военные. Оборона действительно требовала больших расходов, но в навязанной гонке вооружений присутствовали и ведомственные интересы ВПК, были допущены ошибки и в строительстве Вооруженных Сил. Страна расходовала 34 — 36 % национального дохода на военные нужды, тогда как США — 9 %, и существенную долю военных расходов несли их союзники по НАТО. Специалисты ЦРУ считали, что 20 % расходов на военные нужды не выдержит никакая экономика. Президент Никсон в 1974 г. заявил: «Мы вполне в состоянии пустить русских по миру с голым задом». Рост стоимости новых систем вооружения отвлекал все большие средства от развития промышленности и сельского хозяйства, от социальной сферы и «съедал» значительную долю возможного фонда потребления.

Историческая ситуация позволяла начать переход к более сбалансированной экономической структуре, изменить характер производства. В планах пятилеток указывалась главная задача — обеспечение повышения жизненного уровня населения, т. е. потребления, но фактически в структуре экономики ничего не менялось и противоречия усиливались.

Для выхода из разбалансированности экономической системы использована возможность расширения энергосырьевого экспорта, чтобы на этой основе дополнить и заменить внутренние товарные источники импортом готовой продукции, а также развернуть новые отрасли на импортных технологиях. В результате примерно с середины 60-х и до середины 80-х гг. экономика СССР превратилась из почти самодостаточной в более открытую, зависящую от внешних поставок. Связи с внешними рынками стали источниками сначала потребительского, а затем инвестиционного назначения. Создались благоприятные условия как для разложения чиновников внешне­экономических структур, так и для прямого или косвенного воздействия Запада на экономику и политику СССР.

Существенным фактором торможения экономического развития стало обострение противоречия между возросшим объемом производства и старым хозяйственным механизмом управления. Это четко сформулировал в своих воспоминаниях бывший в 1983 г. Председателем Совета Министров РСФСР, один из двух молодых членов Политбюро при Брежневе В. И. Воротников: «стало невозможным вести огромное хозяйство страны старыми методами. Централизация все больше давила и сдерживала инициативу на местах. Ни Госплан, ни Госснаб, ни Минфин, ни другие экономические ведомства уже не в состоянии были «проворачивать» огромный экономический маховик страны. Настоятельно требовались реформы. Надо было разгружать верхние эшелоны власти, передавать их права и обязанности, всю ответственность — вниз. К решениям высших государственных органов к тому же редко привлекались ученые для независимой экспертизы, а ведомственность вела к нерациональным решениям».

Устарелая система оплаты труда подрывала стимулы к росту его производительности, улучшению качества продукции и сбережению ресурсов. Производитель, получающий зарплату «по должности», мало связанный с результатами экономической деятельности предприятия, не проявлял творческой активности, необходимой в условиях НТП. Прогрессивные начинания («злобинский» бригадный подряд, «щекинский эксперимент») глушились бюрократической системой.

По мере падения эффективности централизованного управления и ослабления системы государственного контроля растет «теневая экономика». Ведомственность и «теневая экономика» начинали срастаться в промышленности, в аграрном секторе и особенно в торговле. Появились несмотря на громкие судебные процессы «подпольные цеха», «подпольные тресты и производства», особенно в отраслях, связанных с драгоценными металлами, товарами массового потребления; «теневые капиталы» формировались также в области внешней торговли и распределения импорта. Некоторые министерства и ведомства манипулировали дутыми цифрами для приукрашивания положения дел. В 1979 г. было издано специальное постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о недопустимости представления «дутых цифр».

В сельскохозяйственном производстве общемировой процесс миграции из села в город, характерный для индустриальных стран, не был компенсирован необходимой степенью механизации, повышением агрокультуры и улучшением быта на селе. Из-за плохой инфраструктуры потери урожая достигали от 20 до 40 %, привлечение городского населения на сезонные работы приносило большие убытки и развивало иждивенчество у колхозников. Несмотря на крупные инвестиции (с 1966 по 1980 гг. 383 млрд руб. — свыше 7$ % всех инвестиций за годы Советской власти) темпы роста сельхозпродукции не увеличивались при громадных земельных ресурсах; природные условия рискованного земледелия усиливали зависимость от импорта зерна в засушливые годы (1972, 1974, 1979, 1980, 1981, 1984).

Но социалистическая экономика сохраняла свое преимущество перед капиталистической несмотря на недостатки системы управления и неумении власти использовать творческий потенциал социалистических производственных отношений. Экономика имела общий поступательный характер развития. Хотя и замедленными темпами по сравнению с предыдущими периодами, но шел устойчивый рост производства. Это наглядно показывают цифры роста произведенного национального дохода и его использования в народном хозяйстве.

В независимых исследованиях ООН этого периода нет и намека на возможность кризиса в СССР, наоборот, прогнозировался опережающий рост валового национального продукта (ВНП) по сравнению с капиталистическими странами.

Таким образом, тезис об «экономическом крахе социализма» был ложным. Вместе с тем анализ развития СССР в эти годы говорил о необходимости модернизации, т. к. прежняя форма экономических отношений государственного социализма ранней стадии уже не соответствовала возросшим масштабам и сложности производства.