Территориальная политика османских правителей XVI- XVII вв.

Если сравнить карту Византийской империи XI века до ее территориального раздела между франками и славянами с картой Османской империи XV века после захвата Константинополя (карты 4 и 5), то, пройдя взглядом от Мистры до Трапезунда (Трабзона), мы, безусловно, обнаружим, что обе империи занимали почти одну и ту же территорию. И лишь в течение XVI века османы расширили свои владения к югу, в направлении Среднего Востока, заняв земли, завоеванные арабами у византийцев начиная с VII в., и выйдя за их пределы. Итак, в период своего расцвета (XVII в.) Османская империя по занимаемой площади превзошла Византию и полностью выполнила миссию воссоединения Промежуточного региона, который со времен античности принадлежал тому, кто овладевал его центром. Это были последовательно Персидская империя, империя Александра Македонского и, наконец, Восточная Римская империя (Византия).

Создатели империи — семейство Османлы (Османов) — появились в 1280 г. не на окраине, а в самом центре Промежуточного региона, в нескольких десятках километров от Константинополя. Конечно, глядя в глубь времен, можно констатировать, что все народы, носители истории, вели завоевания от окраины к центру: это относится к ахейцам, это же касается и тюрков. Однако небезынтересно отметить, что тюрки уже проживали в Промежуточном регионе, когда в его недрах возникла местная правящая династия, которая станет преемницей политического и территориального наследия Византии. Следовательно, несправедливо воспринимать османов как чужаков, ведь они родились вблизи столицы и самым естественным образом потребовали оспариваемого многими права на преемственность.

Осман-бей, основатель династии, родился около 1258 г. в Сёю-те, в 100 км к юго-востоку от Никейского озера и Мраморного моря. Незадолго до 1280 г. он унаследовал от своего отца Эртугрула небольшие владения близ Сёюта и Доманича, на границе с византийской провинцией Вифинией. Земли Осман-бея находились между призрачным Византийским государством и владениями тюркских вождей — таких же кочевников, как и он сам, также бывших подданными тюркского султана из династии Сельджукидов из Рума, столицей которого была Конья. В 1204 г. франкские крестоносцы разгромили Византию, которая в 1261 г. вновь превратилась в подобие империи — а в действительности в небольшое греческое государство, восстановленное никейскими греками и занимавшее территорию вокруг Константинополя. Осман-бей предпочел нанести удар сначала по самому слабому флангу, византийскому, а затем, окрепнув, атаковать другой фланг — своих тюркских единоверцев, сельджуков. Этот фланг не оказал серьезного сопротивления, обескровленный монгольским нашествием. В 1307 г. династия румских Сельджукидов угасла, и Анатолия стала добычей монголов.

Для того чтобы адекватно оценить роль священной войны, необходимо поместить данное явление в общий цивилизационный контекст Восточного Средиземноморья. Судя по исследованиям Э. Сивана7, мусульмане четко делили христиан на местных восточных и западных. Особое внимание ученый обращает на реалии Промежуточного региона: начиная с VII в. здесь не прекращалась борьба между Византией и арабами, которые стремились завладеть Восточной империей и ее легендарной столицей Константинополем. Однако они скоро убедились в тщетности своих притязаний, и между двумя силами было установлено равновесие. «Завоевание Константинополя перешло из области политики и пропаганды в область легенд и эсхатологии*, было отнесено к концу времен, став знаменем и провозвестием Страшного суда». На протяжении веков греки-христиане, руми, и арабы-мусульмане испытывали взаимное влияние. Христиане и мусульмане часто вступали в союзы для борьбы с другими мусульманами. Даже появление в XI в. тюрок-сельджуков не обернулось священной войной с византийцами, хотя тюрки, как новообращенные в ислам, очень к этому стремились. Так, в конце 1084 г. первый правитель тюрок из династии Сельджукидов, Сулейман, который стал полководцем в армии греческого императора, захватил город Антиохию по просьбе христианского населения, мечтавшего освободиться от своего правителя, армянина Филарета, вассала императора, заподозренного в симпатиях к исламу! Завладев городом, мусульманин Сулейман запретил любое посягательство на жизнь, свободу и имущество христиан.

Через 14 лет Антиохия была захвачена крестоносцами. Их вторжение стало полной неожиданностью для сирийцев. Они не знали, откуда те пришли, но поскольку за спиной франков остался Константинополь, их вначале приняли за наемников греков и назвали румийцами, как если бы речь шла о византийцах. Отношение к завоевателям было довольно спокойным. После всех перипетий люди привыкли к практически постоянным локальным войнам. Но вскоре нетерпимость пришельцев убедила мусульман, что это не жители Промежуточного региона, а франки (ифранг). Действительно, «если мусульмане проявляли некоторое религиозное равнодушие, то франки, горя воинственным пылом и слишком возбужденные призывами священников и монахов, вели себя нетерпимо и фанатично, чего Сирия никогда не испытывала со стороны завоевателей прошлого. Иллюзии, которые отождествляли их с византийцами, постепенно рассеивались». Впрочем, византийцы не скрывали своей враждебности к франкам, заставившим их, наравне с мусульманами, почувствовать на себе религиозную нетерпимость католиков, а западные рыцари, ненавидевшие греков, в 1204 г. разграбили Константинополь и уничтожил Византийскую империю.

Таким образом, Осман-бею повезло, что его небольшое княжество было расположено между двумя государствами, разрушенными без его помощи иноземными воинами: на Западе византийцев разгромили европейцы-католики задолго до его правления, на Востоке сельджукидов покорили монголы во время его правления. Два эти события облегчили ему задачу. Отказ византийцев сделать своей столицей Никею и их возвращение в Константинополь в 1261 г. еще больше ослабили их позиции в Западной Анатолии. К разряду легенд, которые впоследствии были созданы самими османами, относится история отом, как тюркский султан из династии Сельджукидов из Коньи специально направил их в район Сеют в качестве гази, то есть участников военных походов мусульман против неверных. Религиозная пропаганда укрепила образ османов как защитников веры. Но оставались ли они гази, когда сражались со своими единоверцами? В действительности, Османская империя, расположенная в двух мирах, с самого начала была космополитичной. Она относилась ко всем вероучениям и ко всем этническим группам как к единому целому и в рамках единого политического образования скрепила союз православных христианских Балкан и мусульманской суннитской Анатолии. Тем не менее, даже если борьба за веру не относилась к первоочередным заботам Осман-бея и его преемника Орхана, то, создавая свое государство, они прибегали к помощи гази из числа перешедших к ним на службу тюркских кочевников, а также к городским братствам «ахи». Стремясь максимально оправдать свой образ вождя гази, первый Осман-бей расширял владения за счет земель единоверцев по возможности мирными способами, используя возникавшие между ними ссоры.

Крушение династии Сельджукидов позволило ему завладеть крепостью Эскишехир, а затем городом Йенишехир, который он превратил в столицу. Так начался процесс перехода его народа к оседлому образу жизни. Шестого апреля 1326 г. сын Осман-бея Орхан покорил столицу византийской провинции Вифинии — город Пруса (Бурса). Он перенес туда столицу империи и прах своего отца, умершего за два года до этого события. Как только власть османов в регионе укрепилась, они без колебаний обратились к той же тактике борьбы с византийцами, которую те применяли в отношении соседних тюркских княжеств: воспользовавшись их внутренними распрями, поддерживали одну мятежную группировку против другой, направляя даже в Константинополь на помощь христианам наемные войска.

С этого времени представители византийской правящей верхушки начали переходить в ряды османов. Одни оставались христианами, другие обращались в ислам. Так, турецкий летописец того времени рассказывает, каким образом крепость Айдос, находившаяся к востоку от Константинополя, была захвачена войсками Орхана: ее отдала дочь византийского князя, ибо перед этим видела сон: она упала в ров, но была спасена молодым мужчиной, который одел ее в прекрасные шелковые одежды. Командующий османскими войсками Абдуррахман-гази осадил крепость и завладел ею с помощью княжны. Позже она приняла мусульманство, и Орхан выдал ее замуж за одного из своих военачальников. Другим примером служит византийский князь Эвренос. Он поступил на службу к Орхану на следующий день после взятия Бурсы, принял ислам, стал главным военачальником. Преемник Орхана, его второй сын Мурад I лично командовал правым флангом (восточный фронт), откуда наносились удары по Причерноморью, а левым флангом (западный фронт), расположенным вдоль Эгейского моря, руководил Эвренос. Ему же было поручено захватить Македонию и ее столицу Фессалонику. Он победил болгар, затем сербов — два народа, которые воспользовались долгим периодом упадка Византийской империи, чтобы отделиться от нее и образовать собственные государства, позже завладел Фракией и Македонией вплоть до Албании и Болгарии и убедил византийского императора Андроника IV Палеолога (1376-1379) стать вассалом Мурада, который помог ему получить корону.

В 1389 г. на османский трон взошел младший из четырех сыновей Мурада, Баязид I. Мурад погиб в битве на Косовом поле, в Южной Сербии. В отличие от своего старшего брата Якуба, убитого им, Баязид, сын гречанки, был ставленником группы османов-христиан и обращенных в ислам. В период его правления Эвренос завоевал Центральную и Южную Грецию, покорил Фессалию и Лариссу (1392). Всю эту провинцию Баязид даровал ему в форме тимара (военного лена). Затем османский
военачальник-грек атаковал франкские государства в Салоне (Амфиссе), которую он занял в 1397 г., в Афинах и Ахайе и — при поддержке греческого деспота Мистры Феодора I, младшего сына византийского императора Иоанна V Палеолога, — венецианские колонии на юге Пелопоннеса, Модон (Мефону) и Корон (Корону). Таким образом, в XIV в. именно греческий князь из Анатолии положил начало завоеванию Греции в пользу восходящей империи Промежуточного региона. Священная война, к которой стремились религиозные группы, не была целью политики османов даже в самом начале (XIV в.), несмотря на титул гази, с которым и Осман, и Орхан вошли в историю, — этот факт подтверждается одинаковой тактикой, которую завоеватели применяли как против мусульманских султанатов Анатолии, так и против христианской Византии. Например, в 1345 г. Орхан завладел тюркским султанатом Кареси, воспользовавшись непрекращавшимися междоусобицами: он присоединился сначала к одной мятежной группировке, затем к другой и получил в награду территории от каждой из них. Аннексия Кареси имела очень большое значение, поскольку позволила османам расширить свои владения на всем побережье Мраморного моря, включая Дарданеллы.

После смерти византийского императора Андроника III Палеолога между Иоанном VI Кантакузином и Иоанном V Палеологом возник спор за трон. Кантакузин обратился за помощью к Орхану и, одержав благодаря ему победу, в 1347 г. завладел престолом. Орхан же получил в жены дочь Кантакузина Феод ору. В 1349 г. король Сербии Стефан Душан (1331-1355) отвоевал у византийцев Фессалонику. Кантакузин опять обратился к своему зятю Орхану, который направил к нему старшего сына Сулеймана с 20-тысячным войском. При поддержке византийского флота он освободил город и передал его под власть Константинополя. Иоанн V Палеолог объединился с сербами и болгарами против Кантакузина, однако тот вместе с Сулейманом победил его в 1352 г. при Дидимотихе (Димотике). Кантакузин отблагодарил своего зятя, уступив ему крепость Цимпе (Чимпе), расположенную на европейском берегу Дарданелл, на Галлипольском полуострове, которым Сулейман завладел в 1353 году. Кроме того, в следующем году Сулей-ман захватил крепость Галлиполи.

Позднее появление османов в Европе было представлено прозападными группировками, и турецкими, и греческими, как главное событие на том лишь основании, что турки вступили на «Европейский континент». На самом деле идея франков о Европе как христианском континенте была привнесена в Османскую империю в ходе ее перестройки на западноевропейский манер. Византия, подобно греческому миру эпохи античности, рассматривала Эгейское море не как границу, а как центр, вокруг которого она развивалась. Таким образом, у Византии были как бы два легких: балканское и анатолийское. Пришедшая ей на смену Османская империя также естественным образом преуспевала на обоих берегах Эгейского моря и проливов: это были не Европа и Азия, а Румелия (Балканы) и Анатолия. Превращение в Румелию имело символическое значение, поскольку означало имперскую преемственность в территориальном плане. Если в тот момент постоянное присутствие османов на Галлипольском полуострове вызывало беспокойство у византийцев, то это объяснялось стратегическими причинами: узкий морской пролив служил надежной защитой для Константинополя. Переход османов на другой берег грозил столице блокадой. Из Рима все виделось иначе. Константинополь считался не центром, а периферией. Несмотря на устойчивую ненависть к грекам-раскольникам, Константинополь рассматривался как форпост на окраине христианской Европы, который защищает ее от мусульманской угрозы. Переход османов «в Европу» вызвал живое беспокойство у латинян. В августе 1354 г. венецианский прево писал из Константинополя, что перед лицом угрозы Византия готова доверить свою судьбу сильному христианскому, то есть католическому, государству.

Тем временем в католической Европе вновь готовились к крестовому походу, надеясь обратить Константинополь в католическую веру и изгнать османов. Двадцать пятого декабря 1366 г. папа подписал буллу, которая формально провозгласила крестовый поход против турок. Но еще 24 августа при поддержке флота под командованием графа Амадео II Савойского Галлиполи был завоеван католиками, а десять лет спустя византийский император Андроник IV Палеолог возвратил его османам, которым он был обязан своим троном! Привычка к византийскому образу жизни укоренилась в государстве Османов после восшествия на трон Баязида I (1389). В эпоху первого Османа с тюркскими единоверцами из Анатолии, которые в то время были сильнее, чем он, обращались бережно, а все усилия направлялись на Запад. После перехода в Румелию османы осознали свою имперскую преемственность и направили острие атак на Восток — против тюркских народов. Баязид I собрал вокруг себя право- славных христианских правителей Балкан, ставших его вассалами, и взял в жены православную Марию Деспину, дочь убитого в сражении на Косовом поле сербского князя Лазаря I и сестру Стефана Лазаревича, ставшего преемником последнего. Затем он разгромил турецкие мусульманские султанаты в Анатолии. Уже в 1361 г. в Ру-мелии был завоеван Адрианополь (Эдирне), находившийся всего в 230 км от Константинополя, — этот город стал османской столицей. Имперская преемственность проявилась также в том, что Баязид унаследовал от Византии ее врагов — франков-католиков. Первой с армией османского императора в Албании столкнулась Венеция (1393-1395): в Скадаре (Скутари) были османы, в Дурресе (Дураццо) — венецианцы. Таким образом, Венеция, которая в 1204 г. разрушила Византию, в конце XIV в. превратилась в главного врага ее наследницы. Позднее, в 1884 г., русский славист Владимир Ламанский напишет:

«Турки постепенно вырвали из рук Венеции все ее греческие владения, за исключением Ионических островов; стало быть, усиление османского могущества на Средиземном море произошло в ущерб латинскому господству, и это было для греков большим благом»

На завоеванных землях Албании Баязид заключил союз с местными князьями, которые, став его вассалами, оказали помощь на двух «фронтах» империи: против католической Венеции и против мусульманской Анатолии. Это было началом массового набора в войско султана албанцев — великолепных воинов, остававшихся в имперской армии до конца XIX в. Кроме Венеции Баязиду пришлось сражаться с венгерскими католиками, начавшими новый крестовый поход под предводительством своего короля Сигизмунда. С тех пор и на протяжении веков Венгрия была передовым континентальным отрядом Запада в Центральной Европе. Правящий класс католической Венгрии вел двойную борьбу: против православных соотечественников-земледельцев и против Османской империи. Будучи защитницей католического Запада от империи православно-мусульманского Промежуточного региона, эта страна вплоть до XX в. играла такую же роль, что и католическая Польша в борьбе против православной России.

В конце XIV в., в ответ на призыв папы Бонифация IX к крестовому походу, весь цвет западного католицизма — рыцари из Англии, Шотландии, Польши, Богемии, Австрии, Швейцарии — собрался в Буде. В 1396 г. крестоносцы, возглавляемые Сигизмундом, переправились через Дунай на широте Никополя, но были разбиты Ба-язидом, слава которого в православном и мусульманском мире неуклонно росла. Однако венгры продолжили борьбу. В 1427 г. они дошли до Белграда, но были отброшены османами, а в 1541 г. их земли были включены в состав «стамбульской империи» и оставались в ней более полутора веков вплоть до 1699 года. Однако из-за враждебного отношения Венгрии к империи Промежуточного региона ее никогда не считали частью культурного ареала Балкан, который создавался сначала византийцами, а затем османами. Для завершения территориальной преемственности Баязиду нужно было захватить столицу Промежуточного региона Константинополь. Во время третьей осады Царьграда, в 1396-1397 гг., он возвел на анатолийском берегу Босфора Анатолийскую крепость, Анадолу Хисари, отрезавшую византийцев от Черного моря.

Однако дальнейшие территориальные завоевания продолжились лишь спустя полвека, поскольку в 1403 г. Баязид умер в плену у Тамерлана, а пятеро его сыновей оспаривали друг у друга право на власть вплоть до 1413 г. В период междуцарствия Византия не пыталась воспользоваться братоубийственной борьбой османов. Напротив, император Мануил II Палеолог и православные османы помогли одному из сыновей, Мехмеду I, одержать победу над его соперниками и таким образом объединить раздробленную Османскую империю. Это событие лишний раз доказывает, что дух крестовых походов, присущий жителям Западной Европы, был чужд православному народу, который также с трудом понимал дух джихада, свойственный мусульманам. Впрочем идеал гази, исповедуемый тюркскими кочевниками, был не чем иным, как желанием совершить набег (газве).

Последний крестовый поход был организован папой Евгением IV в 1440 г. против сына Мехмеда, Мурада II, который стал преемником отца, внезапно скончавшегося в 1421 г. После смерти Сигизмунда (1437) поход возглавили новый король Венгрии и Польши Владислав и правитель Трансильвании Янош Хуньяди. К Хуньяди, героическому борцу за католическую веру против ислама, присоединились крестоносцы из других стран Европы. В декабре 1443 г. он без колебаний отдал приказ убить тысячи османских пленных. Двенадцатого июня 1444 г. Мурад был вынужден подписать с ним невыгодный для себя мир в Эдирне. Окрыленный этими успехами, папа подтолкнул вождей крестоносцев нарушить договор под тем предлогом, что клятвы, данные неверным, не имеют силы. Такое коварство католиков возмутило как православных, так и турок. Итак, крестовый поход возобновился, но на этот раз в нем участвовала и Венеция. Покинув Буду летом 1444 г., международная армия «борцов за веру» пересекла Болгарию, разграбила христианские и мусульманские деревни, разрушила церкви, сославшись на то, что они якобы раскольнические, и 10 ноября прибыла в Варну. В состоявшемся сражении она была наголову разбита. Владислав был захвачен янычарами и казнен. Хуньяди бежал. Венгерский принц, вернувшись в Буду и став регентом Венгрии, с невероятным трудом собрал новую международную армию крестоносцев и вновь отправился на юг. Однако Мурад перехватил его в Сербии и разбил во время второго сражения на Косовом поле 17-20 октября 1448 г. Через несколько лет Мурад скончался от инсульта (5 февраля 1451 г.), назвав в письменном завещании своим преемником Мехмеда II, прозванного Фатих (Завоеватель).

Территориальная преемственность не была бы полной без захвата Константинополя. Мехмед II, новый Александр Великий Промежуточного региона, завершил ее при помощи своего ближайшего сподвижника — обращенного в ислам грека Заганоса. В 1452 г. на румелийском берегу Босфора (в 15 км севернее Константинополя), напротив форта Анадолу Хисари, построенного Баязидом I в 1396 г., Мехмед возвел крепость Румели Хисари. Она блокировала с двух сторон выходы к Черному морю, и в то же время обеспечивала проход османским войскам из Анатолии в Румелию. Мурад II назначил своего зятя, полководца Заганоса, представителя класса девширме, опекуном молодого принца Мехмеда для того, чтобы тот подготовил его к ответственности, налагаемой властью.

После смерти Мурада Заганос стал главным советником нового императора и одним из военачальников, руководивших захватом Константинополя. В 1453 г., через два дня после падения Царьграда, он был назначен великим визирем (премьер-министром) империи, а также правителем Румелии. Этот титул позволил ему возглавить османскую армию не только в столице, но и в Греции. Итак, грек Эвренос в XIV в. начал завоевание Греции, а закончил его в XV в. другой грек, Заганос. Заганоса на посту великого визиря сменил военачальник Махмуд, один из ближайших друзей и советников Мехмеда П. Он был греком, а не сербом, по рождению православным христианином, двоюродным братом Георгия Амируци, камергера греческого императора Трапезундской империи и потомка династии византийских императоров Ангелов. В 1460-1461 гг., во время его правления, было завершено завоевание Пелопоннеса и деспотата Мистры.

В своем завещании Мурад II назначил знатного турка Чандар-лы Халила, главу могущественной семьи Чандарлы, хранителем молодого императора. Мехмед II намеревался сделать старого Халила первым великим визирем своего правления. Однако тот выступил против захвата Константинополя. Тогда, за три дня до падения столицы, Мехмед II собрал Совет. Чандарлы Халила по-ребовал снять осаду. Нападать сейчас слишком рискованно, — объяснил он молодому императору, которому минул 21 год. Затем слово взял Заганос-паша. Он убеждал, что опасения великого визиря лишены оснований, рассказал о предзнаменованиях, указывающих на падение Византийской империи, напомнил об Александре Великом, который был таким же молодым, как Мехмед II, когда с малочисленной армией завоевал полмира. Осаду Константинополя следует довести до конца. Многие молодые военачальники поддержали Заганоса, а Халила обвинили в том, что он подкуплен византийцами. Первого июня 1453 г. его арестовали вместе с большинством членов семьи, а имущество конфисковали. Султан и его молодые сторонники сумели укротить турецкую знать.