Кушанское царство

Беспокойное время рубежа пашей эры, когда Средняя Азия была раздроблена на множество мелких владений, сменилось в I в. н. э. периодом объединения южных ее областей — Бактрии и Согда под властью царей из юечжийского племени гуйшуан (кушаыов), распространявших свое влияние, вероятно, и на другие области Средней Азии, в частности в отдельные периоды на Хорезм и Фергану.

Сообщение китайской летописи «Истории младшей династии Хань» (Хоуханыпу) позволяет восстановить, правда в самых общих чертахf развитие событий, которые привели к возвышению кушанов.

«Когда Дом Юечжы был уничтожен хуннами,—говорится в китайской летописи,— то он переселился в Дахя [Бактрию], разделился на пять кня­жеских домов: Хюми, Шуанми, Гуйшуан, Хисйе и Думи. По прошествии с небольшим ста лет гуйшуанский князь Киоцзюкю покорил прочих че­тырех князей и объявил себя государем под названием гуйшуанского. Он начал воевать с Аньси [Парфией], покорил Гаофу, уничтожил Пуду и Гибинь и овладел землями их. Киоцзюкю жил более восьмидесяти лет. По-смерти его сын Яньгаочжень получил престол и еще покорил Индию, управление которой вручил одному из своих полководцев.С сего времени Юечжы сделался сильнейшим и богатейшим Домом. Соседние государства называли его гуйшуанским государем, но китайский Двор удержал преж­нее ему название — Большой Юечжы».

Название одного из юечжийских племен, а затем и государства — гуй­шуан и имена первых царей этого государства были сопоставлены с име­нами царей династии кушанов, сохранившимися на древних монетах и в ряде надписей. На территории Средней Азии и в Индии в большом коли­честве встречаются древние монеты, на которых читается имя царя Куд-жулы Кадфиза, а на других Гима или Вима Кадфиз. Первый, несомненно, тождествен с Киоцзюкю китайской хроники, второй, может быть, отождествлен с сыном и преемником первого — Яньгаочженом. С правлением обоих Кадфизов был связан быстрый подъем могущества юечжийского го­сударства, ставшего теперь государством кушанов.

Время возникновения кушанского царства точно неизвестно. Вообще почти вся хронология кушанского периода в значительной мере условна. Можно предположить, что основа кушанского владычества была заложена еще в середине I в. до н. э. юечжийским правителем Гераем, отцом или де­дом Кадфиза I. Монеты Герая, чеканенные по греко-бактрийскому образ­цу, находят в южных районах Средней Азии и в Северном Афганистане. Правление Куджулы Кадфиза падает на первую половину I в. н. э. В те­чение его царствования было завершено объединение юечжийских княжеств. Кадфиз I нанес поражение парфянским и сакским правителям к югу от Гиндукуша, подчинил бассейн Кабул-Дарьи, Кашмир и таким образом в конце его правления владения кушанов охватили обширную область от Согда на севере до верхнего Инда на юге и от Памира на востоке до пар­фянских владений на западе. Его сын и преемник Вима Кадфиз (Кадфиз II), правление которого охватывает часть второй половины I в. н. э., продол­жал завоевательную политику своего отца. Он повел наступление на индо-парфянские и индо-греческие владения в бассейне Инда и в Пенджабе, в результате чего последние греческие владетели Индии либо лишились престола, либо признали себя подданными могущественного повелителя кушанов. Индо-парфянские князья сохранили лишь остатки своих вла­дений на Нижнем Инде. На юге территория кушанского царства дости­гла Бенареса. Центр кушанского государства при первых правителях находился, очевидно, в Средней Азии, возможно в Согде (в Кушании на Зеравшане). Завоеванными на юге странами управлял наместник царя.

Наибольшего расцвета достигла кушанская держава при третьем царе— Канишке1. Он, повидимому, не являлся прямым наследником Кадфиза I и Кадфиза II, а принадлежал к другой ветви кушанской династии. Прав­ление его представляет важный этап в истории кушанского государства. При нем произошло укрепление и расширение власти кушанов в Индии, широкое распространение буддизма и перенесение столицы в северо­западную Индию (в Псшавер). Перенос политического центра государ­ства в Индию положил начало ослаблению связей кушанов со Средней Азией. Канишка вел успешную войну с Парфией и активно вмешивался в дела Восточного Туркестана, добиваясь ослабления власти Китая в этой стране. Военные действия Китая и отчасти кушанов привели к ликвидации в I—II вв. н. э. угрозы нападения на Восточный Туркестан со стороны гунн­ских племен. Около 90 г. н. э. 70 000 армия кушанов, выступившая в по­ход против Китая, была разбита знаменитым полководцем Бань Чао — китайским наместником в Восточном Туркестане. Но вскоре положение изменилось. Китайская летопись Хоуханьшу подробно рассказывает о том, как после 116 г. н. э. юечжийский государь поставил правителем в Кашгаре своего ставленника Ченьпаня1. Свидетельством кушанского владычества в Восточном Туркестане служат кушанские и китайско-кушанские монеты, а также документы, написанные почерком карошти, и другие предметы индийского происхождения, находимые в оазисах этой страны. К концу правления Канишки области Кашгар, Яркенд и Хотан входили в состав его государства, распространившего свои границы от нижнего Инда до Хотана и до Бенареса на юге. Северная граница кушанского царства в Средней Азии, очевидно, часто менялась и не может быть определена точно.

Для правления Канишки характерны не только завоевания. Им была развита энергичная деятельность по строительству в северной Индии ряда городов, один из которых — Каыиспор до сих пор носит имя своего осно­вателя. При дворе Канишки жили крупные индийские писатели и философы.

Расширились экономические и политические связи государства. В 99 г. кушанское посольство посетило Рим. Многочисленные римские монеты и изделия этого времени, находимые на территории кушанского царства (в Средней Азии и Индии), а также художественные произведения Индии, находимые в Италии (Помпеи), говорят о значительных экономических связях кушанов с западом. Об этом же сообщает и китайская хроника Хоуханьшу, упоминающая о товарах (предметы роскоши), которые по­ступали из Дациня (римской империи) в Индию2. Китайские хроники рас­сказывают о неоднократных посольствах из кушанской Индии в I—II вв. н. э. в Китай, приезжавших через Южный Китай. На севере через Среднюю Азию шел торговый путь в Восточную Европу.

Кушанское царство первых веков нашей эры являлось одним из сильнейших рабовладельческих государств того времени, державой мирового значения, которая может быть поставлена в один ряд с парфянским цар­ством, Римской империей и Китаем ханьского периода.

Кушанское государство, как было сказано, занимало обширную терри­торию, подчинив многие племена и народы. Формы их зависимости и сте­пень подчинения кушанам были различными. На политическую обстанов­ку в Средней Азии первых веков нашей эры сильное влияние оказывала борьба кушанского царства с парфянским царством и гуннским объеди­нением, созданным Хоянь-князем. Китайские летописи сообщают о неод­нократных нападениях Хоянь-князя — предводителя северных гуннов в 126—151 гг. н. э. на владения Восточного Туркестана. Власть Хоянь-князя, очевидно, распространялась частично также и на Среднюю Азию. Это подтверждается сведениями Бэй-ши о стране Судэ в Приаралье. «Вла­дение Судэ,—согласно Бэй-ши,—находится от Луковых гор на запад; в древности называлось Яньцай и Выньнаша; лежит при большом озере, от Кангюя на северо-западе… Некогда хунны, убив владетеля судэского, овладели землями его. Владетель Хуни составлял уже четвертое коле­но после того события»1. Столкновения между кушапами и парфянским государством происходят почти в течение всей истории кушанского цар­ства. Граница между владениями кушан и парфян в Средней Азии прохо­дила по Мервскому оазису, который в течение некоторого времени нахо­дился в составе кушанской империи2. Борьба между кушанами и парфян­ским, а позднее сасанидским государством завершилась в III в. н. э. разгромом и распадом кушанской державы.

Зависимость ряда областей Средней Азии, особенно отдаленных от центра кушанского царства, была ограниченной и слабой. Довольно рано, на рубеже II—III вв. н. э., освободился Хорезм. В значительной степени была самостоятельной Фергана, в которой правила своя династия непре­рывно с 220 по 419 г.

Археологические исследования позволили установить, что кушанский период явился для Средней Азии временем большого подъема хозяйствен­ной и культурной жизни, основывавшейся на значительном развитии ра­бовладельческих отношений.

О крупном расширении ирригационной сети Средней Азии в это время свидетельствует то, что обширные пространства ныне пустынных степей в Хорезме, Согде, Бухаре, Фергане и других областях в кушанский пе­риод были обжиты и являлись цветущими оазисами. В это время действо­вали такие крупные каналы,как Черменъяб и Гавхорэ в Хорезме,Гау-Кит-фар в Бухаре, Даргом в Согде.

Развитая ирритация служила основой высокого расцвета пашенного земледелия, являвшегося ведущей отраслью хозяйства. В это время появи­лась соха-омач с железным сошником (Тали-Барзу II), ставшая одним из важнейших сельскохозяйственных орудий. В конце кушанского периода появились ручные жернова, сменившие широко распространенные в пред­шествующее время зернотерки. Можно предполагать, что некоторые отрасли сельского хозяйства носили товарный характер. Так, напри­мер, большое количесто вина, хранившегося в богатых домах, предназна­чалось, очевидно, не только для личного потребления, но и для продажи.

Значительного развития достигло в оседлых районах и скотоводство, особенно специализированное коневодство. В Фергане продолжали раз­водить знаменитых даваньских коней. (В последний раз даваньские ло­шади упоминаются в числе подарков китайскому двору в 479 г.) Славились своими конями и другие районы, как, например, Бактрия (Хутталян). Изображение коня было одним из излюбленных сюжетов. Известны на­скальные рисунки коней возле сел. Араван в Фергане, передающие облик породистых верховых, очевидно даваньских, коней1. Очень часто изобра­жались лошади на монетах и на серебряных изделиях.

Высокого уровня достигло и горное дело. Добыча железа, серебра и золота (Карамазар), ртути и киновари (южная Фергана), разработки строительного камня (возле Термеза) и других полезных ископаемых про­изводились в довольно больших масштабах.

Большой подъем переживала городская жизнь. Кушанский период является временем наибольшего и повсеместного распространения оседлых поселений. Города кушанского периода как об этом можно судить по многочисленным их развалинам, дошедшим до нас в виде городищ, являлись укрепленными поселениями. Крепостные стены из крупного сырцового кирпича с многочисленными прямоугольными, а позднее и круглыми башнями окружали города. Жилище правителя (паря) находилось в обо­собленной цитадели, которая имела обыкновенно дополнительные укрепле­ния. В городах, являвшихся часто центрами самостоятельных оазисов государства, большую роль играли старейшины (гуй жень — именитые люди китайских летописей) — главы аристократических семейств. Им подчинялось все остальное свободное население города, жившее семей­ными общинами. Семейная община объединяла группу родственников и зависимых лиц, а также и рабов.

Поселения были разнообразны по своему типу, размерам и значению. Наиболее характерны городища, построенные по единому, заранее про­думанному плану. Они имели правильную прямоугольную планировку с симметрично расположенными кварталами. Характерными являются городища КалаиМир и Кей-Кобад-шах в Бактрии,Куня-Уаз и Топрак-кала в Хорезме, Мархаматское в Фергане и др. Все они занимали большую площадь в несколько десятков гектаров. Некоторые из них занимали ог­ромные для того времени пространства, как Мерв (350 га) и Самарканд (до 100 га).

Значительную часть жителей городов составляло неземледельческое население, занимавшееся ремеслом и торговлей. Города СредгюйАзии стали в кушанский период административно-политическими, ремесленно-торговыми и культурными центрами оазисов страны.

Основная масса земледельческого населения жила в отдельных, рас­положенных разбросанно, домах-усадьбах и небольших сельских общин­ных поселениях площадью в 0,01—1—2 га.

Археологические материалы позволяют довольно полно охарактери­зовать такие ремесла, как литейное и ювелирное, строительное дело и обработку камня, ткачество, и особенно детально проследить развитие гончарного производства. В древнем Термезе были открыты следы дея­тельности металлистов кушанского периода. В ремесленных кварталах,

занимавших северо-восточную часть древнего Мерва, жили гончары, мастера, изготавливавшие терракотовые статуэтки (идольчиков), ма­стера по обработке металла ( железа и меди). Здесь найдено большое коли­чество шлака, инструментов, разных приспособлений (сопла, литейные формы, остатки горнов) и готовых изделий. На городище Афрасиаб в слое кушанского времени обнаружены остатки гончарной мастерской с предметами оборудования, с запасом глины, приготовленной для ра­боты, формами для изготовления статуэток и готовыми необожженными сосудами.Обжигательные керамические печи, относящиеся к этому же пе­риоду,открыты и в других местах Средней Азии (Ер-Курган в Карши,Айр-там у Термеза, Мунчак-тепе в Усрушане)2. Искусные мастера изготовляли тонкостенную прекрасного качества посуду, поверхность которой по крывалась плотным блестящим красным ангобом. Глиняная посуда ку-шанского времени по своему облику и качеству во многом напоминает современную ей римскую керамику.

Находки литейных форм для изготовления украшений (в Мунчак-тепе в древней Усрушане), а также и разнообразных украшений в Хорезме, на Фархадстрое, показывают высокие достижения и своеобразие местного ювелирного ремесла, не уступавшего лучшим образцам ювелирной работы Индии и стран Ближнего Востока.

Производство носило товарный характер. О широком развитии товарно-денежных отношений говорят многочисленные находки монет. В обращении находилась не только золотая и серебряная монета крупного номинала, но и мелкая медная монета, что свидетельствует о глубоком проникновении денежных отношений в повседневный быт населения и о развитии внутрен­ней торговли. Известно, что первые кушаны чеканили серебряную монету, что объясняется тесными связями с Парфией и индо-парфянскими царствами на территории Индии, имевшими серебряную валюту. Позднее кушаны провели реформу монетной системы и перешли па золото. Это произошло при Виме Кадфизе, когда получила большое развитие международная торговля и установились непосредственные связи с Рим­ской империей, в которой господствовала золотая валюта.

В южных районах Средней Азии в обращении находились монеты ку-шанской, парфянской, а также и местной чеканки (последняя, однако, еще плохо изучена). В других районах — в Фергане и Чаче кроме них употребля­лись и поэтому часто встречаются медные китайские монеты ханьского времени.

Анализ монетных находок свидетельствует о неравномерном экономи­ческом развитии отдельных районов Средней Азии. В то время, как в Бактрии, Согде, Парфии и Маргиане товарно-денежные отношения полу­чили бесспорно большое развитие, в Хорезме, Чаче, Фергане и Семиречье денежное обращение играло значительно меньшую роль.

Развитию товарных отношений способствовали постоянный обмен и торговля между земледельческими оазисами (городами) и кочевниками.

Образование обширного кушанского государства содействовало значи­тельному развитию внешней торговли Средней Азии. Через Среднюю Азию проходили караванные дороги в Восточную Европу и в Северное Причер­номорье. Особенно тесные связи существовали между Согдом и Ферганой, с одной стороны, и Китаем, с другой стороны. Об этом убедительно свиде­тельствует большое количество находок в разных местах Средней Азии китайских монет, бронзовых зеркал и других предметов китайского про­исхождения. Развитие этой торговли привело к появлению в конце кушан ского периода (III—IV вв.) торговых колоний согдийцев в Восточном Тур­кестане. Найденные в Дунь-хуане документы на согдийском языке ярко характеризуют торговые связи Согда с Китаем. Согдийские документы и некоторые более поздние источники содержат также ценные сведения о рабовладении в Средней Азии в первых столетиях нашей эры. Значи­тельное развитие городской жизни, ремесла и товарно-денежных отно­шений в Средней Азии является показателем развитых классовых — рабо­владельческих отношений в кушанский период.

Изучение антропологических материалов показывает, что население Средней Азии было разнородным. Население среднеазиатского междуречья принадлежало к европеоидному брахикранному типу, преобладающему в Средней Азии и получившему в науке название типа среднеазиатского междуречья, характерному и для современного таджикского и узбекского населения. Юго-западную часть страны занимало население другого — долихокранного европеоидного типа, ныне распространенного среди со­временного туркменского народа. В кушанский период впервые появились на территории Средней Азии и особенно в ее северо-восточной части и проникли в оседлые районы, вплоть до Бактрии, небольшие группы насе­ления монголоидного расового типа, или с примесью монголоидных при­знаков.

Кушанский период — это важный этап в истории Средней Азии. Он является прямым продолжением и дальнейшим развитием предшествую­щего периода III—I вв. до н. э., когда народы Средней Азии вступили в полосу интенсивного развития рабовладельческих отношений и уста­новили тесные связи с западными и восточными культурными странами.

Кушанский период является также важным этапом в развитии куль­туры народов Средней Азии.

Кушанская держава в период своего расцвета охватывала огромную территорию, населенную многочисленными народами. Эти народы говорили на различных языках, придерживались различных религиозных верова­ний. Существенные отличия видны также в их материальной культуре. Вместе с тем в кушанский период многие культурные явления получили весьма широкое распространение в различных районах.

Важным фактором в области идеологической жизни кушанской державы было распространение буддизма, находящееся в прямой связи с политикой кушанских царей и в первую очередь Канишки.

О поддержке, которую оказывали буддизму кушанские цари, красно­речиво свидетельствуют остатки многочисленных буддийских храмов-ступа и монастырей-сангарам и вихар, построенных в кушанское время в Индии, Афганистане и Восточном Туркестане. Сооружения такого характера воз­двигались при кушанах и на территории Средней Азии.

Для изучения вопросов идеологии и культуры этого времени важным источником служат монеты.

Ранние кушанские монеты во многом следуют греко-бактрийским традициям. Однако уже при Кадфизе I был выработан новый тип монет, получивший широкое распространение в кушанской чеканке. На лице­вой стороне изображался царь, стоящий во весь рост перед алтарем, а на оборотной стороне обычными стали изображения индуистского божества Шивы и многочисленных божеств среднеазиатского (восточноиранского)пантеона. Интересно отметить, что изображения Будды встречаются на моне­тах очень редко, и, судя но этому, не следует, полагаясь на буддийскую традицию, считать буддизм государственной религией кушанской державы в полном смысле этого слова.

Монеты кушанских царей свидетельствуют также о важных измене­ниях в языке и письменности. Кадфиз I наряду с греческой легендой по­мещал на своих монетах надписи письмом карошти. Однако со времени Канишки оно более на кушанских монетах не встречается. Языком надписей в кушанской державе стал один из восточноиранских (среднеазиатских) языков — тохарский, близкий к языку центральноазиатских саков. В то же время греческий алфавит был приспособлен к этому языку.

Произошла также замена старого селевкидского летоисчисления новой, так называемой кушанской эрой, ведущей счет со дня воцарения Канишки.

Из среднеазиатских областей наибольшую роль при кушанах играла Бактрия, получившая в это время название Тохаристан и являвшаяся одной из центральных областей кушанского государства.

Вероятно, именно к первым векам нашей эры относится широкое рас­пространение в Тохаристане буддизма, о чем свидетельствуют археологи­ческие памятники. Например, в пригороде Термеза обнаружены два буддийских монастыря с пещерными помещениями и наземными построй­ками, украшенными настенными росписями и каменными статуями.

Обломки каменных статуй Будды и бодисатв найдены также в ряде других мест в окрестностях Термеза.

Однако в Тохаристане в первые века нашей эры продолжали существо­вать и древние местные верования. Так, очевидно, почиталось местное бо­жество р. Вахш — Аму-Дарьи — Охшо. Почитались, видимо, также бо­гини Нана, Ордохшо, Хванинда и другие божества восточно-иранского пантеона.

Женское божество, возможно Нану или Ордохшо, изображают глиня­ные статуэтки, найденные на городище Кей-кобад-шах и в районе Термеза.

С культом огня связаны, вероятно, небольшое святилище, раскопанное па Мунчак-тепе, и храм в местности Сурх-коталь, к югу от Кундуза.

Письменность Тохаристана представлена рядом археологических на­ходок. В г. Сталинабаде, например, был найден глиняный сосуд с тохар­ской надписью греческими буквами. Надписи такого же характера обна­ружены на двух каменных плитах, найденных возле храма Сурх-Коталь. Отдельные буквы этого письма открыты также на сырцовых кирпичах городской стены Кей-кобад-шаха. Распространено было и письмо карошти. Так, в Термезе был найден обломок сосуда, изготовленного из местной породы камня, с частью надписи карошти. Надпись алфавитом карогпти обнаружена также в урочище Даршай на Памире.

Ни один из архитектурных памятников кушанского времени в Тоха-ристане полностью не раскопан, и мы можем судить лишь об отдельных архитектурных деталях и о некоторых типах буддийских культовых со­оружений.

Основным строительным материалом в Тохаристане оставался крупный квадратный кирпич-сырец и, возможно, пахса. Однако широко приме­нялся также и камень для изготовления различных архитектурных деталей (капителей, баз, карнизов и т. п.).

Важным элементом архитектуры являлись деревянные колонны с ка­менными профилированными базами и капителями коринфского ордера. Эти колонны поддерживали плоскую деревянную кровлю — наиболее распространенный вид перекрытия.

Стены здания часто украшались пилястрами, поверхность стен покры­валась белой штукатуркой, а иногда и живописью.

Ярким памятником скульптуры служит найденный в местности Айр-там близ Термеза фриз с изображениями отдельных поясных фигур музы­кантов с различными инструментами и гирляндоносцев, отделенных друг от друга листьями аканфа.

Реализм изображений, широкое использование листьев аканфа, как основного элемента скульптурного орнамента, одежды, напоминающие костюмы римской империи, и обильные украшения, являющиеся неотъем­лемой принадлежностью индийских костюмов, органически сочетаются в айртамском фризе, сближая его с памятниками так называемого греко-буддийского, или гандхарского, искусства, получившего в то время широкое распространение в граничащих с Тохаристаном районах северной Индии и юго-восточного Афганистана.

В отличие от монументальной каменной скульптуры, находящейся в теснейшей связи с буддийской архитектурой, глиняные статуэтки Тохаристана сближаются по тематике и по стилю не с индийскими памят­никами, а с глиняными согдийскими фигурками.

На высоком уровне стояло в Тохаристане керамическое производство. Посуда изготовлялась на гончарном круге и отличалась исключительным изяществом и разнообразием форм..Посуда была либо красноглиняной с красным или коричневым ангобом, либо сероглиняной с серым или черным ангобом. Наиболее характерными типами красноглиняной керамики были пысокие бокалы на фигурной ножке и небольшие корчаги с двумя ручка­ми, а позднее — крупные кувшины и широкие тарелки с двумя вертикаль­ными ручками. Для сероглиняной керамики были типичны открытые чаши-тарелки с отогнутым бортом. Широко применялся врезанный орна­мент (волнистые и горизонтальные линии), кружковый орнамент и мелкие штампы с различными знаками преимущественно растительного характера

Особо следует отметить появление ряда форм, характерных для се­верных районов Средней Азии,— высоких крынок с ручкой в виде фигурки животного.

В отличие от Тохаристана, на культуре более северных областей Средней Азии — Согда, Хорезма, Чача и Ферганы влияние буддизма сказалось в меньшей степени.

В Согде, судя по глиняным статуэткам, найденным в основном на го­родище Афрасиаб, был распространен культ женского божества вод и плодородия — Анахит, которая изображалась облаченной в богатые одеж­ды и держащей в руке у груди плод граната. Встречаются также изобра­жения мужского божества, возможно Сиявуша, олицетворявшего уми­рающую и воскресающую природу. В Тали-Барзу найден обломок хума с нацарапанным изображением так называемого Гопатшаха — существа с телом быка и человеческой головой. Возможно, что в какой-то степени в Согде сохранилось также почитание античных героев и богов.

На наиболее ранних согдийских монетах II—I вв. до н. э. появились надписи алфавитом арамейского происхождения. К самому началу IV в. ы. э. относятся найденные в Восточном Туркестане (Дунь-хуань) согдий­ские документы, написанные этим же алфавитом. Несомненно, этим же алфавитом пользовались в Согде на протяжении всего рассматриваемого периода. Язык Согда был близок к языку Тохаристана, оба они относятся к одной группе восточноиранских языков.

Архитектура Согда кушанского времени изучена слабо. К первым ве­кам нашей эры относится цитадель крупного поселения Тали-Барзу. В центре холма здесь находилась высокая башня с узкими бойницами, вокруг нее располагался, видимо, обширный двор, окруженный единым строительным массивом в виде каре с башнями по углам. В башнях со-хранились два ряда узких бойниц, расположенных в шахматном порядке. Между башнями шел ряд узких комнат со сводчатым перекрытием. Таких комнат было несколько сотен. Наружной стеной их являлась внешняя сте­па крепости. Стены здания были построены из пахсы с прокладками из квадратного кирпича-сырца и покрыты глиняной штукатуркой.

Изобразительное искусство Согда кушанского времени представлено многочисленной мелкой глиняной скульптурой. Глиняные фигурки, по­мимо местных божеств, изображали часто музыкантов с различными ин­струментами, а также всадников верхом на конях, верблюдах и других животных. По трактовке человеческих фигур, черт лица и деталей одежды согдийские статуэтки сходны с некоторыми статуэтками Термеза и Хорез­ма, а в некоторых глиняных головках видны черты, близкие гандхарскому искусству. Однако в целом согдийская глиняная скульптура вполне само­бытна.

Своеобразна и глиняная посуда Согда той эпохи. Здесь встречаются два типа керамики — красноглиняная с красным и светлым ангобом и, реже, сероглиняная с черным ангобом; последняя в целом для Согда не харак­терна. Среди красноглиняной посуды встречаются распространенные в Тохаристане кубки на фигурной ножке и сосуды с ручками в виде фигуркиживотного, обычные для северных районов Средней Азии. Но большин­ство наиболее распространенных форм красноглиняной посуды характерно только для Согда. Таковы вазы на высокой ножке, сосуды с красной лен­точной росписью по светлому ангобу, кувшины типа энахои и другие сосуды с налепными головками под вертикальной ручкой.

Ярко выраженными индивидуальными чертами отличается и культура Хорезма, где влияние буддизма прослеживается лишь на отдельных мелких памятниках. Как и в Согде, здесь были широко распространены древние местные культы божества вод и плодородия Анахит и бога уми­рающей и воскресающей природы Сиявуша, который считался также пред­ком династии хорезмийских царей. Крупную роль играл, вероятно, культ божества Аму-Дарьи — Вахша, аналогичного тохаристанскому Охшо; по сообщению Бируни, это божество почиталось в Хорезме еще в мусуль­манское время.

На основе арамейского алфавита развилась собственная хорезмийская письменность, близкая согдийской. Памятниками этой письменности яв­ляются надписи на хорезмийских монетах и архив из 116 документов на коже и дереве, найденный в Топрак-Кале.

Главным строительным материалом в Хорезме попрежнему оставался крупный квадратный кирпич-сырец, применявшийся не только для кладки стен, но также и для возведения сводчатых перекрытий. Камень, как и в Согде, употреблялся крайне редко и применялся лишь для баз деревян­ных колонн, поддерживавших плоские деревянные кровли парадных помещений. Дворцовые постройки украшались монументальной скульптурой и живописью, причем, в отличие от Тохаристана, хорезмийская скульпту­ра изготовлялась из глины.

Замечательным памятником хорезмийской архитектуры является дворец в Топрак-Кале. Это было огромное, стоявшее на высокой платформе здание с тремя величественными башнями. Большая часть дворца состояла из двух этажей сводчатых помещений. В центре располагались большие парадные залы, богато украшенные скульптурой и росписью. В степах одного из таких помещений были сделаны ниши, в которых находились глиняные статуи, изображавшие сидящих царей в коронах. В другом зале находились изображения царей или богов и фигуры темнокожих воинов. Здесь же располагались помещения, украшенные рельефными изображениями деревьев, обвитых виноградными листьями, оленей, грифонов и т. п. К югу от центральной, парадной части дворца находились жилые помещения с различными настенными росписями. В восточной части здания были расположены хозяйственные и производственные помещения, в том числе мастерские по изготовлению луков.

Скульптура и живопись топрак-калинского дворца органически связаны с архитектурой. Скульптура имела характер барельефов, горельефов или объемных статуй и обычно была раскрашена.

В живописи геометрический и растительный орнамент сочетался с изображениями людей, животных, птиц и рыб.

В глиняной посуде Хорезма последних веков до нашей эры — первых веков нашей эры, как и в керамике других среднеазиатских областей, широко употреблялся красный ангоб, полосчатое лощение и прочерченный волнистый орнамент; распространены были кувшинообразные сосуды, бокалы на ножке, сосуды с ручками в виде фигурок животных, некоторые формы чаш, характерные для Тохаристана. Однако хорезмийская керамика сохраняла и своеобразные черты. Так, только для Хорезма характерны хумы и сосуды с расписным орнаментом в виде спиральных узоров я соединенных между собой кругов. Лощение получило здесь большее распространение, чем в какой-либо другой из среднеазиатских областей, причем наряду с обычным для других областей полосчатым лощением здесь применялись также другие виды его, например сетчатое и сплошное лощение .

Культура других среднеазиатских областей в кушанское время изучена слабее.

Для Чача последних веков до нашей эры — первых веков нашей эры характерны памятники, изученные в районе Ташкента, в первую очередь городище Каунчи.

Здесь открыты остатки крепостных сооружений и жилых построек из нахсы и кирпича-сырца. Как и в огде, перекрытиями в этих постройках служили сырцовые своды.

Керамика Чача, изготовленная в основном от руки, представлена большими плоскодонными мисками с желобчатым краем, украшенными брызгами бурого ангоба, кувшинами, крышками и мисками с вертикальной ручкой в виде фигурок животных.

О культурном своеобразии Ферганы свидетельствует ее керамика, наиболее характерной чертой которой является богатый разнообразный орнамент, процарапанный по сыроватому ангобу до обжига сосуда Кушанский период сыграл в истории культуры Средней Азии очень важную роль. Крупные культурные достижения отмечаются в это время почти во всех среднеазиатских областях.

При кушанах народы Средней Азии, развивая местные культурные традиции, освоили и творчески переработали ряд достижений античной культуры и культуры народов Индии, Китая, Ирана.