Киммерийцы происхождение Скифов

Третьей областью в пределах территории СССР, где в I тысячелетии до и. э. особенно интенсивно развернулся процесс возникновения классового общества и древнейшей государственности, являлось Северное Причерноморье. Его история в этот период связана со скифскими племенами, создавшими обширное племенное объединение, на месте которого во второй половине I тысячелетия до н. э. возникло скифское царство, сыгравшее большую роль в исторических судьбах юга Ев­ропейской части СССР.

Первым известным по имени народом, обитавшим в Северном Причерноморье, являлись киммерийцы. Туманное упоминание о них имеется в «Одиссее». Вполне определенные известия о киммерийцах содержатся в сочинениях Геродота, сообщающего, что страна, занятая в его время скифами, ранее принадлежала киммерийцам. Вытесненные скифами киммерийцы бежали якобы в Малую Азию и обосновались в том районе, где потом был основан г. Синопа.

Геродот приводит ряд топонимических данных, свидетельствующих о пребывании киммерийцев в Северном Причерноморье. Это — Боспор Киммерийский (Керченский пролив), Киммерийская область (вероятно, северо-восточная часть Керченского полуострова), селение Киммерик, киммерийские укрепления, киммерийские переправы и пр. Создается впечатление, что места обитания киммерийцев в Северном Причерноморье находились главным образом в пределах Керченского и Таманского полуостровов. Но как далеко они шли на запад или на восток, сказать трудно. Около устья Днестра Геродоту показывали могилы киммерийских царей. Однако рассказ, содержащий это указание, носит характер новеллы и заслуживает доверия лишь в той части, где речь идет о появлении киммерийцев на Днестре под натиском скифов.

Исторические сведения о киммерийцах посвящены главным образом их военным набегам в Малую и Переднюю Азию. По сведениям Страбона, киммерийцы, обитавшие на «темном Боспоре», неоднократно вторгались на правую, т. е. южную сторону Понта и воевали с Каппадокией, Пафла-гонией и Фригией. Они переправлялись через р. Галис (Кизил-Ирмак) и доходили до ионийских городов Малой Азии. Первое вторжение киммерийцев в Малую Азию относится к 711 г. до н. э., когда они вступили в борьбу с урартским царем Русой I. Во время царствования в Ассирии Асархаддона (681—668 гг. до н. э.) киммерийцы угрожали Ассирии. Они, вероятно, входили в состав враждебного Ассирии союза наряду с маннеями и мидянами. В 677 г. Асархаддон нанес поражение этому союзу, возглавлявшемуся Каштаритой, благодаря привлечению на свою сторону одного из скифских вождей — Бартатуа. После поражения киммерийцы заключили союз с урартским царем Русой II, что вызвало в Ассирии большую тревогу. Обращаясь к своему богу, царь Асархаддон спрашивал: осуществятся ли планы Урсы (Русы), правителя Урарту, или народа гимирра, «двинутся ли они на войну, на бой, в битву, чтобы убивать, грабить и захватывать, к земле шуприа, к городам Буми или Куламера, или к крепости Шуприа, чтобы убить то, что можно убивать, разграбить то, что можно взять?». Однако в 673 г. киммерийцы вторично потерпели поражение и были отброшены ассирийскими войсками в Малую Азию.

Известно далее о их вторжениях в Лидию. Геродот сообщает, что им удалось захватить столицу Лидии г. Сарды. В середине VII в. до н. э., повидимому, вся Лидия находилась в подчинении у киммерийцев. Но в конце концов лидийскому царю Алиатту (615—565 гг.) удалось разбить своих врагов, которые вслед зачтем навсегда исчезли с исторической сцены. Завладевших Сардами киммерийцев Страбон называет трерами и считает их то киммерийским, то фракийским народом. Принимая во внимание, что Фракией называлась страна на западном побережье Черного моря, где треры были известны еще Фукидиду, нетрудно заключить, что набеги киммерийцев на Лидию происходили не только через Кавказ, но и с запада, через Геллеспонт, о чем совершенно определенно говорит и Страбон. Отсюда можно сделать косвенный вывод о том, что киммерийцы занимали в Северном Причерноморье не только местности у Боспора Киммерийского, но и более широкие области. Определить границы территории, занятой киммерийцами, по отрывочным и в большинстве случаев весьма неточным сведениям античных авторов не представляется возможным.

Археологические памятники начала I тысячелетия до н. э. еще недостаточно изучены. В связи с этим пока нельзя решить вопрос о том, с какими именно археологическими комплексами можно отожествлять киммерийцев. До недавнего времени в археологической науке было широко распространено предположение В. А. Городцова, считавшего принадлежавшими киммерийцам клады и отдельные бронзовые изделия, относящиеся к началу I тысячелетия до н. э., найденные в черноморских и приазовских степях, а также в области лесостепи. Основываясь главным образом на этих данных, В. А. Городцов связывал территорию, занятую киммерийцами, со степными областями Причерноморья и Приазовья и доводил северную границу киммерийцев до южных пределов лесостепи. С накоплением новых археологических материалов стало очевидным, что для регяения вопроса о киммерийской культуре и определения области ее распространения нельзя руководствоваться только находками металлических изделий, так как они расходились далеко от центров своего производства. На основании изучения поселений и погребений, в настоящее время установлено, что культура лесостепных областей в целом резко отличалась от степной.

Таким образом, можно думать, что киммерийцам могла принадлежать лишь одна из этих культур, а именно степная. Однако и в степи нет единой культуры, а намечается ряд весьма своеобразных вариантов. В настоящее время еще не решено, какой из этих вариантов мог принадлежать киммерийцам. Одни исследователи склонны связывать с киммерийцами памятники катакомбной культуры северо-западного Кавказа и восточного Крыма. Другие археологи выделяют особый восточно-крымский вариант культуры позднебронзового века, представленный данными раскопок последних лет в Киммерике, и считают его принадлежавшим киммерийцам. Вместе с тем, основываясь на близости восточно-крымской керамики к керамике, известной на нижнем Дону (Кобяково городище), эти исследователи относят к киммерийцам и племена, заселявшие северные районы Приазовья. Указание Геродота на могилы киммерийских царей в устье Днестра и свидетельства Страбона о близости киммерийцев к трерам (фракийцам) не позволяют исключать Северо­западное Причерноморье из числа областей, в которых в то или иное-время находились киммерийские племена. Однако все известные в настоящее время памятники Нижнего Днепра, Буга и Днестра существенно отличаются от памятников восточного Крыма, где, по письменные источникам, киммерийцы обитали в течение длительного времени.

Главную роль среди населения Северного Причерноморья в I тысячелетии до н. э. играли скифы. Так называли их греки, сами же скифы именовали себя сколотами. Ко времени Геродота, т. е. в середине V в. до н. э., Скифией называлась область, лежавшая между низовьями Дуная и устьем Дона. Однако название «скиф» у античных авторов служило для обозначения не только обитателей Скифии, но и других кочующих и оседлых племен, обитавших в Юго-Восточной Европе, а отчасти и далее на восток. Таким образом, мы должны проводить различие между скифами в собственном смысле слова, представлявшими обширное объединение родственных племен, и скифами в широком понимании античных писателей.

Наиболее ранний этап в развитии скифской культуры Северного Причерноморья обрисовывают археологические данные конца VII и особенно VI в. до н. э. Решение вопроса о формировании и сложении этой культуры неотделимо от вопроса о происхождении скифов, который возбуждал и продолжает возбуждать разногласия среди ученых.

К решению его подходили с разных точек зрения. Скифов считали та монголами, то тюрко-татарским племенем, то финнами, то предками славян. Наиболее компетентные исследователи, опираясь на данные скифского языка, показали, что скифов следует отнести к иранской группе народностей.

Говоря о происхождении скифов, необходимо рассмотреть немногие сохранившиеся исторические свидетельства. Из них имеет значение сообщение Геродота об изгнании киммерийцев пришедшими с востока из Азии скифами. Это известие Геродота почерпнуто из греческой поэмы «Аримаспия», автором которой был поэт VII или VI в. до н. э. Аристей. Аристей рассказывал о переселении кочевых народов, толчок которому будто бы дали легендарные аримаспы, жившие на севере. Они вытеснили живших южнее их исседонов, последние бросились на скифов, а скифы — на киммерийцев. Согласно Геродоту, можно предположить, что исседоны жили по восточную сторону Урала, по соседству с массагетами. Та роль в передвижении племен, которая у Аристея принадлежит исседонам, у Геродота приписывается массагетам. В этих сообщениях, несомненно, нашла свое отражение резко возросшая с переходом к кочевому образу жизни подвижность племен, известная нам по историческим сведениям о походах киммерийцев и скифов в страны Древнего Востока.

Рассказывая о появлении скифов, Геродот вместе с тем приводит и другие сведения, которые противоречат рассказу о приходе скифов с востока и обрисовывают их отнюдь не как пришельцев, а как аборигенов Северного Причерноморья.

В «скифской» легенде о происхождении скифов рассказывается о том, как у первого человека — Таргитая, сына дочери р. Борисфена (Днепра) и Зевса было три сына: Липоксай, Арпоксай и Колаксай. Младший брат Колаксай стал обладателем упавших с неба священных даров — золотых плуга, ярма, секиры и чаши— и получил вместе с ними власть над всеми скифами, а его братья стали родоначальниками скифских родов. Легенда, таким образом, связывала происхождение скифов с р. Борисфеном, по берегам которой издавна обитали земледельческие племена, в начале I тысячелетия до н. э. познакомившиеся с пашенным земледелием. Геродот сообщает также, что местности по Борисфену назывались в его время «исконной Скифией».

Другая, известная Геродоту, легенда о происхождении скифов, названная им «греческой», но, несомненно, также восходящая к туземной основе, связывала происхождение скифов с популярными мифами о Геракле. Геракл во время своих странствований очутился в Гилее — лесном краю в южной Скифии. Он вел с собой коров Гериона. Пока Геракл спал, кони, на которых он ехал, пропали, и он отыскал их в пещере у женщины, являвшейся наполовину змеей. У женщины-змеи родилось от Геракла три сына: Агафирс, Гелон и Скиф. Когда Геракл, отправляясь в дальнейший путь, расставался с возлюбленной, он передал ей на прощанье свой лук и пояс с привешенной к нему чашей и сказал: кто из троих сыновей, когда они возмужают, окажется в силах натянуть лук, тот должен получить отцовский пояс и стать властителем страны; остальные же два брата должны выселиться. Сильнейшим среди братьев оказался младший — Скиф. От него и ведут свое происхождение все скифские цари. Братья же Скифа выселились из Скифии и стали родоначальниками племен, которые назывались агафирсами и гелонами и во время Геродота обитали — первые на территории современной Румынии, вторые в стране будин, вопрос о местонахождении которой остается нерешенным в науке. Таким образом, по «греческой» легенде скифы также как будто бы в занимаемой ими стране были автохтонами. Однако эта легенда, в отличие от первой, передает картину не земледельческого, а скотоводческого быта.

На основании археологических материалов большинство исследователей считает скифов потомками носителей’ срубной культуры, продвинувшихся из-за Волги и Дона в Приазовье и Северное Причерноморье. Археологи устанавливают при этом, что движение племен срубной культуры в юго-западном направлении началось с очень ранних времен и протекало постепенно, возможно несколькими волнами. Последняя волна племен срубной культуры проникла на запад, по всей вероятности, сравнительно поздно, так что предание об этом событии дожило до эпохи Геродота и нашло отражение в рассказанной им легенде. Пришлые из-за Волги и Дона племена разгромили киммерийцев, изгнали большую часть их из занимаемых ранее областей, а других ассимилировали. В результате к концу VII—VI вв. до н. э. сложился новый скифский союз племен, постепенно приобретавший черты государственной организации.

Однако необходимо обратить внимание на ошибочность распространенного мнения, согласно которому скифская культура якобы была принесена в Северное Причерноморье в готовом воде. В действительности же культура собственно скифских племен сложилась в Северном Причерноморье в результате сложного взаимодействия местных и пришлых культурных элементов.

Само собой разумеется, что вытеснение киммерийцев и сложение скифского союза произошли не мгновенно. Полагают, что остатком старого киммерийского населеппя, не слившегося со скифами, были тавры, обитавшие в горной части Крыма и давшие имя всему Таврическому полуострову. Геродот и другие древние авторы рисуют тавров грубым, жестоким племенем, приносившим человеческие жертвы, промышлявшим войной и морским разбоем, причем отправлялись они на этот промысел обыкновенно из бухты на южном берегу Крыма, которая называлась «Бухтой символов» (отождествляется с теперешней Балаклавой). К западу от «Бухты символов», на мысе Парфении, находилось якобы главное святилище тавров, где они почитали богиню Деву (Пар-феиос), которую греки отождествляли то с Ифигенией, то с Артемидой. По словам Геродота, тавры «приносили в жертву Деве потерпевших кораблекрушение и всех эллинов, захваченных в открытом море». Тавры продолжали жить в горном Крыму, по соседству с Херсонесом, как самостоятельное племя, вплоть до конца II в. до п. э. Позднее они смешались со скифами и получили название тавроскифов. Изучение таврских поселений и могильников дает основание заключить, что тавры были близки к населению не столько Северного, сколько Восточного Причерноморья.

Древнейшие сообщения о скифах, содержащиеся в ассирийских памятниках, повествуют об их походах в Переднюю Азию. После освещенных выше событий 677 г., когда скифский вождь Прототий оказал военную помощь ассирийскому царю Асархаддопу, скифы выступили в Передней Азии как враги мидяп. К этому времени Мидия приобрела положение сильнейшего государства Передней Азии и угрожала целости и самостоятельности Ассирии. Вторгшись в Мидию, скифы разбили войско мидийского царя Киаксара. Предводителем скифов, по словам Геродота, являлся Мадий, сын вышеупомянутого Прототия и дочери ассирийского царя. Надо полагать, что нападение скифов на Мидию и на этот раз было организовано Ассирией, поддерживавшей дружественные связи со скифскими вождями. Разгромив Мидию, скифы устремились в Сирию и, достигнув Средиземного моря и Палестины, направились в Египет. Египетский фараон Псамметих (654—610 гг.) вынужден был просьбами и подарками склонить скифов приостановить свое движение на юг.

По словам Геродота, скифы «взимали с каждого народа наложенную ими на каждого дань, но кроме дани совершали набеги и грабили, что было у каждого народа». Согласно Геродоту и Страбону, конец скифскому пребыванию в Передней Азии положили мидяне, перебившие скифов во время пира, когда пьяные скифы не могли сопротивляться. По другим указаниям Геродота, скифы ослабили себя раздорами и междо­усобиями.

Участие причерноморских скифов в походах в Переднюю Азию несомненно, так как в древнейших курганах Причерноморья встречаются художественные произведения восточного происхождения. Так, например, в кургане у станицы Келермесской на Кубани были найдены обложенные золотом ножны меча, на которых изображены существа с туловищами быков и львов, с крыльями в виде рыб и с головами быков, баранов, львов и грифонов. На верхней части ножен имеется еще более характерная восточная композиция — дерево, по сторонам которого стоят две крылатые человеческие фигуры. Подобные же ножны меча были найдены и на Херсонщине, в так называемом Мельгуновском кургане, датируемом началом VI в., т. е. временем походов скифов в Переднюю Азию. Там же были найдены четыре серебряные ножки от скамейки, близко напоминающие урартские произведения. В ранне-скифских курганах Северного Кавказа встречается ряд предметов из драгоценных металлов, которые считаются переднеазиатскими. Возможно, что и другие вещи западного ионийского происхождения, как, например, зеркало из Келермеса, попадали на Северный Кавказ через Переднюю Азию или Закавказье (Урарту), тесным образом связанные с Ионией.

Кроме того, о пребывании причерноморских скифов в Передней Азии и Закавказье свидетельствуют находки типичных скифских наконечников стрел, сделанные главным образом в оборонительных стенах или возле них, в различных местах этих областей. Б. Б. Пиотровский на основании этих находок пришел к выводу о том, что многие города Урарту были разрушены причерноморскими скифами, проникшими в Закавказье и центральную часть Передней Азии из-за Кавказского хребта.