Состояние Туркестанского края в 1914–1921 годах

Район, который до 1914 г. обычно называли русским Туркестаном, представлял собой обширную территорию, которая простиралась к востоку от Каспийского моря вдоль северных границ Персии, Афганистана и Индии и на востоке граничила с Синьцзяном (так называемым Китайским Туркестаном). Он входил в состав средневековой империи Чингисхана, и в его главных городах — Ташкенте, Самарканде, Коканде, Бухаре, Хиве и Мерве — сохранились многие обычаи и памятники древней цивилизации. По своей истории и образу жизни народ Туркестана значительно отличался от кочевников-казахов, населявших более северные степные территории, хотя они были близки по расовой принадлежности и языку. За исключением небольшой группы таджиков иранского происхождения, которые проживали на юго-востоке, народы Туркестана связывала общность тюркского происхождения, все они говорили на тюркских диалектах. Впоследствии население Средней Азии было разделено на туркменов, проживавших в западных районах, узбеков — в центре и киргизов, сосредоточенных на востоке, что было удобно в административном отношении. Это разделение было вызвано скорее местной враждой, чем глубокими расовыми, языковыми или историческими различиями. Туркестан был включен в состав царской империи только в 70-е годы прошлого века. Эмир Бухары и хан Хи­вы сохраняли независимость еще во время граждан­ской войны. Отдаленностью этих провинций и сравнительно недавним их присоединением к России объясняется тот факт, что контроль над ними со стороны русских был очень слабым. Однако Туркестан стал важным центром торговли, особенно в связи с развитием хлопководства, и его население общей чис­ленностью около 12 млн. человек включало 500 тыс. русских переселенцев.

Административным центром Туркестана и местом возникновения крупнейшей русской колонии был Ташкент. Именно через Ташкент прежде всего распространялось влияние Европы. Волнения, вызванные войной 1914 г., усилились в результате восстания казахов на северной границе, которое произошло в 1916 г., а также вследствие присутствия в Туркестане большого числа немецких и особенно австрийских военнопленных, за которыми даже до революции не было установлено достаточно строгого надзора. После Февральской революции в Ташкенте были созданы «Туркестанский комитет», состоявший из крупных чиновников и сторонников Временного правительства, и Совет рабочих и солдатских депутатов, отличавшийся более радикальным характером. Председателю Совета рабочих и солдатских депутатов Бройдо, в то время еще меньшевику, суждено было сыграть определенную роль в развитии советской политики на Востоке в после­дующие несколько лет. По составу оба этих органа были исключительно русскими. Единственная орга­низованная мусульманская партия в Туркестане — «Шура-и-Улема» — состояла из мулл и землевладельцев. Социальная революция была для них еще более чуждым делом, чем для участников мусульманского движения Поволжья.

Как и повсюду в Российской империи, общий упадок власти способствовал возникновению требований автономии.

Уже в сентябре 1917 г. в результате местного переворота, осуществленного Центральным исполнительным комитетом Ташкентского Совета, была свергнута власть местных представителей Временного правительства. Таким образом, в Ташкенте было создано первое на Востоке Советское правительство, хотя еще и не большевистское. Через несколько недель после этих событий в результате восстания оренбургских казаков под предводительством атамана Дутова было прервано сообщение между Европой и Средней Азией, такое положение сохранялось в течение последующих двух лет. В этот период европейская часть России была лишена нефти и хлопка, доставляемых из Туркестана, а Туркестан — значительных поставок зерна. В результате голод охватил большие территории Средней Азии. Революционному движению в Туркестане пришлось развиваться в трудных условиях, почти без участия центра.

В самом начале революционное движение в Таш­кенте было ограничено русской колонией. Согласно резолюции, принятой на Ташкентском съезде Советов 19 ноября 1917 г., мусульмане отстранялись от правительственных должностей. Одним из первых мероприятий нового правительства было подавление восстания, охватившего мусульманские кварталы города. Однако тем временем в Коканде, главном городе Ферганской области, состоялся съезд мусульман, провозгласивший автономию Туркестана «в единении с федеративной демократической Российской республикой».

Правительство Ташкента перешло в наступление и в результате ожесточенной борьбы одержало победу над противником и овладело Кокандом.

В течение последующих пяти лет в Фергане царила анархия из-за террора басмачей — так называли местные банды разбойников и авантюристов, которые укрывались в горах и существовали главным образом за счет грабежей.

Вместе с тем наступление Советов на Бухару, которое рассчитывало на поддержку со стороны партии младобухарцев — буржуазно-националистической группы, стоящей на позициях джадидизма, — потерпело неудачу. 25 марта 1918 г. Ташкентское правительство заключило договор с эмиром, признав его независимую власть. К западу от Бухары хану Хивы также временно дали возможность пользоваться своей независимостью. На территории Туркмении, расположенной к востоку от Каспийского моря, в июне 1918 г. при поддержке небольшого количества британских вооруженных сил, которые прошли через Персию и заняли Мерв, было создано недолго продержавшееся антибольшевистское русское правительство, состоявшее главным образом из эсеров.

Между тем правительство Ташкента оказалось во враждебном или потенциально враждебном окружении. Новое серьезное восстание против него произошло в Ташкенте в январе 1919 г., оно вызвало жестокие репрессии.

Правительство, благодаря деятельности нескольких способных и беспощадных руководителей, чудом удержалось у власти в ситуации, когда не было возможности быстро установить другую власть.

Коммунистическая партия в Туркестане была молодой организацией. До Октябрьской революции в Туркестане было лишь незначительное число социал-демократов и не проводилось различия между большевиками и меньшевиками. Первый съезд большевиков Туркестана состоялся в июне 1918 г., в нем приняли участие около 40 делегатов. Однако малочисленность была отнюдь не самым существенным недостатком новой партии. Созданная после победы революции, она не овладе­ла опытом революционной борьбы. С самого начала она представляла собой, так сказать, «официальную» партию, что оказало отрицательное влияние на уровень подготовки ее рядовых членов. • Русская колония в Туркестане состояла из двух основных групп. В первую группу входили чиновники, купцы и представители интеллигенции, во вторую — русские рабочие, главным образом железнодорожники. Члены обеих групп вступили в партию по различным причинам. По словам одного из делегатов X съезда РКП(б), в партию входили даже такие чуждые партии элементы, как «коммунист-батюшка, русский полицейский и семиреченский кулак, который еще до сих пор держит десятки батраков, имеет сотни голов скота и охотится на киргизов, как на дичь». Большевики

Туркестана, вдохновленные примером русских большевиков, быстро обрели влияние. Но предоставленные самим себе и лишенные руководства из Москвы, они впали в ересь по двум главным вопросам. Во-первых, они, подобно меньшевикам, считали крестьянство контрреволюционной силой и отвергали ленинское учение о союзе пролетариата и беднейшего крестьянства в целях свершения революции против землевладельцев и буржуазии. Во-вторых, они в значительной мере сохранили умонастроение господствующей расы, проявляя высокомерие по отношению к мусульманам и максимально отстраняя их от участия в делах управления. В результате у мусульман, составлявших в партии меньшинство, в свою очередь обострились нацио­налистические настроения. Таким образом, в партии имели место проявления как «великорусского шовинизма», так и мусульманского национализма, одинаково несовместимые с основными принципами партийного учения.

В марте 1919 г. в Москве проходил VIII съезд Российской Коммунистической партии. В процессе при­нятия новой партийной Программы состоялась продолжительная дискуссия по вопросу о национальной политике. О Туркестане не было упомянуто, но несколько делегатов, по-видимому, знали о том, что в Ташкенте нарушались принципы, провозглашенные на съезде, и именно в это время руководители в Москве впервые обратили внимание на события в Средней Азии. В статье, опубликованной в официальной газете Наркомнаца 1 июня 1919 г., особое внимание уделялось важной роли Туркестана как исходного рубежа в деле освобождения Востока, а через две недели в другой статье было объявлено, что «Туркестан — этот форпост коммунизма в Азии — ждет помощи из центра». Д2 июля 1919 г. в радиограмме, направленной Центральным Комитетом партии Туркестанскому правительству, обращалось внимание на то, что необходимо осуществлять «широкое пропорциональное привлечение туркестанского туземного населения к государственной деятельности» и «прекратить реквизицию мусульманского имущества без согласия краевых мусульманских организаций». По свидетельству британского офицера, в то время находившегося в Ташкенте, первое требование вызвало крайнее недовольство местных руководителей. По их мнению, если 95% административных должностей займут представители коренных национальностей Туркестана, это приведет к «краху большевистского правительства».

Однако взаимопонимание между Москвой и Ташкентом медленно налаживалось. В октябре 1919 г., после восстановления прерванной почти на два года связи между Москвой и Средней Азией, в соответствии с принятым совместно ВЦИКом и Совнаркомом постановлением была назначена комиссия, которая должна была отправиться в Туркестан, чтобы разобраться в сложившейся обстановке. В резолюции отмечалось, что «самоопределение народов Туркестана и уничтожение всяческого национального неравенства и привилегий одной национальной группы за счет другой составляют основу всей политики Советского правительства России и служат руководящим началом во всей работе ее органов и что только такой работой можно окончательно преодолеть созданное многолетним господством русского царизма недоверие туземных трудящихся масс Туркестана к рабочим и крестьянам России».

Мандат комиссии был подкреплен письмом Ленина к «Товарищам коммунистам Туркестана», в котором он призывал «установить товарищеские отношения к народам Туркестана» и «искоренить все следы империализма великорусского». В конце января 1920 г. первый поезд «Красный Восток» отправился из Москвы в Туркестан. Он был укомплектован пропагандистами и вез литературу на языках народов Туркестана.

Прибытие комиссии и укрепление престижа и власти центрального правительства в результате поражения Колчака и Деникина привело к улучшении) обстановки в течение 1920 г. Для укрепления местных войск были впервые привлечены подраделения Красной Армии, и независимые до того времени княжества Хивы и Бухары можно было привести теперь в соответствие с остальными. Хан Хивы был свергнут, и в апреле 1920 г. была создана Хорезмская Советская республика (хотя еще и не социалистическая), было возрождено древнее название Хивы. В это же время эмир Бухары примкнул к движению младобухарцев. А между тем большевистские силы под командованием Фрунзе продвигались к Бухаре, и 5 октября 1920 г. в старинном дворце бухарского эмира состоялся первый съезд трудящихся Бухары.

Именно в тот момент, как утверждал один из очевидцев, влияние движения младобухарцев, в котором участвовало «молодое поколение просвещенного купечества, вдохновляемое младотурками, мечтавшими о национальном возрождении», начало уступать место влиянию молодой Коммунистической партии Бухары, руководителем которой был Файзулла Ходжаев. В декабре 1920 г. делегат Бухары прибыл в Москву и передал приветствие от «Советской Бухары» VHI Всероссийскому съезду Советов. Вскоре после установления советского строя в Хорезме и Бухаре были заключены договоры с РСФСР.

Комиссия из Москвы, и в первую очередь Фрунзе, ее военный представитель, сыграли важную роль в осуществлении этих достижений. Однако нелегко было добиться подлинного, а не чисто внешнего единства и правильной работы местных партийных организаций, а также проводить в Туркестане «восточную» политику союза с мусульманскими народами, которая начала осуществляться на других восточных окраинах с 1920 г. Летом того же года Центральный Комитет партии направил письмо партийным организациям Туркестана. В нем говорилось: «Прежде всего долг русских коммунистов — завоевать доверие трудящихся угнетенных наций». Были сделаны попытки уничтожить национальную дискриминацию. Однако в Туркестане не хватало опытных коммунистов, а руководящие установки, передаваемые из Москвы, казались неприемлемыми в условиях, где осуществление принципа национального равенства и отсутствие дискриминации привели бы «к подчинению небольшого и относительно прогрессивного русского меньшинства отсталым крестьянским массам, интересы которых представляла группа националистически настроенных интеллигентов-мусульман. Создавшаяся обстановка способствовала злоупотреблениям, которые невозможно было быстро ликвидировать. Сафаров, один из немногих «старых большевиков», посетивших Туркестан, писал в 1920 г.: «С первых же дней революции Советская власть утвердилась в Туркестане как власть тонко­го слоя русских рабочих по линии железной дороги. Еще и до сих пор здесь широко распространен тот взгляд, что единственным носителем пролетарской диктатуры в Туркестане может быть только русский… Национальное неравноправие в Туркестане, неравенство между европейцами и мусульманами сказывается во всем и на каждом шагу… здесь были такие «коммунисты», и они еще не все ушли из Туркестана».

Через несколько недель мусульманский делегат из Туркестана произнес откровенную речь на ту же тему на съезде народов Востока в Баку. Выразив недовольство по поводу того, что Зиновьев, Радек и другие революционные вожди никогда не были в Туркестане, и отметив «недочеты» в советской политике за последние три года, он потребовал изгнания «колони­заторов, работающих теперь под маской коммунизма» (согласно стенографическому отчету в этот момент раздались аплодисменты и возгласы «браво»). Он так­же сказал: «Есть, товарищи, среди вас такие лица, которые под маской коммунизма губят всю Советскую власть, портят всю советскую политику на Востоке».

Это обвинение было снова предъявлено на X съезде партии, который проходил в марте 1921 г. в Москве. Сафаров, как и один из делегатов Туркестана, снова подверг критике состав местной партийной организации и призвал активизировать борьбу против как велико­русского шовинизма, так и мусульманского национализма. Тем не менее до января 1922 г. Центральный Комитет партии публично все еще призывал коммунистов Туркестана избавиться от «колонизаторского уклона» и предупреждал их, что для Туркестана было бы непозволительно стать «русским Ульстером, т.е. колонизаторской фрондой национального меньшинства, рассчитывающего на поддержку центра».

Таким образом, национальная проблема все еще не была решена, когда 11 апреля 1921 г. в соответствии с декретом ВЦИКа была создана Туркестанская Социалистическая Советская Республика, ставшая автономной единицей РСФСР, хотя отправка в Ташкент «Временной Комиссии по делам Туркестана», ответственной перед ВЦИКом и Совнаркомом за «целесообразное проведение политики Советской власти по национальному вопросу», свидетельствовала о колебаниях, связанных с этим решением.

Новая республика заняла часть Средней Азии, простиравшуюся от Каспийского моря на западе до Синьцзяна на востоке. Она граничила с Персией, Афганистаном на юге и с Казахстаном — на севере. Высшим законодательным органом власти в республике стал «Съезд Советов Рабочих, Дехканских, Крестьянских, Красноармейских и Казачьих Депутатов», и включение в него «дехкан» (мусульманских крестьян) было свидетельством перехода к новой политике национального равенства.