Боевые действия Краснознаменного Балтийского флота

К началу 1945 г. в состав Краснознаменного Балтийского флота входили: линейный корабль, 2 крейсера, 12 эскадренных миноносцев, 28 подводных лодок (из них в строю 20), 5 сторожевых кораблей, 78 торпедных катеров, 220 малых охотников и сторожевых катеров, 73 тральщика, 204 катератральщика и 47 бронекатеров. Военно-воздушные силы насчитывали 787 самолетов, в том числе 365 истребителей, 87 торпедоносцев, 74 бомбардировщика, 176 штурмовиков, 66 разведчиков и 13 корректировщиков. Командующим флотом был адмирал В. Ф. Трибуц, членом Военного совета флота — вице-адмирал Н. К. Смирнов, начальником штаба — контр­адмирал А. Н. Петров. Основные корабельные силы оставались в портах восточной части Финского залива. На побережье Балтийского моря советский флот не имел пригодных для базирования пунктов, что затрудняло ведение боевых действий в юго-западной части моря, где проходили наиболее оживленные коммуникации противника.

В зимней кампании 1945 г. главной задачей Краснознаменного Балтийского флота являлось нарушение морских коммуникаций врага. Кроме того, флот должен был содействовать войскам в наступлении вдоль побережья и в ликвидации вражеских группировок, а также обеспечивать свои морские коммуникации.

Характер и интенсивность германских морских перевозок в 1945 г. определя­лись обстановкой на сухопутном фронте. В январе они осуществлялись в основном в интересах курляндской группировки. В феврале противник начал поспешно эвакуировать промышленное оборудование и население из Кенигсберга, а затем из Данцига, Гдыни и Пиллау. В результате успешных действий Красной Армии было прижато к морю несколько вражеских группировок. Поэтому германскому флоту пришлось срочно вывозить раненых и беженцев с Земландского полуострова, с косы Фрише-Нерунг, с косы Хель, из Кольберга и Свинемюнде . Одновременно с этим корабли доставляли войскам продовольствие, горючее, боеприпасы и другие военные материалы. Немецкий адмирал Ф. Руге пишет: «В последний год войны самые большие задачи выпали на долю военно-морского флота в Балтийском море. Морские операции определялись здесь обстановкой на суше. В отдаленных от берега районах русские продвигались всегда быстрее, чем по побережью, отрезая отдельные участки фронта, которые флоту приходилось затем снабжать, а также и эвакуировать».

Вследствие потерь транспортные возможности гитлеровцев все время сокращались. В 1945 г. перевозки осуществляли несколько сотен транспортных и вспомогательных судов, а также баржи различных типов и другие плавучие средства. В последние недели войны в Балтийское море из Северного были переведены все миноносцы, торпедные катера, конвойные суда. Все, что только было возможно, использовалось в качестве транспортных средств.

С образованием курляндского «котла» особенно важно было прервать сообщения противника с портами Лиепая и Вентспилс и блокировать курляндскую группировку с моря. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования 27 ноября 1944 г. подчинила Краснознаменный Балтийский флот непосредственно Народному комиссару Военно-Морского Флота (до этого флот находился в оперативном подчинении командующего Ленинградским фронтом). В то же время корабли должны были содействовать приморскому флангу сухопутных войск, выполняя указания представителя Ставки Маршала Советского Союза А. М. Василевского, который координировал боевые действия советских войск в Прибалтике и Восточной Пруссии .

5 января Народный комиссар ВМФ поставил Краснознаменному Балтийскому флоту задачу ввести в действие торпедные катера, подводные лодки, штурмовую авиацию и сорвать снабжение курляндской хруппировки врага. Для выполнения этоп задачи у Вентспилса, Лиепаи и юлчнее вдоль восточного побережья до Померанской бухты было развернуто одновременно 5—6 подводных лодок, а на аэродромах в районах Паланги, Паневежиса, Риги и Когула (остров Сарема) было сосредоточено более 400 самолетов. К Мемелю и Лиепае подтягивались дальнобойные железнодорожные батареи береговой артиллерии.

Успешным действиям кораблей и частей флота способствовала партийно-политическая работа. Она была направлена на то, чтобы поднять наступательный дух моряков и повысить их боевое мастерство. Широко применялись групповые и индивидуальные беседы с личным составом, пропаганда боевого опыта, организовывались выступления участников боев на коммуникациях противника. На подводных лодках существовала хорошая традиция, когда готовившиеся к выходу в море матросы и офицеры шли к прибывшим с боевого задания товарищам, знакомились с их опытом, интересовались тем, что было нового в организации конвоев противника, в его тактике.

С выходом кораблей в море личному составу подводных лодок, как и торпедных катеров, ставилась конкретная боевая задача, сообщалось, где, в каком районе предстоит вести боевые действия, какова там обстановка, что требуется для того, чтобы достигнуть боевого успеха. При этом обращалось внимание экипажей на сложность обстановки, в которой приходилось действовать кораблям, особенно подводным лодкам. Чтобы не обнаружить себя, подводные лодки длительное время не всплывали на поверхность, их экипажи должны были экономить воздух, электро­энергию, воду. Торпедные катера наносили удары с близких дистанций под сильным воздействием огня противника.

Решающее значение приобретала индивидуальная воспитательная работа с людьми непосредственно в отсеках лодок, которую вели командиры, политработники, парторги и комсорги, партийный и комсомольский актив. На подводных лодках, когда позволяли условия, принимались сообщения Совинформбюро и доводились до всего личного состава. Изменения обстановки на фронтах отмечались на карте. Каждое сообщение об успехах Красной Армии, о трудовых делах советских людей в тылу поднимало боевой дух подводников, воодушевляло их на активные боевые действия. В походе выпускались радиогазеты, боевые и сатирические листки, в которых пропагандировался передовой опыт, популяризировались подвиги моряков, вскрывались недостатки, указывались пути их устранения.

Особо важную роль в воспитании матросов играл личный пример коммунистов и комсомольцев. Вот один из многочисленных случаев повседневного героизма 12 февраля 1945 г северо-западнее маяка Брюстерорт (Земландский полуостров) на подводной лодке «Щ-407» во время торпедного залпа одна из торпед, приведенная в боевое положение, не полностью вышла из торпедного аппарата. После того как конвой противника удалился, подводная лодка всплыла. Необходимо было спуститься за борт и найти способ избавиться от торпеды Не раздумывая ни минуты, член партийного бюро старшина 1-й статьи М. И. Соловьев и матрос-электрик комсомолец С. И. Маранин вызвались выполнить это задание Они знали, что в случае появления самолетов или кораблей противника лодка вынуждена будет, оставив их, немедленно погрузиться и уйти из этого района. Рискуя жизнью ради спасения корабля и товарищей, коммунист и комсомолец в легких водолазных костюмах спустились в воду и работали до тех пор, пока не освободили подводную лодку от торпеды .

В январе 1945 г Краснознаменный Балтийский флот усилил борьбу против морских перевозок противника в порты Вентспилс, Лиепая и Мемель. Авиация флота, несмотря на сложные метеорологические условия и несовершенство аэродромов, не имевших твердого покрытия, стремилась атаковать каждый вражеский конвой. Активно действовали подводные лодки, развернутые вдоль восточного побережья Балтийского моря. Все это вынуждало противника организовывать плавание своих судов в сильно охраняемых конвоях, проходить восточную часть моря под покровом темноты.

Немецко-фашистское командование и на последнем этапе войны стремилось нейтрализовать Советский Военно-Морской Флот, лишив его системы базирования. Поэтому немцы особенно упорно обороняли портовые города и примыкающие к ним районы. Так, еще 10 декабря 1944 г. на совещании германского главного командования по военно-морским вопросам подчеркивалось, что потеря Мемеля поставила бы под еще большую угрозу базы, районы боевой подготовки лодок и пути следования конвоев. Гитлер предложил главнокомандующему военно-морских сил бросить все, чем располагает флот, на оборону Мемеля. Важное значение придавалось обороне портов Данцигской бухты, которая являлась теперь единственным местом для боевой подготовки подводных лодок. Если советские войска вынуждали противника оставлять порты, то он приводил их в негодное для базирования состояние. 21 января фашистское командование приняло решение о разрушении порта Мемель и портов Данцигской бухты.

Выход советских войск на побережье Балтийского моря между Лиепаей и Меме-лем давал возможность организовать базирование авиации и катеров в непосредственной близости от этих портов. 10 января гитлеровцы начали наступление с мемельского плацдарма с целью оттеснить советские войска от побережья и соединиться с курляндской группировкой. Части 43-й армии, эффективно поддержанные, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, 11-й штурмовой авиационной Ново­российской дважды Краснознаменной дивизией под командованием полковника Д. И. Манжосова и железнодорожными артиллерийскими батареями 406-го и 407-го дивизионов под командованием майора В. С. Мясникова и подполковника Г. И. Бар-бакадзе, сорвали наступление противника. Вскоре войска перешли в наступление и 28 января овладели городом и портом Мемель.

В конце января Маршал Советского Союза А. М. Василевский дал указание Военному совету флота после занятия Мемеля направить все усилия флота на то, чтобы сорвать эвакуацию войск противника с курляндского плацдарма . К этому времени дальнобойные артиллерийские батареи 1-й гвардейской железнодорожной бригады заняли позиции, позволяющие обстреливать суда в порту Лиепая. В течение февраля — марта эти батареи с помощью самолетов-корректировщиков систематически обстреливали вражеские суда и портовые постройки. Одновременно усили­лась активность торпедных катеров. В штормовую ночь на 6 февраля дивизион торпедных катеров перебазировался с острова Сарема в гавань Швентойи, пройдя у курляндского берега, занятого противником. Другой дивизион был перевезен в Мемель по железной дороге. С 9 февраля торпедные катера начали атаковать немецко-фашистские конвои на подходах к Лиепае. У входа в порт авиация поставила мины. Дальше в море против конвоев действовали подводные лодки и авиация.

Несмотря на сложность обстановки, подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота выходили на поиск и уничтожали транспорты противника. Так, 7 января подводная лодка «Щ-310», которой командовал капитан 3 ранга С. Н. Бо-горад, успешно атаковала южнее Лиепаи вражеский конвой и двумя торпедами повредила головной транспорт . Вечером 9 января юго-западнее Лиепаи лодка «Щ-307» под командованием капитана 3 ранга М. С. Калинина атаковала немецкий транспорт из надводного положения. После того как торпеды попали в цель, лодка погрузи­лась и ушла от преследования кораблей охранения. Подводная лодка «С-13» под командованием капитана 3 ранга А. И. Маринеско 30 января 1945 г. потопила к северо-западу от Данцигской бухты германский лайнер «Вильгельм Густлав» водоизмеще­нием в 25 484 тонны, на борту которого находилось более 6 тыс. человек. Подошедшие в район потопления крейсер «Адмирал Хиппер», миноносцы и тральщики не могли уже оказать транспорту никакой помощи. Опасаясь атак советских лодок, они поспешно отошли на запад.

9 февраля та же подводная лодка «С-13» потопила пароход «Генерал Штойбен» водоизмещением в 14 660 тонн. За боевые успехи в этом походе подводная лодка «С-13» была награждена орденом Красного Знамени.

Еще более действенную борьбу на морских коммуникациях противника вела авиация флота. Так, 29 января 51-й минно-торпедный авиационный полк под командованием майора И. Ф. Орленко потопил два вражеских транспорта и плавучую базу подводных лодок «Мемель» . 13 февраля экипаж одного из бомбардировщиков этого полка совершил высокий воинский подвиг. Для нанесения удара по каравану, обнаруженному севернее косы Хель, вылетели два торпедоносца и два бомбардировщика, сопровождаемые четырьмя истребителями. При выходе с бреющего полета в атаку для бомбометания в самолет комсомольца лейтенанта В. П. Носова попал снаряд. Герой-летчик направил горящую машину с бомбами на вражеский транс­порт и потопил его. Все члены экипажа — пилот В. П. Носов, штурман А. И. Игошин и стрелок-радист Ф. И. Дорофеев — погибли смертью героев.

Авиация флота минировала фарватеры на подходах к портам, что оказалось эффективным средством борьбы с морскими перевозками противника. Постановка даже нескольких мин задерживала движение вражеских судов на один-два дня.

Против немецких конвоев, прибывавших в Лиепаю в ночное время, успешно действовали торпедные катера, которые в феврале провели десять ночных поисков, держа противника в постоянном напряжении. В ночь на 18 февраля группа торпедных катеров атаковала сильно охраняемый караван и уничтожила два транспорта. После первых атак торпедных катеров немецко-фашистская авиация 21 февраля нанесла удар по месту их базирования в гавани Швентойи и вывела из строя три катера. На следующий день вражеские самолеты минировали подходы к Мемелю, где располагался другой дивизион торпедных катеров. Германские истребители охотились за торпедными катерами днем, а группы сторожевых катеров — ночью. В ночном бою 27 марта были потоплены два советских катера.

Несмотря на успешные действия отдельных подводных лодок, катеров и самолетов, потопивших несколько транспортов и боевых кораблей противника, Балтийскому флоту в этот период не удалось полностью блокировать курляндский плацдарм с моря. Общий процент потерь германского флота был незначительным. Враг продолжал перевозить по морю живую силу и технику. В январе гитлеровцы сумели вывезти из Лиепаи и Вентспилса в Восточную Пруссию и Померанию части одной танковой и четыре пехотные дивизии. В феврале они вывезли с курляндского плацдарма в Штеттин танковый корпус СС и другие части и соединения. В порты Лиепая и Вентспилс каждый день прибывало в среднем по три-четыре транспорта и столько же выходило обратно в Германию. Это объяснялось главным образом тем, что в районе боевых действий было мало кораблей Балтийского флота, а большинство конвоев противника имело сильное охранение и воздушное прикрытие. Кроме того, из-за изношенности материальной части многие подводные лодки требовали длительного ремонта, а ремонтные возможности ленинградских заводов, пострадавших во время

войны от воздушных бомбардировок и артиллерийских обстрелов, были весьма ограниченными. Поэтому одновременно в море находилось не более пяти-шести подводных лодок, которые не могли серьезно воспрепятствовать вражеским морским перевозкам.

Имелись недостатки и в боевом использовании морских сил. Так, например, подводные лодки были развернуты во всем районе от Вентспилса до Померанской бухты. Авиация флота также распылила свои силы, расширив район своих действий на запад до Свинемюнде. Слабой стороной в боевой деятельности флота являлось и ограниченное использование минного оружия.

Однако потопление каждого транспорта наносило гитлеровцам большой ущерб. Особенно ощутимыми были потери судов, на которых перевозились боеприпасы и горючее. Так, 16 февраля 1945 г. из-за того, что в Пиллау не прибыл транспорт с боеприпасами, командование армейской группы «Земланд» отсрочило проведение операции под названием «Западный ветер» . Еще хуже для противника обстояло дело с горючим. 9 февраля командующий группой армий «Север» отдал следующий приказ: «Несмотря на сильнейший недостаток горючего, я снова видел на дорогах множество грузовых и легковых автомашин, которые совершали рейсы без всякой на то надобности, в то время как большое количество танков и штурмовых орудий из-за отсутствия горючего не могут быть использованы… Приказываю с сего дня горючее распределять командирам корпусов и дивизий после того, как ими будет установлена цель, для которой это горючее предназначается» .

Успешное наступление советских войск в Восточной Пруссии и Померании позволило Краснознаменному Балтийскому флоту перенести боевые действия на юг и юго-запад. Обстановка потребовала сосредоточить основные усилия флота в марте и начале апреля против транспортных средств и боевых кораблей в Данцигской бухте, а в конце апреля и начале мая — в Померанской бухте. С марта борьба на коммуникациях стала более эффективной. В этот период авиация флота, которой командовал генерал-полковник М. И. Самохин, играла главную роль в борьбе на вражеских коммуникациях. Активно действовали 8-я минно-торпедная авиационная диви­зия под командованием полковника М. А. Курочкина, 9-я штурмовая авиационная дивизия под командованием подполковника Я. 3. Слепенкова, 11-я штурмовая авиационная дивизия под командованием полковника Д. И. Манжосова, 1-я гвардейская истребительная авиационная дивизия под командованием полковника В. С. Корешкова.

Советские самолеты наносили удары по транспортным средствам противника в портах и на море. Отсутствие организованного прикрытия отдельных вражеских конвоев истребителями увеличивало эффективность ударов. По крупным конвоям, как правило, наносили массированные комбинированные удары самолеты-торпедоносцы, пикирующие бомбардировщики и штурмовики, прикрываемые истребителями.

26 марта в 40 милях юго-западнее Лиепаи советский самолет-разведчик обнаружил конвой противника в составе танкера, транспорта и четырех кораблей охранения, шедших на Лиепаю. Вначале суда были атакованы штурмовиками 8-го гвардейского и 47-го полков под прикрытием истребителей 9-го и 21-го полков. Самолеты потопили транспорт и повредили некоторые корабли охранения. Истребители сопровождения сбили в воздушном бою один вражеский самолет. В дальнейшем удары по конвою наносили самолеты 51-го минно-торпедного авиационного полка. Для прикрытия своих судов противник выслал 16 истребителей. Но это не спасло их. 13 торпедоносцев и 9 бомбар­дировщиков, прикрываемые истребителями, атаковали противника. Самолеты, ведомые летчиком Д. К. Башаевым. сбросили бомбы на танкер водоизмещением около 6 тыс. тонн, а бомбардировщики под командованием В.Г.Мартынова и А. А. Бровченко потопили два тральщика, охранявшие суда. Для окончательного разгрома врага вылетели еще пять групп бомбардировщиков и торпедоносцев в сопровождении двенадцати истребителей. Недалеко от порта Лиепая три торпедоносца и два бомбардировщика настигли корабли противника и потопили танкер «Заснитц», который имел около 5 тыс. тонн горючего, предназначенного войскам курляндской группировки.

Немецко-фашистское командование, использовавшее авиацию на сухопутном фронте, не всегда могло выделить истребители для прикрытия конвоев. В таких случаях для бомбометания вылетали небольшие группы нашей морской авиации также без истребителей. С целью непрерывного воздействия по конвоям и одиночным судам на всем пути их следования советские самолеты систематически крейсировали парами. Обычно в паре один самолет имел бомбы, а другой — торпеды. При обнаружении врага бомбардировщик первым атаковал корабли охранения, производя бомбометание с малых высот, а торпедоносец нападал на транспорт. Вылетавшие на выполнение боевого задания самолеты наносили удары в удаленных районах и в самое неожиданное для противника время.

Особое значение имели воздушные налеты на порты погрузки и выгрузки. В 1945 г. в зоне воздействия морской авиации оказались все порты противника от Вентспилса до Свинемюнде. Наиболее сильные удары были нанесены по портам Пиллау, Данциг, Гдыня, Хель, через которые осуществлялись снабжение и эвакуация кёнигсбергской, земландской и восточно-померанской группировок. В марте—апреле по специально разработанному плану 8-я минно-торпедная и 9-я штурмовая авиационные дивизии нанесли 24 массированных бомбо-штурмовых удара по Пиллау, совершив 2023 самолето-вылета. Было уничтожено 24 транспортных судна и около 40 малых боевых и вспомогательных кораблей. Много вражеских судов потопили советские летчики в западной части Данцигской бухты. На мелководье вдоль косы Хель повсюду торчали из воды надстройки затонувших кораблей и транспортов. Для прикрытия районов погрузки от ударов с воздуха противник оборудовал посадочные площадки для истребителей возле Пиллау и на косе Хель, но советские летчики и артиллеристы продолжали систематически наносить удары, из-за чего немцы были вынуждены производить погрузочно-разгрузочные работы на рейдах. В результате враг лишился возможности вывозить танки, орудия, автомашины. При обследовании гаваней, оставленных противником, от Кенигсберга до Ростока, обнаружено более 370 затонувших судов.

Минно-торпедная авиация ставила мины на рейдах блокируемых портов Лие­пая, Пиллау, Хель. В течение четырех месяцев с самолетов было поставлено около 300 мин. Это привело к уменьшению грузооборота портов и вынудило противника начать здесь тральные работы.

Германское командование использовало корабельную артиллерию для содей­ствия своим сухопутным войскам, защищавшим порты и военно-морские базы, а также для прикрытия эвакуации войск с изолированных плацдармов. Для этого оно создало 3-ю и 7-ю флотилии плавучих батарей и 2-ю ударную группу в составе крейсеров и эскадренных миноносцев. Плавучие батареи действовали в Данцигской бухте, у Кольберга и особенно активно в Штеттинском заливе (Штеттинер-Хафф), корабли 2-й ударной группы — у Мемеля и в Данцигской бухте.

Советское командование поставило перед Краснознаменным Балтийским флотом задачу — воспретить кораблям противника обстреливать позиции наших войск. Для ее решения были привлечены артиллерия, торпедные катера, подводные лодки и морская авиация. Буржуазный историк Ю. Майстер в своей книге «Война на море в восточноевропейских водах в 1941 —1945 гг.» пишет: «Советская авиация совершала налеты главным образом на порты, которые находились еще в руках немцев. В конце марта усилия авиации концентрируются в основном на атаках против боевых кораблей, крейсеров и эскадренных миноносцев, независимо от того, находились ли последние на позициях стрельбы или просто стояли на якорях». К 8 апреля германские крейсеры ушли из Данцигской бухты в Свинемюнде. Во время перехода авиация атаковала вражеские корабли, повредив крейсер «Принц Ойген» и эскадренный миноносец «Z-13». 16 апреля были вынуждены уйти из Данцигской бухты последние шесть немецких эсминцев.

Для артиллерийской поддержки войск, оборонявшихся на побережье Померанской бухты, противник сумел использовать крейсеры «Лютцов», «Принц Ойген», «Нюрнберг», линейный корабль «Шлезиен» и специально оборудованные плавучие батареи. Но вскоре «Лютцов» был выведен из строя английскими летчиками. 4 мая на рейде Свинемюнде советская авиация потопила линкор «Шлезиен» и охранявший его эскадренный миноносец. Кроме того, на рейде и в гавани Свинемюнде советские летчики пустили ко дну вспомогательный крейсер «Орион», миноносец «Т-36» и плавучую батарею «Гуммель». К концу войны в составе германского флота остались боеспособными только крейсеры «Принц Ойген» и «Нюрнберг», которые были уведены в Копенгаген. Однако из-за отсутствия топлива они не могли принять участия в боевых действиях.

В ожесточенных боях летчики-балтийцы сражались, не щадя своей жизни. 11 апреля у мыса Хель совершили подвиг летчик младший лейтенант И. А. Комозов и стрелок младший сержант И. Ф. Киркаленко, которые направили свой горящий штурмовик в немецкий тральщик «М-376» и потопили его.

Всего в 1945 г. авиация Краснознаменного Балтийского флота произвела 11 774 самолето-вылета и нанесла противнику значительный урон. В течение последних четырех месяцев войны во взаимодействии с фронтовой авиацией Красной Армии она потопила 96 транспортных судов общим водоизмещением более 270 тыс. тонн. Кроме того, были потоплены два линейных корабля, 3 эскадренных миноносца, подводная лодка, 6 сторожевых кораблей, 16 тральщиков и несколько десятков мелких вспомогательных судов.

Начиная с марта боевая деятельность советских подводных лодок на морских сообщениях противника также стала более эффективной. В это время гитлеровцы использовали для эвакуации своих войск морем все, что могли: буксиры, шаланды, различные катера и даже парусники. Для эвакуации войск были использованы надводные боевые корабли и даже подводные лодки. Поэтому советские подводники всегда могли выбрать нужную цель. Большого успеха добилась подводная лодка «Л-3» под командованием капитана 3 ранга В. К. Коновалова. 17 апреля северо-западнее Данцигской бухты она потопила теплоход «Гойя», шедший в охранении сторожевых кораблей. Через несколько дней эта же подводная лодка потопила транспорт «Роберт Мюллер», перевозивший войска. Подводная лодка «Щ-310», действуя на подходах к Лиепае, потопила два транспорта. Смело и решительно дей­ствовала и подводная лодка «К-52». В походе, который продолжался с 17 по 30 апреля, она трижды успешно атаковала противника. Вечером 24 апреля экипаж лодки получил радиограмму, в которой командование бригады поздравляло ее командира капитана 3 ранга И. В. Травкина с присвоением ему звания Героя Советского Союза .

Кроме основного оружия — торпед, подводные лодки использовали мины. В 1945 г. они поставили у баз и на узлах путей сообщения 72 мины. Подводный минный заградитель «Лембит» под командованием капитана 2 ранга А. М. Матиясевича в марте вышел в свой седьмой боевой поход. На лодке было 20 мин и несколько торпед. Чтобы поставить мины точно на пути движения вражеских кораблей, лодка тщательно разведывала маршруты их движения. Через несколько дней на поставленных минах подорвались транспорт и сторожевой корабль противника.

Подводные лодки не только топили вражеские транспорты и корабли охранения, но и отвлекали на себя часть сил германского флота. С января по май 1945 г. подводники Балтийского флота потопили 13 транспортов общим водоизмещением более 73 тыс. тонн. Такой успех объясняется возросшим мастерством личного состава подводных лодок. Для обеспечения своих морских перевозок и борьбы с тремя — пятью нашими лодками, находившимися в море, противник вынужден был использовать более сотни кораблей. Только в 1945 г. для этой цели были вновь сформированы 3-я и 12-я флотилии охотников за подводными лодками. Кроме того, 70 вспомогательных судов были вооружены и сведены в 3-ю и 14-ю дивизии сторожевых сил.

Активные боевые действия на морских сообщениях противника вели торпедные катера. Они последовательно развертывались в освобожденных портах Швентойи, Мемель, Кранц, Нейфарвассер (севернее Данцига) и Кольберг. Вследствие того что оставляемые порты и базы гитлеровцы разрушали или минировали, советские корабли не всегда могли входить в них сразу же после освобождения. Число торпедных катеров, действовавших на морских сообщениях, ограничивалось трудностями базирования и перевозки их по железной дороге в освобожденные порты. Так, в период самых интенсивных морских перевозок противника, в начале апреля 1945 г., к боевым действиям были готовы всего лишь 14 катеров. Остальные находились в ремонте или следовали по железной дороге в пункты нового базирования. Тем не менее действия торпедных катеров из освобожденных портов мешали гитлеровцам использовать свои корабли для поддержки сухопутных войск и затрудняли эвакуацию окруженных гарнизонов.

11 апреля несколько торпедных катеров скрытно перешли в Нейфарвассер и заняли выгодную позицию на путях движения транспортов противника, которые вывозили войска из Данцигской бухты. 16 апреля два торпедных катера под командованием лейтенанта Н. А. Короткевича и капитан-лейтенанта В. В. Солодовникова совершили внезапный ночной налет на якорную стоянку немецких кораблей у порта Хель. Сблизившись с противником, катера внезапно атаковали эскадренный миноносец «Z-34» и потопили его.

21 апреля группа торпедных катеров, производя поиск кораблей противника на фарватерах Данцигской бухты, обнаружила миноносец, транспорт, два сторожевых корабля и несколько быстроходных десантных барж. Катера смело и решительно вступили в неравный бой. Одному из них, которым командовал старший лейтенант А. М. Аксенов, удалось атаковать с короткой дистанции вражеский транспорт и потопить его.

Из гавани Нейфарвассер на поиск немецких кораблей вышла группа торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта П. П. Ефименко. В ночь на 28 апреля на подходе к косе Хель три сторожевых корабля несколько раз пытались пересечь курс наших катеров. Предполагая, что на рейде и в порту Хель находятся транспорты противника, советские моряки решили прорваться на вражеский рейд. Удачным маневром им удалось выйти к стоянке неприятельских судов. Катер под командованием старшего лейтенанта Н. С. Филимонова потопил пароход «Эмиль Заубер», а катер старшего лейтенанта И. Я. Устимова — самоходную десантную баржу. Вражеские сторожевые корабли и береговые батареи открыли огонь по нашим катерам. Но под прикрытием дымовой завесы им удалось без потерь уйти с рейда.

Значительные потери враг понес от мин, поставленных советскими кораблями и самолетами союзников. 14 марта во время эвакуации с косы Хель подорвались на минах миноносцы «Т-3» и «Т-5»; обе команды и все, кто находился на борту, погибли. 3 мая взорвался на мине и затонул эскадренный миноносец «Z-43». Всего на минах подорвалось 15 торговых судов и 18 боевых кораблей противника.

В результате активных действий авиации, подводных лодок и торпедных катеров Краснознаменного Балтийского флота противник в 1945 г. на Балтийском море потерял 151 транспорт общим водоизмещением 406 тыс. тонн и 98 боевых кораблей и вспомогательных судов.

Приведенные цифры и факты опровергают утверждения гитлеровского адмирала Ф. Руге о том, что русский Балтийский флот лишь на бумаге выглядел солидно. Моряки Балтики, действуя в сложных условиях, вынудили врага провести обширные оборонительные мероприятия на море и нанесли ему серьезный материальный ущерб. Борьба на коммуникациях оказывала большое влияние на ход боевых действий сухопутных войск в приморских районах. Удары по транспортным средствам и портам Лиепая, Пиллау, Данциг, Хель, а также постановка минных заграждений у этих портов существенно помогли советским войскам в уничтожении прижатых к морю группировок. На совещании в гитлеровской ставке 1 апреля 1945 г. отмечалось, что одной из причин, вызвавших отступление германских войск в районе Данцига, было плохое снабжение группировки боеприпасами .

Вследствие недостатка транспортных средств у противника и все возрастающих ударов Краснознаменного Балтийского флота была сорвана эвакуация немецко-фашистских войск с изолированных на побережье плацдармов. Правда, необходимо отметить, что в последние дни войны фашистскому командованию удалось организовать массо­вую эвакуацию немецких войск и населения, чему способствовало английское командование, которое не воспрепятствовало использованию для эвакуации многочисленных плавсредств, находившихся в западных портах Германии. 3 мая германское командование отдало приказ о самозатоплении кораблей и, следовательно, о прекращении эвакуации. 5 мая было дано новое указание — усилить эвакуацию с востока. Амери­канский историк Морисон в своей книге «Битва за Атлантику выиграна» по этому поводу пишет: «Еще до смерти Гитлера Дёниц направил в Балтийское море для эвакуации немцев, отступивших под натиском русских армий, много кораблей и судов. Монтгомери неофициально разрешил продолжать эту эвакуацию, которая шла до 9 мая, когда вступил в силу документ о безоговорочной капитуляции. Это была самая массовая эвакуация за всю войну». Но и в этих условиях советская авиация потопила большое количество вражеских судов.

Таким образом, Краснознаменный Балтийский флот действиями против морских сообщений противника внес значительный вклад в дело окончательного разгрома фашистской Германии. Однако из-за ограниченного количества подводных лодок, торпедных катеров и невозможности использовать крупные надводные корабли флот не мог полностью блокировать с моря курляндскую и другие изолированные группировки, а также надолго прервать морские сообщения врага в Балтийском море.

Одновременно с боевыми действиями на морских сообщениях противника Краснознаменный Балтийский флот оказывал непосредственную поддержку приморскому флангу советских войск. Береговая железнодорожная артиллерия флота активно поддерживала части и соединения, которые вели бои на побережье Балтийского моря. Она принимала участие в штурме Кенигсберга и уничтожении противника на Земландском полуострове. После разгрома немецко-фашистских войск в Восточной Пруссии 16 дивизионов береговой железнодорожной артиллерии были переведены в Латвию, где моряки-артиллеристы приняли участие в борьбе против курляндской группировки врага.

Морские бронекатера, малые охотники за подводными лодками и торпедные катера начали оказывать непосредственную поддержку сухопутным силам лишь в апреле, после их перебазирования в освобожденные порты. В течение февраля — апреля из Ораниенбаума, Таллина и Риги по железной дороге в Мемель и Тапиау на реке Прегель было перевезено более 100 различных боевых катеров. Бронекатера артиллерийским огнем поддерживали наступавшие войска на берегу залива Фришес-Хафф западнее Кенигсберга, уничтожали самоходные баржи и другие плав средства противника, в ходе наступления высаживали небольшие десанты для захвата дамб и причалов, препятствуя отходу и эвакуации прижатых к морю немецко-фашистских войск. С 15 по 17 апреля советские бронекатера в Кёнигсбергском заливе уничтожили четыре баржи и более ста мотоботов и шлюпок с войсками, эвакуировавшимися из Пайзе .

После овладения 25 апреля портом Пиллау остатки немецких войск отошли на косу Фрише-Нерунг. В соответствии с решением командующего 11-й гвардейской армией в ночь на 26 апреля на косу были высажены два десантных отряда: со стороны Данцигской бухты на торпедных катерах — 600 человек и со стороны залива Фришес-Хафф на бронекатерах, тральщиках и вспомогательных плавсредствах — около 1300 человек. Одновременно войска армии начали переправу из Пиллау через пролив Зее-Тиф. В результате упорных и ожесточенных боев немецкие войска были разгромлены.

В начале мая флот приступил к подготовке десанта на остров Борнхольм, где немцы организовали базу для своих кораблей и куда вывезли из Померании большое количество войск. На ультиматум советского командования сдать остров немцы ответили отказом. Тогда, начиная с 5 мая, авиация флота стала наносить удары по боевым кораблям и транспортам в портах Борнхольма, в результате чего до десяти судов врага было потоплено и повреждено. В день капитуляции Германии торпедные катера высадили на остров небольшой десант. Немцы не оказали ему никакого сопротивления и сложили оружие. В последующем флот перевез на остров Борнхольм части 132-го стрелкового корпуса 19-й армии, которые и приняли капитуляцию всех немецких частей.

Нарушение морских сообщений противника и непосредственная поддержка наступавших войск были важными, но не единственными задачами Краснознаменного Балтийского флота. Большое место в боевых действиях флота занимала также защита своих морских коммуникаций от ударов противника. С октября 1944 г. на Краснознаменный Балтийский флот была возложена задача — обеспечить перевозки грузов из Швеции в Ленинград. Наиболее опасным был участок коммуникации от Швеции до финских шхер. Для его обороны на Аландских островах были развернуты корабли советского и финского флотов, организована патрульно-дозорная служба для охраны открытых участков фарватеров в районе Ханко, острова Утё и в проливе Седра-Кваркен.

Движение транспортов из Швеции в Ленинград началось 4 ноября 1944 г., пос­ле того как были развернуты противолодочные и тральные силы флота по всему северному берегу Финского залива, а финны очистили от мин свой шхерный фарватер. Из Стокгольма транспорты следовали шведскими шхерами до южной части Ботнического залива, затем в районе Турку входили в финские шхеры.

Чтобы не пропустить германские подводные лодки в Ботнический залив, в проливе Седра-Кваркен военно-морскими силами Советского Союза, Финляндии и Швеции был создан противолодочный рубеж. Шведские власти обещали не пропускать через контролируемые ими шхерные фарватеры гитлеровские подводные лодки. В проливе Седра-Кваркен финны и шведы поставили минное заграждение. Южнее минного заграждения противолодочный дозор несли советские корабли, базировавшиеся на Аландские острова.

Наряду с обеспечением перевозок импортных грузов флот осуществлял каботажные перевозки между Ленинградом, Таллином и портами Рижского залива. Основную опасность на этих маршрутах создавали немецкие подводные лодки. Для борьбы с ними были сформированы две противолодочные авиаэскадрильи, установлены радиолокационные и теплопеленгаторные станции. Прибрежный фарватер Таллин — Моонзунд был прикрыт минными заграждениями. Увеличилось число кораблей, имеющих гидроакустические станции обнаружения. Результаты не замедлили сказаться. 9 января малый охотник № 124 под командованием лейтенанта Н. Д. Дени­кина при помощи гидроакустической станции обнаружил подводную лодку «U-679» и потопил ее. Еще три подводные лодки «U-676», «U-745» и «U-367» погибли на минных заграждениях в феврале — марте 1945 г., не достигнув поставленных целей.

Краснознаменный Балтийский флот успешно защищал свои морские коммуникации. Финский, Рижский и Ботнический заливы были недоступны для немецких подводных лодок. С ноября 1944 по февраль 1945 г. из Швеции и Финляндии было проведено в Ленинград более 160 транспортов. За это время погиб один лишь финский транспорт, шедший в Ленинград с грузом бумаги. Он подорвался на минах в районе полуострова Порккала-Удд.

Таким образом, в последние месяцы войны Краснознаменный Балтийский флот весьма успешно нарушал вражеские морские сообщения в Балтийском море. Активные боевые действия флота вынуждали противника выделять для обеспечения перевозок крупные военно-морские силы и не давали ему возможности оказывать непосредственную поддержку с моря флангам своих сухопутных войск. Действия флота на морских сообщениях способствовали разгрому немецко-фашистских войск в Прибалтике, Восточной Пруссии и Восточной Померании. Германский флот понес большие потери в транспортных средствах, боевых кораблях и личном составе.