Если под термином «цивилизация» подразумевается совокупность материальных характеристик общества (в противоположность понятию «культура», которое относится к комплексу духовных черт народа), то можно сказать, что существовала единая османская цивилизация, представлявшая собой часть более обширной цивилизации всего региона, расположенного между Западом и Востоком.
Османская цивилизация вдохнула жизнь в многонациональное общество, где было столько же разных культур, сколько и разных наций.Эта цивилизация была не только транснациональной, но и — равным образом — транс религиозной. В этом смысле Османская империя отличалась от своей предшественницы Византии, цивилизация которой основывалась на преобладающем православном христианстве, однако в такой же степени она была не похожа на арабскую или иранскую империи, опиравшиеся на ислам. Благодаря демографическому составу, христианскому и мусульманскому, Османской империи в зените своей славы удалось создать уникальную систему равновесия и синтеза, из которой возникло самобытное общество: ни собственно христианское, ни мусульманское, а в основе своей османское. Таким образом, она прекрасно исполнила роль центра региона, являющегося промежуточным звеном между Западом и Востоком.
За многие тысячи лет на Евразийском континенте, где Европа представляет собой лишь один из полуостровов, сформировалось три крупных цивилизационных ареала: а) Запад, или Западная Европа, к которому сегодня принадлежат также Северная и Южная Америка, Австралия и Новая Зеландия; б) Восток, или Дальний Восток — Индия, Юго-Восточная Азия (с Индонезией) и Китай (с Кореей и Японией); в) Промежуточный регион, который относится одновременно к Западу и Востоку (карта 3).
Исходя из своего преподавательского опыта утверждаю, что практически невозможно найти ни одной настенной географической карты, на которой были бы представлены и Балканы, и Анатолия. На карте Европы изображены Балканы, но нет Анатолии, а на карте Среднего Востока есть Анатолия, но отсутствуют Балканы. В учебниках также если речь идет об истории Балкан, то о Турции упоминается лишь как о внешнем факторе, если же исследуется история Среднего (Ближнего) Востока, то вы не найдете сведений о Византийской империи и Балканских странах. Несомненно, века бытования предрассудков вынудили историков, и даже географов, произвольно провести вертикальную черту через Эгейское море. Привычка разделять Евразийский континент на Европу географическую, обращенную к Азии, с одной стороны, и Европу христианскую, обращенную к мусульманской Азии, — с другой, полностью исказила представления о Промежуточном регионе. Это привело к противопоставлению европейских христианских Балкан и азиатского мусульманского Среднего Востока. Однако во все времена достаточно было поговорить с путешественником или с жителем прибосфорского района Стамбула, чтобы понять неточность подобного утверждения. Впрочем, вытекающие из него политические и философские последствия были катастрофическими: как турок не имел своего законного места в Европе, поскольку был мусульманином и азиатом, так и грек не имел места в Азии, поскольку был европейцем и христианином!
Склонность османского общества к синтезу отмечалась многими местными мыслителями (мусульманами и христианами), например турецким ученым-юристом мусульманином Симавна-лы Бедреддином и его сторонниками в начале XV в., дервишами народного ислама, монахами- христианами, практиковавшими исихазм (разновидность христианской йоги). Согласно традиции отцов пустыни, их покровителем был грек, архиепископ Фессало-ники св. Григорий Палама (середина XIV в.). Он поддерживал религиозные связи с турками-мусульманами и надеялся достичь с ними согласия в плане веры.
Однако основы идеологии эллинотюркизма были заложены известным греческим философом XV века Георгием Трапезунд-ским. Отмечая важность для Промежуточного региона главного культурного фактора — сосуществования и взаимозависимости эллинизма и тюркизма, восходящих к XI в., — он создал проект турецко-греческого политического союза. Здесь автор высказывает точку зрения, характерную для западных ученых первой трети XX в. и ныне практически полностью пересмотренную. Исихазм представляет собой традицию углубленной молитвы, совсем не обязательно сопровождаемой какими-то особыми психофизическими приемами, что само по себе делает сопоставление с йогой невозможным. Традиция так называемой «умной молитвы» восходит как минимум к V в., а в XIV столетии св. Григорий Палама и его приверженцы лишь сформулировали систематизированное обоснование .этой древней практики. Учение
исихазма (или паламизма) было провозглашено на Константинопольских соборах 1340-1350-х гг. точно выражающим учение святых отцов и истинно православным. Что же касается связей св. Григория Паламы с турками-мусульманами, то он, находясь некоторое время в турецком плену, действительно общался с представителями турецкой аристократии и мусульманскими богословами, однако вел с ними диспуты, и по источникам видно, что под «согласием в вере» святой понимал обращение турок в православие.
На следующий день после вступления Мехмеда II Завоевателя (Фатиха) в Константинополь Георгий Трапезундский направил ему два письма, в которых убеждал султана создать «двуглавое» турецкогреческое государство. А уже в июле 1453 г., менее чем через два месяца после падения великого города, он подготовил исследование «Об истине верования христиан», которое также передал Завоевателю. В нем доказывалось, что ислам и христианство не имеют принципиальных различий и что в интересах правителя объединить обе религии под одним скипетром на основе равноправия. И хотя Мехмед II, будучи достойным императором Промежуточного региона и обладая открытым и в высшей степени склонным к синтезу умом, не мог буквально следовать предложениям философа из Трапезунда, он согласился с основной мыслью и предоставил православной церкви привилегии, которые с самого начала заложили фундамента совместного турецко-эллинского господства, продолжавшего расширяться вплоть до XIX века.
Османская империя, которая подобно своей византийской предшественнице была по преимуществу страной Промежуточного региона, имела — как и ее венский аналог на Западе и пекинский на Востоке — вселенское предназначение. В 1466 г. Георгий Трапезундский в письме, также адресованном Мехмеду II Завоевателю, выразил этот «экуменизм» в следующих словах: «Никто не сомневается, что ты по праву являешься императором римлян [византийцев]. Поскольку в действительности императором является тот, кто по закону владеет престолом империи. А престолом Римской [Византийской] империи является Константинополь: следовательно, тот, кто по праву владеет этим городом, и есть император. Не от людей, а от Бога ты владеешь вышеназванным троном, завоеванным твоей саблей: следовательно, ты являешься законным императором римлян… А тот, кто является императором римлян, является также императором всего земного шара».
В послании ясно выражено исключительно синтетическое призвание османской цивилизации. До 1839 г. в Османской империи не существовало единого официального языка, но в любом случае турецкий язык не играл такой же главенствующей роли, какую в Византии придавали греческому, в арабских государствах — арабскому или в Персидской империи — фарси. Это был язык крестьян, простолюдинов, язык «неблагородный». В театре теней персонаж из народа Карагёз говорил по-турецки, а Хадживат, образованный чиновник, — по-арабски. Непонятная ни публике, ни Карагёзу арабская речь вызывала смех в зале.
Наряду с турецким, языком крестьян, существовал греческий — язык торговли, принятый в многонациональной среде буржуазии. Таким образом, третье сословие империи пользовалось как национальными языками: турецким, арабским, болгарским, греческим и т.д. (крестьяне), так и только греческим (буржуазия). Традиционная правящая верхушка (авторитетные знатоки теологии и религиозного права, составлявшие группу улемов) в качестве своего профессионального языка использовала классический арабский. В медресе, высших образовательных школах (соответствующих уровню средней и высшей школы), обучали лишь арабскому и персидскому языкам, переводить арабский текст Корана на турецкий язык запрещалось.
Но поскольку среди жителей империи преобладали турки, то на протяжении веков сформировалась своеобразная смесь арабского, персидского и турецкого языков, которая после начала реформ — танзимата (1839) — была провозглашена официальным языком, получившим название османского. В 1851 г. историк Ахмед Джевдет-паша (1822-1895) совместно с одним из реформаторов и будущим великим визирем Мехмедом Фуат-пашой (1815-1869) опубликовал первую грамматику османского языка. В период наивысшего расцвета Османской империи, в XVI в., самым значительным культурным центром Промежуточного региона была ее столица — Стамбул. В то время художественное и интеллектуальное творчество в арабских и иранских странах находилось в состоянии упадка. «Свет цивилизации» шел из Стамбула. «Османский стиль» распространился во все края вселенной: на Балканы, в Багдад, Алеппо, Дамаск, Каир, Тунис, Алжир.
Может я плохо знаю историю, но исходя из прочитанного, сделала вывод, что все эти религиозные войны начались исключительно в Европе. Все эти крестовые походы, убийства гугенотов, сжигание ведьм — велись католиками во «славу Господа», точно так же, как сейчас это делают фанатики-мусульмане во «славу Аллаха».