Прибалтика под гнетом немецких оккупантов. Наступление советских войск на прибалтику 1944 г.

Летом 1944 г. Эстония, Латвия и Литва еще находились под гнетом немецко-фашистских захватчиков. Трехлетняя оккупация принесла неисчислимые бедствия народам этих молодых советских республик. Гитлеровцы стремились превратить Прибалтику в составную часть фашистской Германии «путем германизации подходящих в расовом отношении элементов, колонизации представителями германской расы и уничтожения нежелательных элементов». Генеральным планом «Ост» полное онемечение Эстонии и Латвии намечалось произвести в течение 20 лет . С этой целью планировалось заселить страны Прибалтики определенным количеством немцев, а из местных жителей оставить лиц, обладающих «ярко выраженными признаками нордической расы». Людей, «не подходящих» в расовом отношении, гитлеровцы рассчитывали переселить на Восток и даже в другие страны. Таким образом фашистские заправилы предполагали ликвидировать государственную и национальную самостоятельность прибалтийских народов и превратить их в послушных рабов немецких оккупантов. Уже в 1941 г. вся гражданская власть в Прибалтике была сосредоточена в руках имперского комис­сара, который имел штаб-квартиру в Риге. В Эстонии, Латвии и Литве власть принадлежала генеральным комиссарам, подчинявшимся имперскому комиссару. В уездах и крупных городах этих республик назначались немецкие комиссары и бургомистры. Государственным языком был объявлен немецкий язык. Нацисты упразднили даже самые названия «Литва», «Латвия», «Эстония», заменив их безличным выражением «бецирке»—округ.

Однако после первого крупного поражения под Москвой гитлеровцы объявили в марте 1942 г. о введении в прибалтийских республиках так называемого «административного самоуправления». Внешне это выразилось в создании института советников при немецких генеральных комиссарах. Стремясь обмануть население, оккупанты заявили, что советники будут ведать отдельными отраслями народного хозяйства. В действительности же это являлось маневром, рассчитанным на то, чтобы ослабить сопротивление прибалтийских народов. На должности советников назначались только представители местной буржуазии, с помощью которых гитлеровцы проводили политику произвола и грабежа.

В угоду немецким колонистам фашистские поработители лишили крестьян земли, полученной ими от Советской власти в 1940—1941 гг. Оккупанты изгоняли крестьян целыми семьями из их усадеб, не давая возможности захватить с собой ни продовольствия, ни одежды. Многих отправляли на принудительные работы в Германию или в немецкие хозяйства в Прибалтике, где работники содержались в нечеловеческих условиях. Насколько чудовищны были колонизаторские планы фашистов, видно из циничного выступления гитлеровского министра земледелия Дарре, который говорил: «На всем восточном пространстве только немцы имеют право быть владельцами крупных поместий. Страна, заселенная чужой расой, должна стать страной рабов, сельскохозяйственных слуг и промышленных рабочих».

Колонизаторская политика проводилась и в городах, где гитлеровцы выселяли жителей из домов центральных улиц и заселяли их немцами. Многие заводы и фабрики были закрыты, а их оборудование вывезено в Германию. В результате насилия и безудержного грабежа резко ухудшилось положение трудящихся, особенно рабочих. Оккупанты лишили их всех прав. Профессиональные союзы были ликвидированы. Директора фабрик и заводов могли по своему усмотрению устанавливать продолжительность рабочего дня, подвергать рабочих телесным наказаниям, сажать их в карцер. Вынужденные трудиться по 12—16 часов в сутки, рабочие получали лишь голодную норму хлеба (150—200 граммов в день). Немецкие палачи беспощадно уничтожали население Прибалтики. Так, в период оккупации в Латвии было истреб­лено 250 тыс. человек, в Эстонии — свыше 125 тыс. человек.

Стремясь уничтожить национальную культуру прибалтийских народов, фашисты закрывали школы, приводили в негодность школьные здания, делали все для того, чтобы воспрепятствовать воспитанию и образованию детей. Только в Эстонии они разрушили более 275 школьных зданий, не считая тех, которые были превращены в казармы и склады. Пытаясь подорвать дружбу народов Советского Союза, нацисты вычеркивали из учебников те страницы, где рассказывалось о героических подвигах эстонцев в борьбе против немецких завоевателей в прежние времена и о той помощи, которую оказывал им русский народ. Многие передовые, прогрессивно настроенные учителя были отстранены от работы в школах, сотни учителей заключены в концентрационные лагеря. Все это привело к тому, что в последний год оккупации почти все школы в Эстонии фактически прекратили работу. В тех же из них, которые продолжали еще существовать, детям прививалось преклонение перед всем немецким, их воспитывали в духе рабской покорности колонизаторам.

Бедствия народов Прибалтики в большой мере усугублялись тем, что оккупационным властям в проведении их бесчеловечной политики помогали изменники Родины — буржуазные националисты, стремившиеся к отторжению Эстонии, Латвии и Литвы от Советского Союза и к восстановлению капиталистических порядков. Вместе С захватчиками они грабили народ, уничтожали его культурно-просветительные учреждения. О предательской политике буржуазных националистов свидетельствует, в частности, известный меморандум литовско-немецких националистов,в котором они называли отторжение Мемеля (Клайпеды) от Литвы «упорядочением положения Клайпедского края» и изъявляли желание, чтобы «Литва была включена в новую Европу», руководимую великой Германией. Из националистических банд так называемого «Фронта литовских активистов» оккупанты создали охранные политические батальоны, которые использовались для несения полицейской службы в Литве и за ее пределами. По заданию гестапо эти подразделения участвовали в уничтожении советских активистов, евреев, в угоне населения на каторжные работы вГерманию. При помощи националистов фашистские захватчики организовали в Литве воинские подразделения для борьбы с партизанами. Однако все эти формирования распались, когда гитлеровцы попытались отправить их на советско-германский фронт. Деятельности буржуазных националистов способствовало то, что к началу войны в республиках Прибалтики не было еще полностью ликвидировано кулачество. Оно стало опорой фашистского оккупационного режима.

Трудящиеся Прибалтики с первых же дней войны под руководством оставшихся на местах коммунистов стали оказывать сопротивление гитлеровским захватчикам и их наймитам. Как боевой призыв к борьбе против оккупантов звучали вдохновенные слова революционного поэта Латвии Яна Райниса:

Сеяли смерть вы,
Злобу и страх,—
Их и пожнете
На наших полях.

Рабочие фабрик и заводов, несмотря на жестокие репрессии, саботировали распоряжения предпринимателей, снижали выпуск продукции. Крестьяне сжигали хозяйства немецких колонистов, срывали поставки сельскохозяйственных продуктов. В городах и деревнях создавались антифашистские комитеты, объединявшие представителей всех слоев населения, вовлекавшие в борьбу лучших сынов и дочерей эстонского, латвийского и литовского народов. Одновременно восстанавливались и активизировали свою деятельность партийные организации, благодаря чему сопротивление народов Прибалтики все более возрастало.

Под руководством подпольных партийных организаций на территории Прибалтики начало широко развертываться партизанское движение. Особенно оно усилилось после создания республиканских штабов партизанского движения, работой которых руководили ЦК КП(б) Эстонии, Латвии и Литвы. Эти штабы планировали разведывательную и диверсионную деятельность партизанских отрядов, организовывали их взаимодействие с частями Красной Армии. Они ведали также вопросами материально-технического обеспечения партизан и подготовкой кадров.

Большой размах партизанская борьба приняла в 1944 г., когда Красная Армия подходила к границам Прибалтики. В это время гитлеровцы объявили очередную мобилизацию прибалтийского населения, что вызвало взрыв возмущения трудящихся. Укрываясь от мобилизации, призывники уходили к партизанам. Это делало партизанское движение более массовым. В Латвии, например, летом 1944 г. оно охватило почти все уезды; здесь действовали три бригады и четыре отдельных отряда. Если к началу года в латвийских партизанских отрядах было 854 человека, то к лету их численность возросла до 1623 человек, а в сентябре в отрядах уже насчитывалось 2698 человек. Рост активно действовавших партизан сдержи­вался лишь недостатком оружия .

Партизанские действия в Латвии имели свои особенности. Отсутствие больших лесных массивов, преобладание хуторской системы в сельском хозяйстве, развитая сеть дорог и телефонная связь исключали возможность базирования крупных отрядов в определенных районах. Это вынуждало партизан вести борьбу небольшими отрядами и отдельными группами. Летом 1944 г. для партизан восточных районов Латвии трудности усугубились и тем, что им приходилось действовать непосредственно в расположении тылов немецко-фашистской группы армий «Север». И все же партизаны, искусно маневрируя, изматывая противника и уклоняясь от дневных боев, наносили оккупантам большие потери и из стычек с ними часто выходили победителями.

Активность латвийских партизан особенно возросла в дни, когда фронт приблизился к районам их действий. Так, в июле 1944 г. в ходе Псковско-Островской операции 3-го Прибалтийского фронта партизаны 1-й бригады под командованием В. П. Самсона оказали большую помощь частям 123-го стрелкового корпуса при захвате сильно укрепленного узла дорог Лиепна. В августе в районе Цесвайне партизаны 2-й бригады, которой командовал П. К. Ратынып, разобрали завалы и подготовили проходы для войск 2-го Прибалтийского фронта. В том же месяце 3-я партизанская бригада О. П. Ошкалнса, действовавшая юго-восточнее Риги, послала навстречу наступавшей 4-й ударной армии своих разведчиков и проводников. Штаб армии регулярно получал от партизан данные об отходе врага. Эти сведения были весьма ценны.

С исключительной теплотой вспоминают трудящиеся Латвии о подвигах славного партизана-подпольщика, руководителя рижского подполья Героя Советского Союза И. Я. Судмалиса. Боевые операции и диверсии, проводившиеся под его руководством, ошеломляли врага своей дерзостью. Несмотря на полицейскую слежку, бесстрашный коммунист разъезжал по Латвии, устанавливал связи с подпольщиками, партизанскими отрядами, готовил все новые и новые операции. Но с помощью провокаторов фашистам удалось напасть на след рижской подпольной организации. В мае 1944 г. они казнили легендарного латвийского подпольщика и партизана Судмалиса.

В Эстонии, как и в Латвии, партизаны в силу условий местности действовали только мелкими группами и небольшими отрядами. Густая телефонная сеть позволяла оккупантам быстро информировать свои части о выступлении партизан. Борьба затруднялась также тем, что гитлеровцам помогала эстонская фашистская организация «Омакайтсе». Однако партизаны Эстонии сражались мужественно и само­отверженно. Ярким примером этого может служить подвиг партизана Э. Ю. Меймре из отряда И. Ю. Юриссона, действовавшего в Пярнуском уезде. После жаркого боя Меймре, раненный в руку и ногу, вынужден был остаться в укрытии. Обнаруженный и окруженный карателями, он защищался до последней возможности и, чтобы не попасть живым в руки врага, подорвал себя гранатой. Советское правительство наградило отважного партизана орденом Отечественной войны I степени. В феврале 1944 г. с подходом Красной Армии к границам Эстонии партизанское движение активизировалось. Особенно большой размах оно получило в период боев за освобождение республики.

Во время подготовки к наступлению и в ходе боевых действий советских войск партизанские отряды в Прибалтике вели разведку, наносили удары по немецким коммуникациям. Народные мстители взрывали мосты, пускали под откос вражеские эшелоны с военной техникой, уничтожали железнодорожные станции, громили гарнизоны противника. Нараставшие удары латвийских, литовских и эстонских партизан вынуждали немецко-фашистское командование выделять для их подавления значительные силы.

Летом 1944 г. стратегическое положение на прибалтийском направлении определялось общими успехами Красной Армии. Непосредственное влияние на оперативно-стратегическую обстановку оказали операции под Ленинградом и Новгородом в январе — феврале 1944 г. и в Карелии витоне — июле 1944 г., в ходе которых немецкие войска были отброшены от Ленинграда и Новгорода в Прибалтику, а финские войска — с Карельского перешейка к границе с Финляндией. При этом войска Ленинградского фронта во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом подошли к реке Нарве и, форсировав ее юго-западнее города Нарвы, овладели небольшим плацдармом. Южнее войска фронта занимали восточное побережье Чудского озера, а войска 3, 2 и 1-го Прибалтийских фронтов находились на рубеже восточнее Пскова, Острова, Идрицы и Полоцка, то есть на ближайших подступах к восточным границам оккупированных Эстонской и Латвийской Советских Социалистических Республик.

Подступы к Прибалтике в это время обороняли отошедшие сюда войска группы армий «Север» (оперативная группа «Нарва», 18-я и 16-я армии) и часть сил 3-й танковой армии, входившей в группу армий «Центр». Всего на прибалтийском направ­лении гитлеровское командование к июню сосредоточило 47 дивизий и 1 бригаду .

Прибалтика имела для фашистской Германии большое стратегическое значение. Она прикрывала Восточную Пруссию с северо-востока, являясь по отношению к ней своеобразным «предпольем», как об этом неоднократно заявляло германское командование. Удержание Прибалтики позволяло Германии продолжать блокаду нашего флота в восточной части Финского залива, поддерживать связь с Финляндией (до сентября 1944 г.), а также со Швецией, поставлявшей Германии стратегическое сырье. Наконец, враг рассчитывал, что, располагая крупной группи­ровкой в Прибалтике, он сможет наносить с севера фланговые удары по советским войскам, если они перейдут в наступление в направлении Польши и Восточной Пруссии. Советская Прибалтика имела немаловажное значение для Германии и как база снабжения. В Эстонии, например, оккупанты использовали заводы по переработке местных горючих сланцев. Из прибалтийских республик фашисты продолжали вывозить сельскохозяйственные продукты.

Противник создал в Прибалтике глубоко эшелонированную оборону. По линии Нарва—Псков—Идрица—Полоцк был подготовлен первый оборонительный рубеж, который гитлеровцы именовали северной частью «восточного вала». К западу от этого рубежа, на глубине 40—50 километров, оборудовался тыловой рубеж, а за ним еще три промежуточных. Однако все расчеты вражеского командования на сооружение непреодолимой обороны на этом направлении потерпели крах.

Освобождение советских прибалтийских республик от немецко-фашистских захватчиков началось еще в ходе Белорусской операции. Известно, что к исходу 4 июля войска Красной Армии разгромили в Белоруссии основные силы группы армий «Центр» и вышли на рубеж Диена —озеро Нарочь — Молодечно — западнее Минска. Развивая стремительное наступление, войска 1-го Прибалтийского фронта 7 июля пересекли железную дорогу Даугавпилс — Вильнюс, а 9 июля шоссейную дорогу Даугавпилс— Каунас. Войска 3-го Белорусского фронта к этому времени развернули бои за Вильнюс. Таким образом, уже в начале июля была освобождена часть территории Литовской ССР.

Успешное наступление Красной Армии в Белоруссии и разгром группы армий «Центр» вынудили гитлеровское командование в конце июня — начале июля перебросить туда из группы армий «Север» восемь пехотных дивизий и одну танковую. Это создало благоприятные условия и для перехода в наступление наших войск на прибалтийском участке фронта. Планом советского командования на лето 1944 г. предусматривалось такое наступление, и войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов уже готовились к нему.

4 июля Ставка передала 2-му Прибалтийскому фронту 4-ю ударную армию, наступавшую до этого в составе 1-го Прибалтийского фронта севернее Западной Двины, а 7 июля 3-му Прибалтийскому была передана 1-я ударная армия, находившаяся на 2-м Прибалтийском фронте.

По замыслу Ставки 2-й Прибалтийский фронт должен был разгромить противостоявшего противника, овладеть Резекне и Даугавпилсом и в дальнейшем наступать на Ригу с задачей отрезать во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом прибалтийскую группировку врага от его коммуникаций, ведущих в Германию. 3-му Прибалтийскому фронту предстояло разгромить псковско-островскую группировку противника, наступать на Выру и далее на Тарту и Пярну с задачей выйти в тыл нарвской вражеской группировки .

Используя успех 1-го Прибалтийского фронта, 2-й Прибалтийский фронт 10 июля перешел в наступление. Войска правого крыла фронта — 10-я гвардейская и 3-я ударная армии—наносили удар в общем направлении на Резекне, а левого крыла — 22-я и 4-я ударная армии — вдоль Западной Двины на Даугавпилс.

В составе 22-й армии успешно действовал под командованием генерал-майора Д. К. Бранткална 130-й латышский стрелковый корпус, сформированный в мае 1944 г. и состоявший из двух латышских стрелковых дивизий: 308-й и 43-й гвардейской. Ратные дела латышских воинов начались еще в битве под Москвой. 201-я латышская стрелковая дивизия героически отстаивала совместно с другими советскими дивизиями подступы к столице и понесла при этом большие потери. Затем она участвовала в освобождении Наро-Фоминска и Боровска и в октябре 1942 г. была преобразована в 43-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Пройдя долгий боевой путь, приняв участие в сражениях под Старой Руссой и Великими Луками, латышские части в 1944 г. подошли к границам своей республики. Они горели желанием скорее освободить родную землю от фашистских оккупантов.

К исходу 16 июля войска фронта, ломая упорное сопротивление врага и отражая его контратаки, продвинулись на глубину до 90 километров, преодолели основной и тыловой оборонительные рубежи противника, освободили города Опочку, Идрицу, Дриссу и перенесли действия на территорию Латвийской ССР. В районе Шкяуне (30 километров юго-западнее Себежа) первыми вступили на родную землю бойцы 130-го латышского стрелкового корпуса. Население радостно встречало своих освободителей. Вдоль дорог, по которым проходили части Красной Армии, собирались местные жители. Многие бойцы, сержанты и офицеры латышского корпуса находили в освобожденных поселках и хуторах своих родных и друзей.

Развивая наступление в тяжелых условиях лесисто-болотистой местности, вой­ска фронта преодолели и последующие оборонительные рубежи, освободив 27 июля город Резекне и во взаимодействии с войсками 1-го Прибалтийского фронта Даугав­пилс. К концу июля фронт продвинулся на глубину до 200 километров. За это время войска прорвали пять подготовленных оборонительных рубежей противника и подошли к Лубанской низменности. Эта лесисто-болотистая низменность допускала действия лишь на отдельных направлениях, по дорогам, и являлась серьезной естественной преградой на путях к Риге.

Успехи 2-го Прибалтийского фронта создали более благоприятные условия для перехода в наступление 3-го Прибалтийского фронта. Войска левого крыла этого фронта в период с 11 по 16 июля очистили от противника восточный берег реки Великой в районе Пушкинских Гор и 17 июля при активной поддержке авиации прорвали вражескую оборону. За двое следующих суток они продвинулись на запад до 40 километров. Развивая наступление на Гулбене, войска фронта 19 июля сломили сопротивление врага на рубеже реки Лжа и вступили на территорию Латвий­ской ССР, а 20 июля перерезали шоссе Остров—Резекне, создав угрозу обхода островской группировки противника. 21 июля перешли в наступление войска центральной группировки фронта, овладевшие в тот же день важным опорным пунктом врага — городом Островом. 22 июля начали наступление и войска правого крыла фронта на псковском направлении. Сбив противника с основного рубежа обороны, они овладели восточной частью Пскова, в ночь на 23 июля форсировали реку Великую севернее и южнее города и к утру завершили его освобождение. В результате последующих наступательных действий всех войск фронта противник к концу июля был отброшен на подготовленный им оборонительный рубеж «Мариенбург», проходивший от Псковского озера до Гулбене. При этом войска фронта на правом крыле вступили на территорию Эстонской ССР.

Таким образом, в конце июля войска 2-го Прибалтийского фронта подошли к Лубанской низменности, а войска 3-го Прибалтийского фронта, завершив Псковско-Островскую операцию, остановились перед, оборонительным рубежом противника «Мариенбург».

В целях развертывания дальнейшего наступления 3-й Прибалтийский фронт с 3 по 6 августа овладел районом Лауры, являвшимся выгодным исходным плацдармом. 10 августа наступление было возобновлено. Нанеся главный удар с рубежа Ирбоска—Лаура в направлении на Выру и прорвав в этом районе вражескую оборону, войска фронта 11 августа овладели Петсери, 13 августа — Выру и продолжали наступать на Тарту и Валгу. Успеху войск на тартуском направлении в значительной мере содействовал и наш десант, высаженный 16 августа бригадой речных кораблей Краснознаменного Балтийского флота в районе Мехикормы на западном берегу Чудского озера. Разгромив врага на подступах к Тарту, войска правого крыла фронта 24 августа ворвались на юго-западную окраину города, а на следующий день освободили его полностью. Одновременно они форсировалд реку Эмайыги и овладели плацдармом на северном берегу. Войска центра и левого крыла фронта к этому же времени вышли на восточный берег озера Выртсьярв — восточнее Валги — река Гауя (до Леясциема) и остановились перед подготовленным рубежом «Валга». С ьыхо-дом в район Тарту 3-й Прибалтийский фронт создал угрозу расчленения группы армий «Север». Противник вынужден был перебросить на тартуское направление свои резервы. В конце августа — начале сентября гитлеровцы предпринимали яростные контратаки, стремясь вновь захватить Тарту и выйти во фланг и тыл главной группировки 3-го Прибалтийского фронта. Встретив упорное сопротивление советских войск, 6 сентября они прекратили контратаки.

24 июля перешли в наступление и войска Ленинградского фронта. 26 июля они освободили город Нарву и углубили плацдарм на западном берегу реки Нарвы до 20 километров. Хотя дальнейшие наступательные действия этого фронта в августе не дали положительных результатов, они все же сковали главные силы оперативной группы «Нарва» и содействовали наступлению 3-го Прибалтийского фронта на Тарту.

Войска 2-го Прибалтийского фронта 1 августа возобновили наступление на Лубанской низменности. За первые десять дней они, обходя врага по непролазным топям, продвинулись на глубину до 60 километров, преодолели оборонительный рубеж противника на правом берегу реки Айвиексте, подошли к Цесвайне, Мадоне и Гостини. 13 августа войска фронта концентрическим ударом с севера и юго-востока овладели городом Мадоной— крупным узлом железных, шоссейных и грунтовых дорог.

Противник, усилив свою группировку, пытался контратаками вернуть утерянные позиции в районе Мадоны и ликвидировать плацдарм на правом берегу Айвиексте. Однако при активной поддержке авиации наши войска разгромили вражеские части западнее Мадоны, 19 августа овладели Эргли, а на следующий день— Гостини. Но врагу, стянувшему значительные силы, удалось все же потеснить совеские войска в районе Эргли. Гитлеровцы пытались задержать также продвижение войск правого крыла фронта, причем одновременно они готовили оборону на рубеже Леясцием—Эргли, на который и отошли, оставив Цесвайне.

В ожесточенных боях при форсировании реки Айвиексте, а также в районе западнее этой реки участвовал и 130-й латышский стрелковый корпус, бойцы которого показали возросшее воинское мастерство, образцы доблести и геройства. Так, в конце августа в боях у Виэталвы (15 километров юго-восточнее Эргли) прославился старшина Я. Я. Розе из 123-го гвардейского стрелкового полка 43-й гвардейской латышской стрелковой дивизии. Получив задание корректировать артиллерийский огонь, Розе поднялся на колокольню виэталвской церкви, находившейся на «ничейной» территории, откуда хорошо просматривались вражеские позиции. Точность стрельбы всполошила гитлеровцев, и они, подозревая, что в церкви находится разведчик, обрушили на нее шквал огня. Однако «выкурить» Розе врагу не удалось. При очередных огневых налетах он с рацией спускался на нижнюю площадку, а затем поднимался и снова продолжал выполнять свовэ задачу. Пять дней и ночей, пока не перешли в наступление советские войска, длился этот поединок. За совершенный подвиг гвардии старшина Я. Я. Розе был награжден третьим орденом Славы и стал первым в корпусе полным кавалерам этого почетного солдатского ордена. За мужество и отвагу, проявленные в августовских боях, было награждено 1745 солдат и офицеров 130-го латышского стрелкового корпуса.

Так, используя успех труппы наших фронтов, наносивших главный удар летом 1944 г. в центре советско-германского фронта, войска 2-го, 3-го Прибалтийских и Ленинградского фронтов добились в июле—августе значительных оператив­ных результатов на Северо-Западном театре военных действий. Успешно наступали в этот период на территории прибалтийских республик также войска 1-го Прибалтийского фронта. Выйдя к концу августа на рубеж южнее Бауска—Елгава—Добеле— Куршенай — восточнее Кельме, они освободили несколько уездов Литовской и Латвийской ССР. Общим итогом действий Прибалтийских и Ленинградского фронтов в июле—августе явилось продвижение на глубину более 200 километров, освобождение части Эстонской, значительной части Латвийской и большей части Литовской Советских Социалистических Республик. Войска группы армий «Север», по данным немецкого командования, только в августе 1944 г. потеряли 70 566 солдат и офицеров .

Трудящиеся освобожденных районов Латвии, Литвы и Эстонии радостно встречали Красную Армию. Они горячо благодарили родных воинов за избавление от фашистского рабства, стремились принять участие в окончательном разгроме гитлеровской Германии. В одном из местечек Латвии в беседе с бойцами латгалец А. С. Зомбарт сказал: «Немцы довели нас до того, что сейчас каждый латгалец, не только молодежь, но и все старики готовы с оружием в руках пойти против фашистов» . Молодые латгальцы охотно вступали в ряды Красной Армии. Население помогало советским частям восстанавливать разрушенные дороги, мосты, линии связи, предоставляло транспорт для подвоза боеприпасов и эвакуации раненых. Своими трудовыми делами трудящиеся Латвийской республики укрепляли тыл Красной Армии. В короткие сроки было восстановлено 45 молочных заводов, 8 мясоком­бинатов, 11 крупных мельниц. В освобожденных уездах и волостях начали работать партийные и советские органы.

* * *

После отхода на новый оборонительный рубеж, протянувшийся от Финского залива до реки Немана почти на тысячу километров, группировка противника включала к 1 сентября 56 дивизий (в том числе 5 танковых, 2 моторизованные) и 3 моторизованные бригады. Она насчитывала свыше 700 тыс. человек, 1216 танков и штурмовых орудий, около 7 тыс. орудий и минометов. Группу армий «Север» под­держивал 1-й воздушный флот, имевший 215 боевых самолетов. Всего в Прибалтике с учетом соединений 6-го воздушного флота, поддерживавших 3-ю танковую армию группы армий «Центр», у противника было 400 боевых самолетов.

Характерным в группировке врага являлось то, что на тукумском направлении фашистское командование на сравнительно небольшом участке Елгава—Ауце держало пять танковых дивизий. Это объяснялось тем, что враг ожидал здесь возобновления наступательных действий наших войск. Значительные силы были сосредо­точены также на Нарвском перешейке, на валгаском участке (южнее озера Вырт-сьярв) и на участке Эргли — Западная Двина.

Немецко-фашистское командование к началу сентябрьского наступления советских войск подготовило прочную многополосную оборону на всю глубину от линии фронта до побережья Балтийского моря. Этому благоприятствовала мест­ность, представляющая собой сильно заболоченную равнину.

На таллинском направлении наиболее крепкую оборону гитлеровцы органи­зовали между Финским заливом и Чудским озером. Для этого был усовершенствован ранее построенный там рубеж «Танненберг», который включал три оборонительные полосы общей глубиной 25—30 километров. Главное же внимание германское командование уделяло рижскому направлению. На подступах к Риге с северо-востока и востока были оборудованы четыре оборонительных рубежа: рубеж «Валга», состоявший из двух оборонительных полос общей глубиной до 12 километров; рубеж «Цесис», включавший одну сплошную траншею и оборудованные огневые позиции; рубеж «Сигулда», имевший две оборонительные полосы и три промежуточные позиции; рижский оборонительный обвод, состоявший из трех позиций. Южнее Западной Двины на подступах к Риге предстояло преодолеть три основных рубежа и городской обвод. На мемельском направлении враг также создал глубоко развитую оборону.

В советскую группировку войск, действовавшую на прибалтийском направлении, к началу сентября входили: Ленинградский фронт в составе 2-й ударной, 8-й и 13-й воздушной армий, располагавшийся в полосе от Финского залива до Гдова; 3-й Прибалтийский фронт, состоявший из 67-й, 1-й ударной, 54-й и 14-й воздушной армий — в полосе от Чудского озера до Леясциема; 2-й Прибалтийский фронт в составе 10-й гвардейской, 42-й, 3-й ударной, 22-й и 15-й воздушной армий — в полосе от Леясциема до Западной Двины; 1-й Прибалтийский фронт, включавший 4-ю ударную, 43, 51, 6 и 2-ю гвардейские, 5-ю гвардейскую танковую и 3-ю воздушную армии,— в полосе от Западной Двины до реки Дубисы.

Всего эти фронты имели 125 стрелковых дивизий, 7 полевых укрепленных районов, 5 танковых и 1 механизированный корпус. В войсках фронтов насчитывалось: людей—900 тыс., орудий и минометов калибра 76 мм и выше—17 483, танков и самоходно-артиллерийских установок — 3081. Воздушные армии фронтов располагали 2643 боевыми самолетами. Кроме того, к операциям в Прибалтике привлекалась авиация Краснознаменного Балтийского флота и авиация дальнего действия.

В составе Краснознаменного Балтийского флота к началу операции находились эскадра, бригады подводных лодок, торпедных катеров, шхерных кораблей, морской железнодорожной артиллерии, воздушные силы и военно-морские базы с их соединениями и частями. Однако боевое использование кораблей флота весьма затруднялось сложной минной обстановкой в Нарвском и Финском заливах. На голландской и порккала-уддской минно-артиллерийских позициях противник установил противо­лодочные сети. Все заграждения прикрывались кораблями германского флота, базировавшимися на порты Эстонии. Поэтому, чтобы обеспечить развертывание кораблей флота, потребовалось при подготовке операции и в ходе ее провести большие тральные работы. На Чудском озере 25-я бригада речных кораблей Краснознаменного Балтийского флота могла оказать огневую поддержку советским войскам на нарвском и тартуском участках фронта, а также ограничить дей­ствия оставшихся здесь кораблей противника.

Сложившаяся на прибалтийском направлении обстановка благоприятствовала развертыванию дальнейшего наступления наших войск с целью разгрома группы армий «Север» и завершения освобождения народов Эстонской, Латвийской и Литовской ССР от немецко-фашистского ига. Осуществление этой крупнейшей задачи летом и осенью 1944 г. способствовало также созданию необходимых условий для наступления Вооруженных Сил СССР на главном, берлинском направлении. Наступление на флангах советско-германского фронта против групп армий «Юячная Украина» и «Север» Ставка Верховного Главнокомандования считала обязательным условием для развертывания крупных наступательных операций на центральном участке фронта, в направлении Варшава — Берлин. Этот замысел успешно осуществлялся. На южном фланге советско-германского фронта Красная Армия к концу августа продвинулась на 300—400 километров и добилась блестящих военно-стратегических и политических результатов. Группа армий «Южная Украина» была разгромлена, а Румыния из союзника фашистской Германии превратилась в ее противника. Необходимо было разгромить также группу армий «Север».

При планировании наступления в Прибалтике Ставка Верховного Главноко­мандования учла соображения командующих Прибалтийскими фронтами, а также предложение командующего Ленинградским фронтом о том, чтобы привлечь к наступ­лению Ленинградский фронт и передать ему тартуский участок от 3-го Прибалтийского фронта .

По замыслу Ставки войска 1-го Прибалтийского фронта должны были прочно удерживать занимаемые рубежи в центре и на левом крыле фронта, не допуская здесь прорыва танковой группировки противника, а на правом крыле наступать на Ригу с юго-востока, выйти к побережью Рижского залива и отрезать пути отхода прибалтийской группировке противника в сторону Восточной Пруссии. Одновременно 3-й и 2-й Прибалтийские фронты наносили удары на рижском направлении с северо-востока и востока с целью расчленить основные силы группы армий «Север». Таким образом, войска трех Прибалтийских фронтов должны были нанести удары по сходящимся направлениям на Ригу. Ленинградскому фронту совместно с Красно­знаменным Балтийским флотом предстояло наступать на таллинском направлении, чтобы ликвидировать вражескую группировку в Эстонии. В соответствии с этим замыслом фронты получили задачи на наступление, по которым командующие фронтами приняли следующие решения.

Ленинградский фронт — командующий Маршал Советского Союза Л. А. Говоров, член Военного совета генерал-полковник А. А. Жданов и начальник штаба генерал-полковник М. М. Попов,— приняв от 3-го Прибалтийского фронта тартуский участок с находившимися там войсками, перебрасывал на этот участок с нарвского направления 2-ю ударную армию и из района Тарту наносил удар в направ­лении Раквере. Ближайшая задача фронта состояла в том, чтобы овладеть рубежом Раквере — Тапа и выйти в тыл нарвской группировки противника, а в дальнейшем развивать наступление в общем направлении на Таллин. Краснознаменный Балтийский флот — командующий адмирал В. Ф. Трибун,, член Военного совета вице-адмирал Н. К. Смирнов, начальник штаба контр-адмирал А. Н. Петров,— оперативно подчиненный Ленинградскому фронту, должен был поддержать наступление войск фронта огнем кораблей и авиацией, действовавших в Финском заливе и на Чудском озере.

3-й Прибалтийский фронт, которым командовал генерал армии И. И. Мас­ленников,— членом Военного совета был генерал-лейтенант М. В. Рудаков, начальником штаба — генерал-лейтенант В. Р. Вашкевич— наносил главный удар на правом крыле силами 67-й и 1-й ударной армий из района южнее озера Вырт-сьярв в общем направлении на Валмиера — Цесис с ближайшей задачей выйти на рубеж Мазсалаца — Валмиера — Смилтене. На левом крыле фронта 54-я армия должна была наступать из района Харглы на Смилтене навстречу 10-й гвардейской армии 2-го Прибалтийского фронта, чтобы совместно с ней разбить группировку противника восточнее Смилтене .

2-й Прибалтийский фронт наносил главный удар в центре силами 42-й и 3-й ударной армий в направлении Риги с ближайшей задачей выйти на рубеж Иерики— Нитауре— Мадлиена — Скривери. На правом крыле 10-я гвардейская армия наступала в направлении Дзербене. Фронтом командовал генерал армии А. И. Еременко, членом Военного совета являлся генерал-лейтенант В. Н. Богаткин, начальником штаба — генерал-полковник Л. М. Сандалов.

1-й Прибалтийский фронт—командующий генерал армии И. X. Баграмян, член Военного совета генерал-лейтенант Д. С. Леонов, начальник штаба генерал-полковник В.. В. Курасов — армиями правого крыла, 4-й ударной и 43-й, наносил удар из района юго-восточнее Елгавы на Иецаву и Вецмуйжу с целью выйти к Западной Двине, на побережье Рижского залива, в районе Риги, и не допустить отхода группы армий «Север» в Восточную Пруссию.

Воздушные армии фронтов по решениям командующих должны были прикрывать сосредоточение и развертывание ударных группировок фронтов и содействовать их наступлению. Каждую общевойсковую армию поддерживало одно из авиационных соединений.

Прибалтийские фронты переходили в наступление 14 сентября, а Ленинградский фронт, которому требовалось перебросить войска на тартуский участок,— 17 сентября. Следует отметить, что в осуществлении этой переброски большую роль сыграла 25-я бригада речных кораблей на Чудском озере, которой командовал капитан 2 ранга А. Ф. Аржавкин. Через протоку Теплое озеро она перевезла основные силы 2-й ударной армии (более 100 тыс. солдат и офицеров, свыше 1 тыс. орудий и до 4 тыс. автомашин, не считая другой техники и грузов).

По замыслу Ставки и решениям командующих фронтами наступление должно было развернуться на 500-километровом фронте. Здесь предстояло действовать12 армиям, что составляло 73 процента имевшихся стрелковых дивизий, 70 процентов орудий и минометов и 67,7 процента танков и самоходно-артиллерийских установок. При этом на участках прорыва общей протяженностью в 76 километров было сосредоточено 80 процентов стрелковых дивизий, а средняя артиллерийская плотность доведена до 105—186 орудий и минометов на 1 километр фронта. В обороне же на фронте в 311 километров оставалась большая часть сил и средств 1-го Прибалтийского фронта, составлявших около одной четверти всех дивизий, действовавших в Прибалтике, и почти одну треть орудий и минометов, танков и самоходно-артиллерийских установок. Кроме того, на фронте свыше 100 километров к югу от Финского залива оборонялась часть войск Ленинградского фронта.

Общее соотношение сил на всем фронте наступления было в нашу пользу. По людям советские войска превосходили противника в 2 раза, по орудиям и минометам — в 2,5 раза, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам — более чем в 3 раза, за исключением 2-го Прибалтийского фронта, где соотношение по танкам составляло 1,4:1, а по авиации 6,6:1 в нашу пользу. Командующие фронтами, используя общее превосходство в силах и средствах и массируя их, добились еще большего превосходства на участках прорыва, где наши войска превосходили врага по живой силе в 3,7 раза, по орудиям и минометам — в 5,2 раза, по танкам: на Ленинградском фронте — в 12 раз, на 3-м Прибалтийском — в 6 раз и на 1-м Прибалтийском — в 3,6 раза. На 2-м Прибалтийском фронте такого превосходства не было, потому что командование фронта основную массу танков сосредоточило в армейских подвижных группах. В связи с этим плотности танков непосредственной поддержки пехоты оказались незначительными.

Оперативное построение фронтов было одноэшелонным, кроме 3-го Прибалтийского. Сюда на восьмой день операции должна была прибыть из Резерва Ставки 61-я армия и составить второй эшелон. 3-й и 2-й Прибалтийские фронты имели подвижные группы (по одному танковому корпусу в каждой). Что касается оперативного построения армий, то все они имели вторые эшелоны и подвижные группы (временно моторизованные стрелковые соединения и части), предназначавшиеся для ввода в прорыв с целью развития успеха и преследования противника.

Стратегическая операция в Прибалтике планировалась как одна из крупнейших по своему размаху в летне-осенней кампании 1944 г. Придавая большое значение всесторонней подготовке этой операции, Ставка Верховного Главнокомандования возложила общее руководство 3, 2 и 1-м Прибалтийскими фронтами на своего представителя — Маршала Советского Союза А. М. Василевского Руководство действиями Ленинградского фронта осуществлялось непосредственно Ставкой.

Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации приложили все усилия к тому, чтобы мобилизовать весь личный состав на быстрейшее освобождение Советской Прибалтики от немецко-фашистских захватчиков. С этой целью в первичных и ротных (батарейных) организациях проводились партийные и комсомольские собрания, на которых обсуждались задачи коммунистов и комсомольцев в предстоящих боях. Непосредственное участие в разъяснении этих задач принимали командиры и работники политорганов. К началу наступления были значительно укреплены ротные партийные органи­зации, как в результате приема новых членов и кандидатов, так и правильного распределения коммунистов из состава прибывшего пополнения. Например, в ротах 46-й гвардейской стрелковой дивизии 4-й ударной армии коммунисты и комсомольцы составляли от 27 до 40процентов. Это было характерной для остальных соединений 1-го Прибалтийского фронта, в партийных организациях которого к сентябрю 1944 г. насчитывалось 173 190 коммунистов. Партийные организации 2-го Прибалтийского фронта имели в своем составе 113 970 членов и кандидатов партии, Ленинградского фронта — 173 443 коммуниста. При таком количестве коммунистов полит-органы фронтов могли укрепить ротные партийные организации и обеспечить непрерывность партийно-политической работы в ходе наступательных действий.

В связи с вступлением наших войск на территорию прибалтийских республик перед полит-органами и партийными организациями встала задача оказать всемерную помощь партийным и советским органам освобожденных районов в проведении политико-массовой работы среди населения. Важность ее определялась тем, что Советская власть в прибалтийских республиках существовала непродолжительное время. Нельзя было не учитывать также и последствия антисоветской агитации фашистских захватчиков на оккупированной территории. О размахе разъяснительной работы говорит тот факт, что в Латвии политработники только двух армий 2-го Прибалтийского фронта провели свыше 2 тыс. бесед и докладов. В освобожденных районах Литвы работали бригады политотделов армий 1-го Прибалтийского фронта. Армейские агитаторы разъясняли населению внутреннюю и внешнюю политику правительства СССР, рассказывали о замечательных победах Красной Армии, о силе и могуществе Советского государства, о ленинской национальной политике Коммунистической партии и ее значении для народов прибалтийских республик, разоблачали буржуазных националистов и их подрывные действия в Прибалтике. Все это способствовало упрочению связей войск с местным населением, укреплению тыла действующих частей и созданию условий для полного освобождения советских прибалтийских республик.

Значительную роль в повышении наступательного порыва войск непосредст­венно перед наступлением сыграли обращения военных советов фронтов и армий к воинам. Военные советы призывали личный состав с достоинством выполнить свой долг перед Родиной, разгромить врага и завершить освобождение Советской При­балтики от немецко-фашистских оккупантов.

В результате подготовительной работы, проведенной командованием, штабами и полит-органами всех степеней, а также партийными и комсомольскими организациями частей, советские войска имели все необходимое для успешного осуществления стоявших перед ними задач. Войска получили пополнение яшвой силой и техникой, на главных направлениях были созданы ударные группировки, накоплены запасы боеприпасов и материально-технического снабжения, приближены к фронту передовые аэродромы. Бойцы и командиры, охваченные наступательным порывом, были готовы с честью выполнить свой долг перед Отчизной.