Подготовка Берлинской операции

В Берлинской операции советским войскам предстояло разгромить крупнейшую группировку врага в центре Германии и захватить ее столицу Берлин, что должно было ускорить безоговорочную капитуляцию Германии и привести к крушению фашистского государства. Выполнить эту задачу надо было как можно быстрее, чтобы ликвидировать все попытки гитлеровцев затянуть войну против СССР и внести раскол в ряды антифашистской коалиции.

Для тщательной подготовки операции в Ставке Верховного Главнокомандования 1—3 апреля было проведено совещание с участием командующих фронтами Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова и И. С. Конева. На совещании была дана оценка военно-политической обстановки в Европе, определен замысел операции. Затем командующие фронтами доложили свои планы проведения Берлинской операции, которые были одобрены и оформлены в виде директив Ставки Верховного Главнокомандования.

Замыслом операции предусматривалось прорвать оборону противника мощными фронтальными ударами, рассечь его группировку на отдельные изолированные части, окружить и уничтожить их, затем овладеть Берлином и выйти на Эльбу, чтобы соединиться там с войсками союзников. Для осуществления операции привлекались силы трех фронтов — 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского, а также Краснознаменный Балтийский флот.

Войска 1-го Белорусского фронта — командующий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, член Военного совета генерал-лейтенант К. Ф. Телегин, начальник штаба генерал-полковник М. С. Малинин — должны были подготовить и провести наступательную операцию с целью овладеть столицей фашистской Германии и не позднее чем на 12—15-й день операции выйти на Эльбу. Главный удар было намечено нанести силами четырех общевойсковых и двух танковых армий с плацдарма на Одере, западнее Кюстрина. Для развития успеха предполагалось использовать армию второго эшелона фронта, а для обеспечения действий главной ударной группировки фронта с севера и с юга предусматривалось нанести два вспомогательных удара.

Войскам 1-го Украинского фронта — командующий Маршал Советского Союза И. С. Конев, член Военного совета генерал-лейтенант К. В. Крайнюков, начальник штаба генерал армии В. Д. Соколовский, с 9 апреля—генерал армии И. Е. Петров — было приказано разгромить противника в районе Котбуса и южнее Берлина. Не позднее чем на 10—12-й день операции они должны были овладеть рубежом Белиц— Виттенберг и далее по реке Эльбе до Дрездена, а в дальнейшем наступать на Лейп­циг. Главный удар намечалось нанести силами пяти общевойсковых и двух танковых армий из района Трибеля в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. Для обеспечения ударной группировки фронта с юга было приказано нанести вспомогательный удар силами двух армий из района Кольфурт в направлении на Бауцен, Дрезден.

Войска 2-го Белорусского фронта — командующий Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, член Военного совета генерал-лейтенант Н. Е. Субботин, начальник штаба генерал-полковник А. Н. Боголюбов — получили приказ форсировать Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и не позднее чем на 12 — 15-й день операции овладеть рубежом Анклам — Виттенберге. Главный удар силами трех общевойсковых армий с двумя танковыми и одним механизированным корпусами было приказано нанести из района севернее Шведта в направлении на Стрелиц.

Краснознаменный Балтийский флот имел задачу, продолжая нарушать морские сообщения противника в Балтийском море, блокировать курляндскую группировку гитлеровцев и обеспечивать приморский фланг наступающих войск 2-го Белорусского фронта.

Наступление 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов намечалось на 16 апреля. 2-й Белорусский фронт должен был начать наступление несколько позже, так как здесь завершалась перегруппировка и часть его сил еще вела бои по ликвидации остатков вражеских войск севернее Гдыни и восточнее Данцига.

Как видно из директив, Ставка Верховного Главнокомандования планировала крупную операцию, в которой три взаимодействующих фронта должны были решать общую стратегическую задачу, причем непосредственное овладение Берлином возлагалось на 1-й Белорусский фронт. Войска 1-го Украинского фронта, наступая в северо-западном направлении и частью сил на Дрезден, должны были разгромить группировку противника южнее Берлина, изолировать главные силы группы армий «Центр» от берлинской группировки противника и этим обеспечить наступление 1-го Белорусского фронта с юга. С севера действия 1-го Белорусского фронта надежно обеспечивались наступлением войск 2-го Белорусского фронта.

Обстановка же требовала иного решения. Известно, что немецко-фашистское командование приняло все меры для обороны столицы. Оно привлекло к защите города не только оперативные, но и стратегические резервы. Казалось, Ставка Верховного Главнокомандования должна была сосредоточить на операции по овладению Берлином основные свои усилия. В действительности же эта задача была возложена, на 1-й Белорусский фронт. Было бы целесообразнее привлечь к решению этой задачи силы двух фронтов — 1-го Белорусского и 1-го Украинского, организовав тесное взаимодействие между ними.

Одновременно с наступлением на главном, берлинском направлении планиро­вались наступательные операции и войск южного крыла советско-германского фронта— 4, 2 и 3-го Украинских фронтов. Следовательно, последнее, решающее наступление должно было охватить весь советско-германский фронт, что полностью лишало гитлеровское верховное командование свободы маневра своими силами.

Окончательный разгром немецко-фашистских войск предполагалось осуществить совместно с западными союзниками, принципиальная договоренность с которыми о координации действий была достигнута на Крымской конференции. План наступления союзников в Германии, изложенный в послании Эйзенхауэра от 28 марта 1945 г., был быстро изучен и одобрен Верховным Главнокомандованием Советских Вооруженных Сил. В своем ответе на это послание 1 апреля 1945 г. И. В. Сталин писал: «Ваш план рассечения немецких сил путем соединения советских войск с Ва­шими войсками вполне совпадает с планом советского главнокомандования» . В ответе выражалось согласие на соединение советских сил с союзными в районе Лейп­цига и Дрездена (куда выходили некоторые армии 1-го Украинского фронта), а также в районе Вены и Линца, в направлении которых действовали 2-й и 3-й Украинские фронты. Союзное командование ставилось в известность о том, что советские войска будут брать Берлин, выделив для этой цели часть своих сил. Кроме того сообщался и срок начала наступления в Германии — вторая половина мая. «Впрочем,—говорилось в ответе, — этот план может подвергнуться изменениям в зависимости от изменения обстановки».

Получив директивы Ставки и оценив обстановку, командующие фронтами приняли соответствующие решения. Командующий войсками 1-го Белорусского фронта решил мощным фронтальным ударом рассечь оборону гитлеровцев на направлении Кюстрин—Берлин и, расширяя прорыв, обойти Берлин с северо-запада и юго-востока, окружить здесь врага и уничтожить его по частям. Для этого была создана удар­ная группировка фронта в составе пяти общевойсковых и двух танковых армий (47-я армия, 3-я и 5-я ударные, 8-я гвардейская и 3-я армии, 1-я и 2-я гвардейские танковые армии). Задача общевойсковых армий состояла в том, чтобы разгромить противостоящего противника, создать условия для ввода в прорыв танковых армий, на шестой день операции овладеть Берлином и выйти на восточный берег озера Хафельзее; при этом 3-я ударная армия на восьмые сутки должна была выйти в район западнее Берлина, а 47-я армия на одиннадцатый день — на Эльбу.

Танковые армии предполагалось ввести в прорыв после преодоления общевой­сковыми соединениями главной полосы вражеской обороны: 1-ю — в полосе действий 8-й гвардейской армии и как возможный вариант — в полосе 69-й армии, а 2-ю — в полосе 5-й ударной армии. На второй день операции 2-я гвардейская танковая армия должна была выйти в район северо-восточнее Берлина, а 1-я — юго-восточнее города и отсюда в дальнейшем наступать на Берлин. При этом 2-я гвардейская танковая армия должна была овладеть северо-западной частью Берлина, а 1-я гвардейская танковая армия — юго-западной и южной его частями . 5-я ударная, 8-я гвардейская и 69-я армии, используя успех танковых армий, на шестой день операции должны были овладеть Берлином.

Один вспомогательный удар предусматривалось нанести севернее Кюстрина силами 61-й армии и 1-й армии Войска Польского в общем направлении Эберсваль-де — Зандау, а другой — южнее Кюстрина силами 69-й и 33-й армий в общем направлении Фюрстенвальде — Бранденбург. Наступление должно было начаться внезапно для противника, ночью, за два часа до рассвета, при освещении впереди лежащей местности зенитными прожекторами.

Как видно из задач, поставленных армиям, планом операции не предусмат­ривались двухсторонний охват и окружение Берлина. Предполагался только обход города с северо-запада 47-й и 3-й ударной армиями. С юго-запада такой маневр не планировался, так как фронт не располагал для этого нужными силами и средствами. Их недостаток можно было восполнить лишь привлечением сил 1-го Украинского фронта. Использование же на этомхнаправлении 1-й гвардейской танковой армии не только не способствовало выполнению задачи, но и ослабляло удар на севере, где она по директиве Ставки должна была действовать вместе со 2-й гвардейской танковой армией. Задача 1-й гвардейской танковой армии была изменена Г. К. Жуковым с ведома Ставки. Это приводило к распылению танковых сил и ослабляло силу удара на правом фланге главной группировки фронта.

Краснознаменная Днепровская флотилия, оперативно подчиненная 1-му Бело­русскому фронту, должна была двумя бригадами речных кораблей оказать содействие 5-й ударной и 8-й гвардейской армиям в прорыве обороны противника на кюст-ринском плацдарме и в обеспечении переправ через Одер в полосе наступления, одной бригадой речных кораблей оказать содействие 33-й армии в районе Фюрстен-берга и обеспечить противоминную оборону водных путей.

Командующий войсками 1-го Украинского фронта решил главный удар нанести из района Трибеля силами четырех общевойсковых армий (3-й и 5-й гвардейских, 13-й и 28-й) и двух танковых армий (3-й и 4-й гвардейских). Последние предполагалось ввести в прорыв с рубежа реки Шпрее: 3-ю гвардейскую танковую армию — в полосе 3-й гвардейской армии, 4-ю — в полосе 5-й гвардейской армии.

14 апреля командующий фронтом уточнил задачи танковым армиям, приказав им быть готовыми в первый день операции передовыми отрядами оказать помощь стрелковым войскам в завершении прорыва тактической зоны обороны противника и захватить плацдармы на левом берегу Шпрее. Такое решение исходило из учета особенностей обороны. Стрелковым частям предстояло форсировать реку Нейсе и прорвать оборону на ее левом берегу, но в войсках было мало танков непосредственной поддержки пехоты (10—14 машин на километр фронта) . Участие танковых армий в завершении прорыва тактической обороны противника должно было ускорить выход войск фронта на оперативный простор, а следовательно, способствовать повышению темпов наступления. На пятый день операции танковым армиям предстояло выйти в район 30—35 километров юго-западнее Берлина. Правофланговая 3-я гвардейская танковая армия получила задачу одним танковым корпусом со стрелковой дивизией 3-й гвардейской армии атаковать Берлин с юга. Так был спланирован главный удар войск 1-го Украинского фронта. Второй удар предполагалось нанести из района Кольфурт в направлении Бауцен — Дрезден частью сил 52-й армии и 2-й армией Войска Польского.

Командующий 2-м Белорусским фронтом решил прорвать оборону на участке от Штеттина до города Шведт силами трех общевойсковых армий (65, 70 и 49-й), трех танковых, одного механизированного и одного кавалерийского корпусов с целью разгрома 3-й танковой армии противника и выхода на рубеж Анклам — Виттенберге. Подвижные соединения должны были вводиться в прорыв после того, как общевойсковые армии форсируют Одер с целью развития их успеха в северо-западном и западном направлениях .

Таким образом, из решений командующих фронтами видно, что основные усилия войск сосредоточивались на важнейших направлениях, чем обеспечивался прорыв обороны на большую глубину, создавались условия для окружения войск противника и уничтожения их по частям. Так, войска 1-го Белорусского фронта развернулись в 170-километровой полосе наступления, а главные усилия сосредоточивались на направлении Кюстрин — Берлин в полосе шириной 44 километра. При этом две армии должны были наступать в полосах по 9 километров, а две армии — по 13 километров каждая; прорывать же оборону противника в армиях предполагалось на еще более узких участках. Армии ударной группировки 1-го Украинского фронта развертывались в 34-километровой полосе (по 10, 11 и 13 километров на армию), а прорыв обороны намечалось осуществить на 8—10-километровых участках.

К началу наступления во фронтах были произведены крупные перегруппировки. 2-му Белорусскому фронту выделялась полоса для наступления от Померанской бухты до Шведта, где в первых числах апреля еще действовали войска 1-го Белорусского фронта.

В результате этого полоса наступления 1-го Белорусского фронта сокращалась с 320 до 170 километров. Освободившиеся части и соединения были передисло­цированы в район Кюстрина. Войска 2-го Белорусского фронта закончили перегруппировку и сосредоточение лишь к 18 апреля. Более поздний выход этих войск в свою полосу объяснялся тем, что им пришлось продвигаться сюда из районов Данцига и Гдыни, то есть преодолеть расстояние до 300 километров. Некоторые соединения 1-го Украинского фронта были передислоцированы из района Оппельна, Ратибора в район Трибеля.

Усиленные артиллерией, авиацией, бронетанковыми и инженерными частями, а также пополненные личным составом, все три фронта — 1-й, 2-й Белорусские и 1-й Украинский — к началу операции насчитывали 2 500 тыс. человек, 41 600 орудий и минометов, 6250 танков и самоходно-артиллерийских установок, 7500 боевых самолетов. Такое количество сил и средств позволило создать общее превосходство над противником: в людях — в 2,5, в артиллерии — в 4, в танках и самоходно-артиллерийских установках — в 4,1, в авиации — в 2,3 раза .

Огромная роль в решении задач, стоявших перед войсками, отводилась артиллерии, танкам и авиации. Артиллерия 2-го Белорусского фронта должна была обеспечить прорыв обороны противника, форсирование Одера и наведение переправ. Боевые действия артиллерии планировались в зависимости от конкретных условий в каждой армии. Артиллерия 1-го Белорусского фронта имела задачу обеспечить прорыв вражеской обороны и штурм Берлина. Предусматривалась ночная артиллерийская подготовка атаки продолжительностью 30 минут. Сопровождение боя в глубине должно было осуществляться методом двойного и одинарного огневого вала и методом последовательного сосредоточения огня. Артиллерия 1-го Украинского фронта, кроме решения общих задач, должна была обеспечивать форсирование реки Нейсе и прорыв неприятельской обороны на ее противоположном берегу. Поэтому артилле­рийская подготовка планировалась продолжительностью 2 часа 25 минут и включала: подготовку форсирования реки — 40 минут, сопровождение форсирования — 60 минут, подготовку атаки за рекой — 45 минут. Чтобы скрыть от противника направ­ление главного удара при форсировании Нейсе, было решено на всем фронте поставить дымовую завесу.

Основная масса артиллерии концентрировалась на тех направлениях, где намечались главные удары. В армиях 1-го Белорусского фронта средняя плотность артиллерии на участках прорыва составляла около 250 орудий и минометов на километр фронта. Кроме того, в армиях ударной группировки действовало более 1 тыс. установок полевой реактивной артиллерии, только один залп которых составлял 18,5 тыс. мин всех калибров. В войсках 1-го Украинского фронта в полосе действий правого крыла (от Форста до Пенциха) на километр фронта приходилось 137 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, а на направлении главного удара средняя плотность составляла 230 единиц . В 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах и в некоторых армиях создавались сильные подвижные группы. Это позволяло ускорить прорыв обороны противника и окружение его войск, а затем расчленение и уничтожение их по частям. Значительную часть танков и самоходно-артиллерийских установок предполагалось использовать для непосредственной поддержки пехоты при прорыве фашистской обороны совместно со стрелковыми войсками.

Каждый фронт имел свою воздушную армию. В состав 1-го Белорусского фронта входила 16-я воздушная армия под командованием генерал-полковника авиации С. И. Руденко, в 1-й Украинский фронт — 2-я воздушная армия под командованием генерал-полковника авиации С. А. Красовского, во 2-й Белорусский фронт — 4-я воздушная армия под командованием генерал-полковника авиации К. А. Вершинина. Кроме того, для поддержки наземных войск привлекалась 18-я воздушная армия под командованием Главного маршала авиации А. Е. Голованова. В составе 1-го Белорусского фронта действовали также польские авиационный корпус и авиационная дивизия, которые поддерживали наступление 1-й армии Войска Польского. 2-й Белорусский фронт должны были поддержать военно-воздушные силы Краснознаменного Балтийского флота.

Авиацию всех трех фронтов, как и артиллерию, намечалось применить массированно. Ее основные усилия сосредоточивались на поддержке войск ударных группировок. Она прикрывала эти войска с воздуха, обеспечивала прорыв вражеской обороны, а также ввод в прорыв танковых армий и отдельных танковых корпусов. Кроме того, авиация вела борьбу с подходившими резервами противника и осуществляла непрерывную разведку. 2-я воздушная армия при форсировании войсками реки Нейсе должна была поставить дымовую завесу, чтобы ослепить противника на наблюдательных пунктах и огневых позициях. Для 4-й воздушной армии важнейшей задачей являлось содействие войскам в момент форсирования ими Одера.

При подготовке Берлинской операции большое внимание уделялось ее инженерному обеспечению. Для 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов первостепенное значение имело успешное форсирование Одера (в полосе 2-го Белорусского фронта), Нейсе и Шпрее (в полосе 1-го Украинского фронта). С этой целью войска провели тщательную разведку рек: изучили подходы к ним, места для переправ и броды. Фронты были усилены специальными инженерными частями. Однако штатных и приданных средств не хватало. Поэтому переправочные средства изыскивались и изготавливались на месте.

Инженерные войска 1-го Белорусского фронта должны были оборудовать исходные позиции ударной группировки на кюстринском плацдарме, создать постоянно действующие переправы и обеспечить штурм Берлина. К началу операции на кюстринском плацдарме было подготовлено 636 километров траншей и ходов сообщений, что составляло до 7 километров на километр фронта. Для артиллерии было оборудовано 4500 позиций, или 50 позиций на километр фронта. Благодаря этому можно было укрыть войска как от огня, так и от наблюдения противника. Для сообщения с плацдармом через Одер было построено 25 мостов, собрано и подготовлено 40 паромов грузоподъемностью от 3 до 60 тонн . Эти переправы прикрывались с воздуха мощными средствами ПВО. Для ведения боев в Берлине в 8-й гвардейской и 5-й удар­ной армиях готовились специальные штурмовые группы и отряды, в состав которых включались саперы.

Крупные мероприятия проводились в частях и соединениях по дезинформации противника. Чтобы скрыть направление главного удара 2-го Белорусского фронта, в полосе действий 2-й ударной армии на штеттинском направлении имитировалось сосредоточение трех танковых корпусов, одной танковой бригады, до двух общевойсковых армий, артиллерии и множества переправочных средств. В результате этого гитлеровцы активизировали свои действия на штеттинском направлении и усилили свою группировку, перебросив сюда части из района южнее Штеттина. В 1-м Белорусском фронте также были проведены специальные мероприятия, чтобы создать у противника впечатление о нанесении главного удара не в центре, а на флангах фронта.

Решение столь грандиозных задач, как овладение Берлином и окончательный разгром фашистской Германии в сравнительно короткие сроки, требовало не только напряжения усилий большого количества войск, но и колоссальных материальных средств — боеприпасов, горючего, смазочных материалов, продовольствия, медикаментов. Условия материального обеспечения операции были благоприятными. Успехи народного хозяйства давали возможность удовлетворить запросы фронта. Густая сеть шоссейных и железных дорог в тыловых районах фронтов, достаточное количество транспортных средств позволяли подвозить все необходимое в намеченые сроки. Господство советской авиации в воздухе обеспечивало бесперебойность подвоза. К началу операции тылы были приближены к действующим войскам. Фронтовые склады, например во 2-м Белорусском фронте, были размещены всего лишь в 40—80 километрах восточнее Одера. Так же близко к войскам располагались тылы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Были накоплены запасы боеприпасов и горючего, имелся более чем месячный запас продовольствия.

Перед наступлением шла разносторонняя подготовка личного состава к пред­стоящим боям. Солдаты учились форсировать водные преграды, вести боевые действия в городе, в лесу, ночью. Большое внимание уделялось отработке взаимодействия родов войск в бою. До начала операции в полосах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов была проведена разведка боем. В войсках 1-го Белорусского фронта разведывательные бои были проведены 14 и 15 апреля; на 1-м Украинском фронте — в ночь на 16 апреля. Противник всюду оказал упорное сопротивление. За два дня боев разведывательные подразделения 1-го Белорусского фронта, продвинувшись на глубину 2—5 километров, уточнили оборону и группировку врага и улучшили свои исходные позиции.

Содержание партийно-политической работы при подготовке к операции определялось величием тех задач, которые предстояло решать частям в новых боях.

Усилия политорганов были направлены в первую очередь на создание и укрепление партийных и комсомольских организаций в ротах, батареях, батальонах и дивизионах. В ходе предыдущих боев войска понесли большие потери, поэтому многие организации распались и надо было создать их заново. Стремление воинов вступить в партию было в те дни огромным. Лишь в ночь перед наступлением (на 16 апреля) в партийные организации частей 1-го Белорусского фронта поступило более 2 тыс. заявлений от солдат и офицеров с просьбой принять их в партию. Всего в период подготовки к операции (с 15 марта по 15 апреля) в ряды Коммунистической партии по всем трем фронтам вступило более 17 тыс. человек .

В ротные партийные организации для их усиления переводились коммунисты из других подразделений, имевших крупные парторганизации, а также из тыловых частей. В результате этого все роты и батальоны, батареи и дивизионы к началу наступления имели полнокровные партийные организации, насчитывавшие, как правило, от 8 до 20 членов и кандидатов партии. Во многих организациях были избраны партийные бюро. Создавались также резервы различных категорий политработников и парторгов рот, благодаря чему можно было своевременно заменять выбывавших из строя партийно-политических работников.

Изучению обстановки и задач, стоявших перед войсками, помогали совещания и семинары, проводимые во всех фронтах с командирами и политработниками, а в армиях — семинары начальников политотделов корпусов, дивизий и бригад. Во всех соединениях на собраниях партийного актива с докладами выступали командиры соединений или начальники политорганов.

На партийных и комсомольских собраниях обсуждался вопрос об авангардной роли членов партии и комсомола в предстоящих боях. Каждый коммунист и комсомолец получил конкретную задачу по работе с личным составом. В войсках 1-го Белорусского фронта широко было распространено такое поручение, как водружение красного флажка на захваченном объекте или на достигнутом рубеже. В армиях, наступавших непосредственно на Берлин, готовились специальные красные знамена для водружения над важными правительственными зданиями.

Для лучшей организации взаимодействия между отдельными родами войск был налажен обмен газетами, бюллетенями, листовками «Передай по цепи». В некоторых частях проводились совместные партийные, комсомольские и красноармейские собрания. Все это укрепляло боевую дружбу солдат и офицеров.

Широко была развернута агитационно-пропагандистская работа. В связи с 75-й годовщиной со дня рождения В. И. Ленина политработники читали лекции и доклады о жизни и деятельности вождя партии и создателя Советского государства, а дивизионные, армейские и фронтовые газеты отвели этому знаменательному дню целые страницы.

Большое внимание уделялось пропаганде боевого опыта, главным образом путем распространения листовок-памяток. В войсках 1-го Белорусского фронта было издано 30 наименований таких листовок. Вот некоторые из них: «Памятка бойцу-пехотинцу для боя в крупном городе», «Памятка расчету станкового пулемета, действующему в составе штурмовой группы в уличных боях в крупном городе», «Памятка экипажу самоходной установки», «Памятка расчету 76-мм орудия, действующему в уличных боях в составе штурмовой группы». В войсках 1-го Украинского фронта распространялись листовки «Бой стрелков в лесу», «Ночной бой в лесу» и другие. Успешно пропагандировали боевой опыт красноармейские газеты.

Много усилий вкладывали офицеры и политработники в воспитание нового пополнения, которое вливалось в войска фронтов. При этом учитывалось, что среди новичков были солдаты различных национальностей — молдаване, литовцы, украинцы, белорусы. Все это были выходцы из западных областей, не владевшие русским языком. Прибывали и репатрианты, которые длительное время были оторваны от Родины. К новичкам относились с особой теплотой и заботой. На торжественных митингах, посвященных встрече молодых солдат, выступали командиры, политработники, Герои Советского Союза, кадровые воины. Они знакомили еще неискушенное в боях пополнение с боевыми традициями своих частей, с их героями. После митингов обычно устраивались киносеансы или концерты. Для работы с бойцами, не вла­девшими русским языком, выделялись агитаторы из числа воинов, знающих их родной язык и отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками. На родных языках этих бойцов издавались листовки, печатались сводки Совинформбюро. С сол­датами, прибывшими в части после репатриации, проводились беседы на темы: «Славные победы Красной Армии», «Героическая работа советского тыла», «Международное положение», «Военная присяга — священная клятва советского воина».

В войсках 1-го Украинского фронта у памятников русским воинам и на могиле, где было похоронено сердце фельдмаршала М. И. Кутузова, в городе Бунцлау орга­низовывались митинги. Один из них состоялся 28 апреля в ознаменование 132-й годовщины со дня смерти М. И. Кутузова. В нем участвовало 28 делегаций от частей и соединений фронта, всего более 1 тыс. человек. Митинг закончился возложением венков на могилу полководца-патриота. В знак уважения к памяти великого рус­ского полководца маршал И. С. Конев приказал: «Всем войсковым частям фронта и отдельным военнослужащим при прохождении мимо могилы и памятников фельд­маршалу Кутузову отдавать воинские почести». В доме, где умер фельдмаршал, был открыт музей М. И. Кутузова.

Большое внимание войскам 1-го Украинского фронта уделял Н. С. Хрушев. После освобождения Украины он как секретарь ЦК КП(б)У и глава правительства УССР руководил восстановлением народного хозяйства республики. Одновременно, продолжая оставаться членом Военного совета 1-го Украинского фронта, Никита Сергеевич получал систематическую информацию о ходе операций, оказывал непосредственную помощь фронту, посещал войска и давал советы по ведению партийно-политической работы.

Накануне наступления Военные советы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов обратились к воинам с воззваниями, призывая их выполнить свою историческую миссию — завершить разгром фашистских войск и победоносно закончить войну. За два часа до начала наступления на партийных и комсомольских собраниях в ротах и батареях разъяснялись задачи воинов в предстоящем бою. Солдаты и офицеры клялись с честью выполнить боевой приказ Родины. Разносторонняя и целе­направленная партийно-политическая работа способствовала созданию дисциплинированных, спаянных единством цели и воли подразделений и частей, повышала наступательный порыв войск и обеспечивала успешное выполнение боевых задач.

В Берлинской операции приняли участие две армии Войска Польского: 1-я — под командованием генерала дивизии С. Поплавского (1-й Белорусский фронт) и вновь сформированная 2-я армия под командованием генерала дивизии К. Сверчевского (1-й Украинский фронт). Это свидетельствовало о дальнейшем укреплении новой, народно-демократической Польши, а также о расширении боевого содружества польского и советского народов в их совместной борьбе против общего врага — фашистской Германии. С целью информации польского народа о боевых действиях его армий Ставка Верховного Главнокомандования разрешила прикомандировать к штабам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов и к штабам польских армий офицеров Главного штаба Войска Польского, которые получили возможность наблюдать за действиями своих войск.

Таким образом, Ставка Верховного Главнокомандования, военные советы и штабы фронтов и армий тщательно спланировали операцию, перегруппировали силы и средства, создали ударные группировки. Войска напряженно готовились к наступлению, используя богатейший опыт ведения боевых действий, накопленный за время войны. Фронты имели все необходимые для операции материальные средства. Партийно-политическая работа обеспечивала высокий морально-политический подъем в частях и соединениях. Несмотря на короткие сроки, к середине апреля подготовка Берлинской операции была в основном закончена. Войска находились в полной боевой готовности и ждали лишь сигнала к наступлению. Советские воины были охвачены единым желанием, одной мыслью — выполнить приказ Родины, добить фашистского зверя и победоносно закончить войну.