Война в Испании

Но пока эти важные закулисные обстоятельства не были известны большинству. На первый план выступал другой решающий фактор. Коммунистическое движение на конгрессе сумело выступить в роли самого большого противника фашизма и указать другим политическим силам путь к успешному сопротивлению угрозе, идущей из Берлина и Рима. Да и в качестве государства СССР играл главную роль в этой битве: его дипломатия самым решительным образом действовала в том же, антифашистском, направлении. Не случайно дух этой борьбы окажет влияние на целое поколение советских людей.

Нужно было торопиться. Во время встречи с Иденом в марте 1935 г. Сталин сказал, что, по его мнению, положение «сейчас хуже», чем в 1913 г. Даже если война и не стояла уже на пороге, опасность действительно надвигалась. Попытки приступить к новому насильственному разделу мира уже начались. Когда VII конгресс Коминтерна заседал в Москве, Италия Муссолини угрожала Абиссинии (Эфиопии): 3 октября 1935 г. ее войска вторглись в эту страну. Несколько месяцев спустя, 7 марта 1936 г., Гитлер приказал своей армии ремилитаризовать Рейнскую область; тем самым были нарушены как Версальский договор, так и Локарнские соглашения, запрещавшие Германии вводить войска в зону между Рейном и ее западными границами. В обоих случаях наиболее сильный удар был нанесен престижу и интересам таких стран, как Англия и Франция. Первая была задета прежде всего тем, что нападение на Абиссинию создавало угрозу морским коммуникациям Британской империи; вторая — появлением нацистской армии на ее границах. В СССР надеялись на энергичную реакцию той и другой, но надежды не оправдались.

В Лиге Наций советская дипломатия выступала за проведение энергичных санкций против итальянского агрессора. Советские представители соглашались даже наложить эмбарго на поставки нефти — мера, которой очень опасался Муссолини, — несмотря на довольно хорошие отношения, существовавшие вплоть до этого момента между Москвой и Римом, и на то, что СССР сам был одним из поставщиков нефтепродуктов Италии. Однако коллективный ответ на фашистскую агрессию в Африке получился весьма слабым из-за нерешительных действий Англии и Франции. Эти державы склонялись скорее к поискам компромисса, нежели к наказанию правительства страны, нару­шившей устав Лиги Наций и напавшей на другую страну — члена той же Лиги. Так была пробита еще одна брешь в коллективной безопасности, и Гитлер не замедлил сделать из этого вывод, что можно начать действовать и ему. После ремилитаризации Рейнской области Германией СССР заявил о своей готовности предпринять вместе с Францией и Англией в рамках Лиги Наций все необходимые меры для обеспечения соблюдения существующих договоров.

Но и в этом случае Париж и Лондон предпочли уклониться от энергичных действий.

Великие державы Запада демонстрировали, таким образом, явное нежелание связать себя обязательствами совместных действий с СССР против государств, начавших новый ряд агрессивных акций. Но наиболее серьезные примеры этого нежелания были еще впереди.

Народные фронты одерживали успех. Во Франции в апреле — мае 1936 г. блок коммунистов, социалистов и радикалов победил на парламентских выборах и лидер социалистов Леон Блюм был назначен главой нового правительства. Еще раньше, 16 февраля, народный фронт одержал победу на выборах в Испании, где республика была провозглашена лишь за пять лет до этого; на протяжении всех этих лет в стране то и дело обострялась социальная напряженность, вспыхивали жестокие политические схватки.

Сразу же после успеха на выборах народного фронта испанская военная верхушка начала готовить путч и при поддержке правых сил — помещиков, католических организаций, монархистов — подняла в июле мятеж. Реакция правительства была медленной и вялой; зато мгновенным и героическим был стихийный ответ народных масс. Благодаря им республика устояла, и хотя мятежным генералам удалось установить свой контроль над некоторыми районами страны, в целом их выступление было блокировано. Началась гражданская война. Мятежники обратились за помощью к Риму и Берлину и мгновенно получили ее, в частности транспортную авиацию для переброски войск генерала Франко из Марокко на территорию Испании. Так началось итало-германское вмешательство в испанскую войну. С течением времени оно становилось все более масштабным: мятежникам непрерывно поступали все более крупные партии вооружения, а из Италии прибыл даже экспедиционный корпус, численный состав которого в дальнейшем намного вырос.

И снова действия двух фашистских государств, отныне объеди­нившихся в блок, представляли самую непосредственную угрозу для Великобритании и Фанции. Учитывая географическое положение Испании, контроль национал-фашистов над Пиренейским полуостровом представлял собой стратегическую опасность и для той, и для другой. В этом смысле угроза для Советского Союза была меньшей, по крайней мере если смотреть на международные проблемы с узкогеополи­тической точки зрения. Как Париж, так и Лондон поддерживали нормальные дипломатические отношения с законным правительством Испании, которое просило дать ему возможность закупить за границей оружие, необходимое для ликвидации мятежа; если бы эта просьба была удовлетворена, мятежные генералы, по всей вероятности, были бы разбиты. Но правительство Леона Блюма, напуганное маневрами правых и колебаниями министров-радикалов, а также испытывая нажим со стороны англичан, предложило вместо этого международные обязательства по невмешательству. Формально с ними согласились и Германия и Италия. Чтобы не остаться в изоляции, к инициативе примкнул и Советский Союз, хотя уже на самой ранней стадии публичные манифестации — демонстрации, митинги, сбор средств в фонд помощи республиканцам — показали, на чьей стороне СССР. В Лондоне был учрежден Комитет по невмешательству из представителей 27 европейских государств, призванный следить за соблюдением пакта. Однако первые же недели показали, что Гитлер и Муссолини не имели ни малейшего намерения воздержаться от участия в войне. В Лондоне они искали просто дипломатическое алиби, и Комитет со своей стороны был неспособен воздействовать на них.

В конце сентября — первой половине октября (точная дата неизвестна) СССР принял поэтому решение в одиночку оказать помощь республиканскому правительству. В Лондоне советский представитель заявил, что его правительство не может считать себя связанным обязательством, которое не выполняется другими странами, во всяком случае «не может считать себя связанным Соглашением о невмешательстве в большей мере, чем любой из остальных участников этого Соглашения». 16 октября Сталин телеграфировал испанским коммунистам: «Трудящиеся Советского Союза выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчет, что освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а — общее дело всего передового и прогрессивного человечества».

С этого момента СССР стал посылать оружие мадридскому правительству. На поддержку республиканцев мобилизовался и Коминтерн. В Испанию стекались добровольцы, из которых были сформированы интернациональные бригады; коммунисты, составлявшие в них большинство, сражались в их рядах плечом к плечу с антифашистами разной политической и идейной ориентации. Учитывая расстояние между двумя странами, оказание советской помощи было нелегким делом. Усилиями СССР и местных коммунистов была организована также более или менее тайная закупка оружия в других странах. Советское правительство было, таким образом, единственным, открыто выступившим на стороне республики.

Установить точные размеры оказанной помощи все еще затруднительно. Москва направила в Испанию и группу своих военных, в основном в качестве инструкторов и технических специалистов. Группа эта была не очень многочисленной: всего 557 человек, по советским историческим источникам. Куда более значительным в этом отношении был вклад интернациональных бригад, численность кото­рых колебалась в пределах 20—25 тыс. человек. СССР, однако, снабдил республиканскую Испанию огромным количеством военной техники, особенно самолетами, танками, артиллерией, а также продовольствием, обмундированием и медикаментами. Советские источники пока не сообщили полных данных; речь идет, следовательно, лишь об оценках. Во всяком случае, поставки из СССР имели решающее значение для организации упорного сопротивления наступлению внутренней и внешней реакции; особенно важную роль они сыграли в период между октябрем 1936 г. и первыми месяцами 1937 г., когда итало-германское вмешательство создало угрозу в считанные недели изменить ситуацию в пользу Франко.

Советская помощь Испании вызвала живой отклик в СССР. То был новый прилив интернациональных чувств. На протяжении трех лет газетные статьи и речи на собраниях сроднили советских граждан с судьбами страны на другом конце Европы, где свирепствовала вооруженная борьба, подвергались бомбардировкам беззащитные города и открывались взору трагические картины новой войны. Популярным чтением сделались корреспонденции с фронта Кольцова в «Правде» и Эренбурга в «Известиях». Читатели проникались столь важным в годы революции чувством своей причастности к мировой битве. «Фронт, — писал Кольцов, — выходит из окопов Мадрида, он проходит через всю Европу, через весь мир… Нигде вы не найдете теперь зоны, в которой мог бы укрыться кто-нибудь жаждущий тишины, спокойствия и нейтральности». В моральной подготовке советских народов к надвигающемуся всемирному конфликту испанский опыт сыграл труднооценимую роль.

СССР продолжал участвовать в Комитете по невмешательству, несмотря на его очевидное бессилие, пока этот орган не почил в бозе в 1939 г. В этом Комитете и в Лиге Наций советские представители не упускали ни одного предлога для оказания поддержки Испа­нии и образования возможно более широкого международного фронта содействия республиканцам. Испанский вопрос был для совет­ской дипломатии той почвой, на которой Москва могла надеяться связать Францию и Великобританию твердыми обязательствами по борьбе против двух фашистских держав и, следовательно, заручиться реальными гарантиями взаимной безопасности. Советское правительство с готовностью присоединилось в сентябре 1937 г. к Нионскому соглашению, предусматривавшему совместные действия с целью положить конец пиратским акциям итальянских подводных лодок в Средиземном море, — единственный сколько-нибудь энергичный шаг, предпринятый двумя главными столицами Западной Европы.

Результаты, однако, нельзя было назвать обнадеживающими. Великобритания и Франция так и не решились реально воспрепятствовать итало-германской интервенции. Их поведение было обусловлено двумя главными мотивами. Консервативное правительство Англии, как и лагерь французских правых и центристских сил, не без симпатии взирало на Франко и испанских фашистов из страха перед наступлением левых партий, особенно коммунистов, в Европе: Лондон и Париж рассчитывали, что в конечном счете они смогут договориться с Франко, даже если победу он одержит с помощью Рима и Берлина. К тому же эти политические круги во Франции и Англии совсем не исключали возможность установления более широкой договоренности с Гитлером и Муссолини или по крайней мере с одним из них.